По мере того как девочки росли, проявлялась уникальная личность каждой из них. Но они оставались близнецами и не могли быть просто Брук и Мелани. Закон «целостности» близнецов все еще существовал. Но появлялось все больше различий, каждая из них превратилась в противоположность другой половины. Золотоволосая и темноволосая, умная и спортивная, веселая и обязательная, счастливая и серьезная, красивая…
Такие определения, произносимые иногда всерьез, иногда в шутку, исходили и от учителей, и от друзей, и от семьи. В начальной школе Мелани и Брук не обращали внимания на эти ярлыки. Они знали, что внутри были похожи. Они делились друг с другом всем, превосходно понимали друг друга даже без слов и были лучшими подругами.
Но однажды в шестом классе Мелани не выбрала Брук в свою команду для игры в классики.
– Мелани, почему ты не выбрала меня? – В темно-синих глазах Брук блестели слезы.
– Ты плохо прыгаешь в классики. Ты совершенно не спортивная, – просто ответила Мелани, удивленная реакцией Брук.
– Но я… мы… близнецы, – пробормотала Брук.
– Брук, ты говоришь глупости. Если бы ты была капитаном команды по правописанию, ты бы выбрала меня?
– Да! Конечно!
– Это было бы глупо, Брук, – спокойно настаивала Мелани. – Ты бы не выиграла, если бы взяла меня в команду.
– Все равно.
– Это было бы глупо. А ты совсем не глупая.
Когда по щекам Брук потекли слезы, глаза Мелани тоже наполнились слезами, потому что они все еще были одно целое. Когда одна огорчалась, другая чувствовала от этого боль.
– Брук! – закричала Мелани, обняла сестру и крепко прижалась к ней. – Пожалуйста, не плачь. Прости меня. Давай уйдем куда-нибудь. Мне совсем не хочется играть в классики – это глупая игра!
Однажды летом, когда девочкам уже исполнилось по тринадцать лет, случилось то, чего они не могли ни изменить, ни взять под свой контроль, ни остановить. Произошло то, на что они не могли не обращать внимания и что сделало их чужими.
В то лето Мелани совершенно неожиданно стала красавицей. Из симпатичного золотоволосого ребенка она превратилась в красавицу, при виде которой захватывало дух, сердце замирало, а голова кружилась. Все головы поворачивались им вслед, когда они шли вместе – пока Брук мирилась с ролью «менее красивой», а с губ прохожих невольно слетали охи и ахи, и рты растягивались в радостных улыбках.
Мелани улыбалась в ответ – счастливая, сияющая. Ведь это она, Мелани, нравится всем. До чего же весело! Но почему Брук такая грустная? Брук, улыбнись!
Нет, Брук не могла улыбаться. Это слишком сильно обижало ее. Иногда поклонники Мелани с фотокамерами вели себя бесцеремонно и просили Брук отойти в сторону, чтобы она не попала в кадр…
Брук отходила в сторону и совершенно исчезала из виду. Она скрывалась в убежище своих ярлыков – умная, эрудированная, способная, компетентная, серьезная, обязательная Брук – и избегала того, какой была Мелани. Мелани сначала удивлялась и обижалась, что Брук стала держаться от нее подальше, но потом быстро пришла в себя и нашла утешение в удивительном ощущении быть такой поразительно красивой, счастливой, пользующейся общей симпатией близняшкой.
Брук и Мелани больше не составляли единое целое и не являлись половинками этого целого. Теперь они стали просто сестрами и, оставаясь детьми одних родителей, соревновались между собой, как любые другие сестры или близкие родственники. Но их конкуренция была даже хуже, потому что огромное значение приобрели прилипшие к ним ярлыки. Лучший близнец, любимый близнец…
Эллен и Дуглас Чандлер наблюдали, как росли их дочери-близнецы, и испытывали смешанное чувство гордости, удивления и беспокойства. Каждая из двух девочек была необычной сама по себе, каждая обладала исключительными талантами и представляла собой личность. Но связь между близнецами всегда особенная. Родители близнецов поражаются превосходному общению своих детей: один начинает что-то говорить, о чем-то размышлять, а другой тут же подхватывает и заканчивает. Даже бессловесное общение между Брук и Мелани казалось непринужденным, легким и дивным.
Но восхищение Эллен и Дугласа переросло в беспомощное беспокойство, когда они стали замечать, как настойчиво и непреклонно их дочери-подростки начали отрицать связь между собой. Каждая из сестер-близнецов пыталась отчаянно и упрямо доказать, что она не является частью единого целого. Не было никакого сходства между ними, ничего общего. Больше у них не было ни общих друзей, ни общих интересов, ни общего веселья. Они даже перестали справлять вместе свой день рождения.
Когда дочери из маленьких девочек превратились в девушек, Эллен задумалась: а знает ли она их вообще? Какими женщинами они станут? «Женщинами, владеющими собой, – решила Эллен. – Владеющими собой, настойчивыми, скрытными женщинами».
Сердце у Эллен начинало болеть, когда она наблюдала, как Брук борется с красотой Мелани. Сначала Брук стала искать утешение в еде. Ее смуглое симпатичное личико и стройное молодое тело стали толстыми, вызывая обидное сожаление. Тогда Брук впала в другую крайность. Она вообще перестала есть и стала худющей – еще худее, чем Мелани. Но потом Брук обнаружила, что строгая дисциплина и контроль над собой помогут ей пережить любую боль и добиться результатов. В итоге Брук с головой окунулась в свои собственные успехи и достижения.
– Дорогая, – Эллен с любовью гладила коротко остриженные темно-каштановые волосы Брук – полную противоположность светлым локонам Мелани, – когда ты повзрослеешь и будешь учиться в колледже, ты станешь очень красивой.
Эллен знала, что это правда. Брук превратится в смуглую, соблазнительную, страстную красавицу. Рано или поздно это произойдет. Сейчас же, в пятнадцать лет, Брук заставляла себя не обращать внимания на внешность. Ее одежда – в мрачных синих, коричневых и серых тонах – казалась и аккуратной, и опрятной, и деловой. Но Брук станет красавицей.
– Это не важно, мама, – холодно ответила Брук, отстраняясь от матери.
«О, моя дорогая, – думала Эллен, – как бы мне хотелось помочь тебе».
Но Эллен не могла помочь дочери. Брук не стала бы говорить о своей боли, это было ее личным делом.
В Мелани, своей золотоволосой дочке, Эллен видела такое же умение владеть собой, упорство и скрытность, спрятанные глубоко под сияющей внешностью. Мелани казалась настоящим воплощением ослепительного солнца, которое ни когда не пряталось за облаками и никогда не садилось за горизонт. Но это был способ Мелани владеть собой. Мелани могла страдать, бороться со своими чувствами, обижаться, испытывать боль. Но все это было ее личным делом, она никогда не показывала своих истинных чувств.
Мелани должна была всегда казаться счастливой и сияющей, точно так же как Брук должна была всегда казаться серьезной и вдумчивой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112