24. История господина Брикмана
Дурак – это человек, считающий себя умнее меня.
С. Лец
Ыдыка Бе, несмотря на свое обширное могущество, все же ошибался, утверждая, будто энергетическое безумство в районе издательства «Лечо» не имело других последствий, чем пьянка реализатора и остановленная горячность главного редактора. Произошло еще одно происшествие, и произошло именно в той мере, в какой могло произойти. Оно произошло не с печально известным нам Штиллером, который, наверное, уже сотни раз проклял тот момент, когда связался с писателем-подельщиком и с которым некоторое время ничего происходить не будет, а с незнакомым ему профессором Дормидоном Исааковичем Брикманом, попавшим в автоаварию в месте, далеко отстоящем от Москвы. А именно – в Калининграде, бывшем немецком портовом городе. Этот профессор теперь долго будет присутствовать на страницах нашей, чрезвычайно правдивой повести, хотя его странная история всего лишь получила толчок при участии Ыдыки Бе, а в дальнейшем с ним никак не состыковывалась. Описание его страданий мы постараемся выделить другим шрифтом, дабы те, кому они близки по духу, могли читать их не как вставное произведение, а цельно, перепрыгивая через главы. Действительно, если вдуматься, зачем, спрашивается, невинному читателю впитывать информацию о каком-то, неизвестном ему Ыдыке Бе, ежели он от его затуманенного сознания не пострадал? Что он, психиатр галактический, что ли?
Вообщем, переходим к профессору. Действие происходит в следственном изоляторе города Калининграда. Это бывшая немецкая тюрьма. Изменений немного, разве что в камеры для двух человек стали сажать по восемь зеков, решетки накрыли дополнительно «зонтами», чистоту помещений сменили неровными набросами штукатурки на стены, а все оставшееся покрасили суриком. По ходу повествования у нас будут появляться новые герои, прямого отношения ни ко мне, ни к Штиллеру, ни к Ыдыке Бе не имеющие. Поэтому я, как в пьесе, сразу приведу их список.
Васильев А. С. – полковник, рост 1 м 60 см с фуражкой, начальник ИТУ-9.
Момот О. А. – сторожевой врач, монофоб, кончил фармацевтическое отделение, ЗКС 1-й степени, начальник медсанчасти ИТУ-9.
Ковшов А. Ж. – псевдоним Толя-Жопа, прапорщик, служит в ИТУ-9 17 лет.
Токарев В. Г. – зам. по режимно-оперативной части, варяг, имеет хорошую библиотеку.
Андреев С. В. – молодой следователь, осведомитель КГБ, культурист.
Дубняк А. А. – директор школы для зэков, в детстве обладал зачатками интеллекта.
Волков В. В. – зубной врач, человек порядочный, алкоголик.
Батухтин П. П. – начальник оперативной части, капитан, параноидальная мания преследования, имеет двенадцатикратный бинокль.
Лазун Н. А. – начальник отряда, из охранников уволился своевременно, поэтому в действии пьесы не участвует.
Свентицкий О. П. – начальник инвалидного отряда, белорус, учится на юрфаке заочно.
Рита, Виолета, Римма – прапорщицы, отличаются огромными задницами и повышенным сексуально-служебным рвением,
Дарса Хазбулатов, Турсун Заде, Рубен Алиев – конвой «Столыпина«.
Владимир Верт – зэк, аферист, поэт; тюремные клички: «Адвокат», «Мертвый Зверь», «Марсианин»; герой иронических детективов В. Круковера
***
Профессор Дормидон Исаакович Брикман проснулся от зуда в левой руке. Он почесал кисть и напряженно вслушался в настроение прямой кишки. Он знал, что даже легкий зуд в этом неэстетичном месте может пролонгироваться болями, спазмами, повышением температуры и полностью сломать рабочий день. А у Дормидона Исааковича на сегодня были запланированы многие важные мероприятия, среди которых получение зарплаты и встреча с польскими коллегами были не самыми важными. Хотя, что может быть важней зарплаты или встречи с иностранцами? Откроем секрет. В этот день профессор должен был встретиться с очаровательной Гульчара Тагировной, тридцатилетней дамой, обещавшей дать, наконец, ответ на давнее предложение Дормидона о совместном шествии по каменистым тропам науки к ее сияющим вершинам.
(Да простит читатель назойливого автора за столь длинный и неуклюжий абзац в самом начале этого сказания о профессоре, пострадавшем от ненормального пришельца. Я никак не могу решиться вступить в сумрачное болото реальности. Бедного Брикмана буквально через пять минут ждут такие потрясения, такие испытания, что у меня рука не поднимается подтолкнуть стрелку часов. Более того, я вынужден предварительно рассказать о некоторых проблемах, стоящих перед людьми, страдающими щекотливой болезнью, проявления которой концентрируются сзади. Скажу искренне и прямо – геморрой – это плохо. Человек с геморроем похож на гибрид эксбициониста с обезьяной. Он постоянно испытывает зуд в некоем интимном месте, ужасно боится запоров и с повышенной щепетильностью воспринимает отхожие места. Нельзя не подметить, что геморроеноситель может считаться одновременно и несчастным, и счастливым человеком, чем наглядно иллюстрирует теорию Эйнштейна. Счастье его в период затухания геморроидальных симптомов не поддается описанию.
Человек, облеченный геморроем, просыпается осторожно. Он прислушивается к поведению прямой кишки, ибо от этого зависит его наступающий день. Он осторожно встает с кровати, осторожно ходит, ожидая пробуждения желудка, осторожно думает, стараясь не думать о главном, осторожно ждет.
И вот наступает момент истины, кульминация его утреннего дебюта, его лебединая песня – он идет в туалет.
Замрите невежды, замрите людишки со стальными желудками и великолепным анусом, замрите все. Затаите дыханье. Вы видите счастливый выход. Под фанфары сливного бачка, гордый и независимый, с просветленным челом идет самый счастливый житель нашей скромной планеты – человек с не обострившимся геморроем. У него был нормальный стул, его прямая кишка не взвыла от гнойных трещин, желудок опорожнился без проблем, его ждет целый день лазурного счастья).
Ну, вот. Теперь можно спокойно продолжить. Как мы помним, профессор проснулся, почесался, прислушался… И кишка на его прослушивание никак не отреагировала. Ну, совсем никак. Как будто ее и вовсе не было. А тут еще кисть, которой он чесался, странно себя повела. Она, кисть, совершенно не согласуя свои действия с утонченным мозгом доктора наук, залезла в пах и шумно там начала скрестись. А прямая кишка, которая так и не давала никаких болевых сигналов, напомнила о своем существовании самым непривычным образом: она издала громкий, нескромный звук. Вот такой: тр-р-р-р, пр-р-ру-р!
Профессор буквально взвился, нащупывая шлепанцы. Но никаких шлепанцев он не обнаружил. Более того, он не обнаружил вообще ничего: ни своей уютной спальни, ни кровати, ни прикроватного торшера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80