– Терпеть не могу портить людям настроение, но мне в самом деле надо идти домой, – сказал Алекс, заправляя мне за ухо прядь волос. – Ты как, справишься с ней?
– Тебе надо идти? Уже?
– Уже? Энди, последние два часа я сидел и смотрел, как набирается твоя лучшая подруга. Я пришел повидать тебя, а тебя не было. Сейчас почти полночь, мне еще надо проверить тетради. – Он произнес это спокойно, но я видела, что он расстроен.
– Я понимаю, и мне очень жаль, что так вышло. Я бы непременно пришла раньше, если бы смогла. Ты же знаешь…
– Конечно, знаю. Я и не говорю, что ты что-то сделала не так или могла бы сделать по-другому. Я все понимаю. Но пойми и ты меня; такая у меня работа.
Я кивнула и поцеловала его, но мне было очень тоскливо. Я давно хотела наверстать упущенное и устроить ночь, совершенно особую ночь для нас двоих – ведь ему, бедняге, тоже, в конце концов, было за что меня прощать.
– Так ты не останешься на ночь? – сделала я последнюю попытку.
– Нет, если только тебе не нужно помочь с Лили. Мне надо поработать.
Он обнял меня на прощание, поцеловал Лили в щеку и направился к выходу.
– Если что, звони, – сказал он и вышел.
– Эй, а почему ушел Алекс? – спросила Лили, хотя сидела рядом с нами на протяжении всего разговора. – Он что, рассердился на тебя?
– Может, и так, – вздохнула я, прижимая к груди свою холщовую сумку. – Последнее время я вела себя по-свински.
Я пошла к стойке – узнать, что у них есть из закусок, а когда вернулась, тот яппи уже приземлился на диванчик рядом с Лили. На вид ему было никак не больше тридцати, но залысины на лбу оставляли возможность в этом усомниться.
Я схватила ее пальто и бросила его ей.
– Лили, одевайся, мы уходим, – сказала я, не отводя глаз от парня. Он был маленького роста, и его мятые хаки не украшали его приземистую фигуру. Но больше всего мне не нравилось, что кончик его языка был сейчас всего в пяти сантиметрах от уха моей лучшей подруги.
– Да что за спешка? – гнусаво захихикал он. – Мы с твоей подругой только-только начали узнавать друг друга.
Лили ухмыльнулась, кивнула и попыталась отхлебнуть из своего пустого стакана.
– Это все очень мило, но нам пора. Как тебя зовут?
– Стюарт.
– Приятно познакомиться, Стюарт. Почему бы тебе не оставить Лили свой номер телефона, и она позвонит тебе, когда почувствует себя лучше, – или не позвонит. Ну, что скажешь? – Я ослепительно улыбнулась.
– Хм… да ладно. Нет проблем. Как-нибудь увидимся, девчонки. – Он вскочил на ноги и направился к бару так быстро, что Лили даже не заметила его ухода.
– Мы со Стюартом начали узнавать друг друга, верно, Стю? – Она повернулась и озадаченно уставилась на пустое место рядом с собой.
– Стюарту надо бежать, Лил. Ну давай, пойдем отсюда.
Я набросила на нее дешевое зелененькое пальтишко и рывком поставила ее на ноги. Сначала она пошатывалась, но потом все же обрела равновесие. На улице было морозно, и я надеялась, что она протрезвеет.
– Мне нехорошо, – пробормотала она.
– Я знаю, милая, я знаю. Мы возьмем такси и поедем к тебе домой, ладно? Как думаешь, ты сможешь ехать?
Она кивнула, потом согнулась пополам, и ее вырвало. Вырвало прямо на ботинки, брызги попали и на брюки. На мгновение я представила себе, что было бы, если бы девушки из «Подиума» увидели сейчас мою лучшую подругу.
Я усадила ее в оконный проем, где, судя по всему, не было сигнализации, и приказала сидеть смирно. Напротив, через улицу, был круглосуточный бар, а этой девушке явно надо было выпить воды. Когда я вернулась, оказалось, что ее снова вырвало – на этот раз прямо на пальто. В ее глазах застыло отсутствующее выражение. Я купила две бутылки минералки – одну для питья, другую для того, чтобы привести Лили в порядок, – но сейчас важнее было второе. Первая бутылка ушла на ботинки, половина второй – на пальто. Лучше быть мокрой, чем в блевотине. Она была так пьяна, что ничего не заметила.
Было нелегко убедить таксиста разрешить нам сесть в машину – уж больно Лили развезло, – но я пообещала щедрые чаевые сверх и без того не маленького счета. Мы ехали через весь город, пересекали его по диагонали, и я высчитывала, как бы мне возместить себе эти двадцать долларов. Пожалуй, я смогу списать их на какую-нибудь поездку, предпринятую для нужд Миранды. Да, это сработает.
Подняться на четвертый этаж оказалось еще труднее, чем ехать в такси, но минут через двадцать пять Лили стала более сговорчивой и даже сумела вымыться под душем, когда я сняла с нее одежду. Я подвела ее к кровати, и, едва коснувшись одеяла, она повалилась навзничь и тут же заснула. Я стояла и смотрела на нее, и в моем сердце проснулась тоска по университету, по нашей прежней жизни. Нынешние времена сулили много увлекательного, но они уже никогда не будут такими беззаботными. Никогда.
Она наверняка много пила в эти дни – по крайней мере если судить по ее состоянию. Алекс как-то недавно заговаривал об этом, но я убедила его, что она просто еще не простилась со студенческим житьем, не живет в реальном мире, не знает, что такое настоящие – взрослые – обязанности (например, наливать Миранде «Пеллегрино»). Мы с ней, было дело, изрядно набрались в «Зеленой лягушке» на весенних каникулах и выпили целых три бутылки красного вина на годовщину нашей первой встречи, а после кутежа в честь сдачи выпускных экзаменов я уткнулась лицом в унитаз, а Лили держала меня за волосы. В другой раз, после ночи, от которой у меня остались воспоминания только о восьми выпитых коктейлях и какой-то особенно ужасной аранжировке для караоке песни «У каждой розы есть шипы», она дотащила меня до спальни лишь с четвертой отчаянной попытки. А в ту ночь, когда ей исполнился двадцать один год, я еле приволокла ее в свою квартиру и уложила в свою постель и каждые десять минут проверяла, дышит ли она, и, только убедившись, что эту ночь она переживет, наконец заснула рядышком на полу. Она тогда просыпалась дважды. В первый раз честно пыталась попасть в пакет для мусора, который я поставила сбоку, но вместо этого испачкала мне стену. Второй раз она проснулась, чтобы извиниться и сказать мне, что любит меня и что я – лучшая подруга, о какой только можно мечтать. Вот для этого и нужны друзья – чтобы вместе пить, вместе делать глупости и заботиться друг о друге. Разве не так? Или это были всего лишь студенческие забавы, дань юности? Алекс утверждал, что у Лили все иначе, что она сама не такая, как все, но я смотрела на нее другими глазами.
Мне надо бы было остаться с ней на ночь, но уже почти пробило два – через пять часов я должна быть на работе, а одежда моя провоняла рвотой, и у Лили в гардеробе не было ничего, что я могла надеть, не посрамив «Подиум» – даже при всей моей непродвинутости в этом вопросе. Я вздохнула, укрыла ее одеялом и поставила будильник на 7 часов, чтобы завтра утром она могла попасть на занятия – если только у нее не будет особенно чудовищного похмелья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114