Я бы не отказал. Наверное. Может быть.
– Собирайтесь поживее, лоботрясы!
Это матушка уже командует моими младшими братцами. Уверен, им тоже не было особенно интересно безвылазно торчать в мэноре больше суток, да еще не понимать, по какой причине. Каула, разумеется, догадалась, не могла не догадаться, что со мной случилась беда, но мальчишкам не стала говорить. Хранила бы тайну до самых похорон, буде таковые наметились бы.
Однако здравая ли идея посетила голову матушки? Выйдя за границы Келлоса, моя семья окажется совершенно беззащитной перед любым злоумышленником, нанятым Подворьями. Не слишком много шансов, что так именно и произойдет, но в нашей жизни частенько появляется короткое и емкое словечко «вдруг». Следовало бы сказать: «Никаких прогулок!». Сказать твердо и решительно. И все же… Тогда пришлось бы объяснять причину своего внезапного превращения в домашнего тирана. Рассказывать о толщине волоска, на котором висит моя жизнь. Доставлять лишние переживания и без того не особенно безмятежной женщине. А уж представлять, какую бурную деятельность Каула развела бы для моей защиты… Только не это. И потому, что стыдно вновь оказаться беспомощным слюнтяем, и потому, что… Нет, достаточно и первой причины. Тем более, я могу защитить и себя, и других. Теперь могу.
Ну и быстрые! Оделись и собрались в считанные вдохи! Ай, молодцы! Но просто так, налегке и без охраны они из дома и шагу не сделают: уж я позабочусь!
Хис тяжелым лбом тычется в мою ногу. Присаживаюсь на корточки, стараясь сдержать стон-эхо потревоженной раны, заглядываю в темные бусины внимательных глаз и шепчу:
– Сейчас мои родные пойдут погулять. Я прошу, чтобы ты пошел с ними. Знаешь, зачем?
Конечно, знает, но неуверенно дергает хвостом. Мол, меня к тебе сторожем определили, а вовсе не к твоим беспокойным родственникам.
– Они очень важны для меня. Важнее, чем моя жизнь. Если с ними что-нибудь случится… Мне будет плохо. Я не могу приказывать тебе, поэтому прошу: защищай их. Хотя бы сегодня, на прогулке.
Свесившийся из пасти язык шевельнулся, лизнул мою руку.
– Очень прошу.
Бусины глаз согласно мигнули.
– Матушка, у меня есть к вам маленькая просьба!
Каула обернулась, поправляя платок.
– Что-то хочешь заказать? Для письма или…
– Нет, не это. Возьмите Хиса с собой в город.
– Зачем? Мы ж не в Энхейме, чтоб с собаками гулять.
– Скажите лучше честно: мой пес вам не нравится?
Матушка не ответила, но красноречиво сморщилась.
– И все же… Он не будет вам обузой, к тому же подать уплачена, и ни один патрульный не придерется.
– Ну…
Как же трудно уговорить женщину! Временами и вовсе невозможно.
– Просто тихо походит за вами, познакомится с городом, а в случае чего…
– В каком случае? – Быстро переспросила Каула, не успев скрыть волнение.
– К примеру, в случае, способном испортить одежду и не только ее.
Она поняла меня сразу, без дальнейших уточнений:
– Действительно, почему бы не взять собачку? Ну-ка, песик, идем! Погуляем!
Хис вперевалочку направился к распахнутой входной двери, на пороге которой матушка обернулась и посмотрела на меня с немым вопросом: «А как же ты?». Я улыбнулся и помахал рукой:
– До темноты-то вернетесь?
– Постараемся. Ты будешь дома?
– Все время.
– Обещаешь?
– Ну куда я могу деться?
На сей счет у Каулы было много версий, но доверять их словам при малолетних свидетелях она не стала: вздохнула, погрозила мне пальцем и спустилась с крыльца. А я закрыл дверь и поплелся в свою комнату на поиски сменной одежды. Потому что светить дырками на груди ни перед братьями, ни перед другими обитателями дома не хотелось.
Разматывание повязок и сопутствующее сему труду напряжение сил как никогда благотворно отразились на мыслительном процессе. В частности, просовывая руки в рукава новой рубашки, я осознал, что оказался в дурацком положении. Контур, до сих пор верой и правдой служивший мне, на сей раз почему-то внушает неясную тревогу, никак не позволяя расслабиться, а единственный настоящий и надежный защитник отправлен для охраны семьи. Хотя…
Не чувствую, что совершил ошибку. Если и случилась оплошность, то совсем незаметная. Но отпустить матушку и братьев одних было бы настоящей глупостью. По крайней мере, могу быть уверен: уж их точно никто не захватит и не убьет! И это несказанно радует и успокаивает. А вот в собственной безопасности уверенности меньше, только не могу понять, почему. Кажется, есть крохотная подробность, связанная с контурами и замыкающими их звеньями, но вспомнить ее не удается. Слишком много других мыслей теснится в голове… Ладно, будем считать: раз не держится в памяти, и значения не имеет.
Маг до меня точно не доберется. И магические штучки тоже: контур выпьет их в два счета. А не-маг? Сможет войти в мэнор? Маловероятно. Да и рискнет ли наведаться в дом, из которого только что вывалила шумная компания? Ведь больше суток Келлос любому прохожему показался бы вымершим, а тут на тебе: населен, и очень густо. Осторожный убийца предпочтет продолжить наблюдение. Неосторожный…
К тому же, вскоре должен вернуться Кайрен, и моя уверенность стократно возрастет. Если уж Галчонок смог спугнуть убийцу, то дюжий блондин подойдет для этой цели еще успешнее. Только бы не пострадали люди, вместе со мной остающиеся под крышей… Точнее, одна людь и одна нелюдь. А впрочем, принцессу тоже можно назвать человеком лишь с очень большой степенью допущения.
Правда, происхождение моих гостей только усугубляет положение. Если убийца все же сумеет пройти через контур и вздумает уничтожить все живые души Келлоса, то для меня смерть будет не просто наилучшим выходом, но и самым желанным! Судите сами: покушение на наследницу престола или на иноплеменницу, соблаговолившую посетить Империю – что хуже? На мой скромный и предвзятый взгляд, второе. В первом случае большее, что может случиться, это междоусобица в процессе перехода власти из одних рук в другие. А вот если пострадает эльфийка, дело может обернуться уже потасовкой, стирающей границы. И хотя эльфы больше знамениты, как мастера искусств, еще живы предания о безжалостных и истребительных войнах, которыми эльфийский народ отстоял свою независимость. Даже если в сказках, еще полтора века назад охотно рассказываемых матерями на ночь непослушным детям, лишь половина истины, можно заявить: уж лучше «песьи часы» и гражданские столкновения. М-да, об этом-то я и не подумал… Ладно, вознесу молитву богам-хранителям и буду верить в счастливое завершение сегодняшнего дня.
– Полагаю, вы, наконец-то, согласитесь уделить мне внимание?
Или не очень счастливое.
***
В прошлый раз эльфийка была окружена облаком шелка цвета морской волны, теперь же предпочла мягкую шерсть, очень светлую, но не белую, а подобную сливкам на поверхности свеженадоенного, но успевшего отстояться молока.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101
– Собирайтесь поживее, лоботрясы!
Это матушка уже командует моими младшими братцами. Уверен, им тоже не было особенно интересно безвылазно торчать в мэноре больше суток, да еще не понимать, по какой причине. Каула, разумеется, догадалась, не могла не догадаться, что со мной случилась беда, но мальчишкам не стала говорить. Хранила бы тайну до самых похорон, буде таковые наметились бы.
Однако здравая ли идея посетила голову матушки? Выйдя за границы Келлоса, моя семья окажется совершенно беззащитной перед любым злоумышленником, нанятым Подворьями. Не слишком много шансов, что так именно и произойдет, но в нашей жизни частенько появляется короткое и емкое словечко «вдруг». Следовало бы сказать: «Никаких прогулок!». Сказать твердо и решительно. И все же… Тогда пришлось бы объяснять причину своего внезапного превращения в домашнего тирана. Рассказывать о толщине волоска, на котором висит моя жизнь. Доставлять лишние переживания и без того не особенно безмятежной женщине. А уж представлять, какую бурную деятельность Каула развела бы для моей защиты… Только не это. И потому, что стыдно вновь оказаться беспомощным слюнтяем, и потому, что… Нет, достаточно и первой причины. Тем более, я могу защитить и себя, и других. Теперь могу.
Ну и быстрые! Оделись и собрались в считанные вдохи! Ай, молодцы! Но просто так, налегке и без охраны они из дома и шагу не сделают: уж я позабочусь!
Хис тяжелым лбом тычется в мою ногу. Присаживаюсь на корточки, стараясь сдержать стон-эхо потревоженной раны, заглядываю в темные бусины внимательных глаз и шепчу:
– Сейчас мои родные пойдут погулять. Я прошу, чтобы ты пошел с ними. Знаешь, зачем?
Конечно, знает, но неуверенно дергает хвостом. Мол, меня к тебе сторожем определили, а вовсе не к твоим беспокойным родственникам.
– Они очень важны для меня. Важнее, чем моя жизнь. Если с ними что-нибудь случится… Мне будет плохо. Я не могу приказывать тебе, поэтому прошу: защищай их. Хотя бы сегодня, на прогулке.
Свесившийся из пасти язык шевельнулся, лизнул мою руку.
– Очень прошу.
Бусины глаз согласно мигнули.
– Матушка, у меня есть к вам маленькая просьба!
Каула обернулась, поправляя платок.
– Что-то хочешь заказать? Для письма или…
– Нет, не это. Возьмите Хиса с собой в город.
– Зачем? Мы ж не в Энхейме, чтоб с собаками гулять.
– Скажите лучше честно: мой пес вам не нравится?
Матушка не ответила, но красноречиво сморщилась.
– И все же… Он не будет вам обузой, к тому же подать уплачена, и ни один патрульный не придерется.
– Ну…
Как же трудно уговорить женщину! Временами и вовсе невозможно.
– Просто тихо походит за вами, познакомится с городом, а в случае чего…
– В каком случае? – Быстро переспросила Каула, не успев скрыть волнение.
– К примеру, в случае, способном испортить одежду и не только ее.
Она поняла меня сразу, без дальнейших уточнений:
– Действительно, почему бы не взять собачку? Ну-ка, песик, идем! Погуляем!
Хис вперевалочку направился к распахнутой входной двери, на пороге которой матушка обернулась и посмотрела на меня с немым вопросом: «А как же ты?». Я улыбнулся и помахал рукой:
– До темноты-то вернетесь?
– Постараемся. Ты будешь дома?
– Все время.
– Обещаешь?
– Ну куда я могу деться?
На сей счет у Каулы было много версий, но доверять их словам при малолетних свидетелях она не стала: вздохнула, погрозила мне пальцем и спустилась с крыльца. А я закрыл дверь и поплелся в свою комнату на поиски сменной одежды. Потому что светить дырками на груди ни перед братьями, ни перед другими обитателями дома не хотелось.
Разматывание повязок и сопутствующее сему труду напряжение сил как никогда благотворно отразились на мыслительном процессе. В частности, просовывая руки в рукава новой рубашки, я осознал, что оказался в дурацком положении. Контур, до сих пор верой и правдой служивший мне, на сей раз почему-то внушает неясную тревогу, никак не позволяя расслабиться, а единственный настоящий и надежный защитник отправлен для охраны семьи. Хотя…
Не чувствую, что совершил ошибку. Если и случилась оплошность, то совсем незаметная. Но отпустить матушку и братьев одних было бы настоящей глупостью. По крайней мере, могу быть уверен: уж их точно никто не захватит и не убьет! И это несказанно радует и успокаивает. А вот в собственной безопасности уверенности меньше, только не могу понять, почему. Кажется, есть крохотная подробность, связанная с контурами и замыкающими их звеньями, но вспомнить ее не удается. Слишком много других мыслей теснится в голове… Ладно, будем считать: раз не держится в памяти, и значения не имеет.
Маг до меня точно не доберется. И магические штучки тоже: контур выпьет их в два счета. А не-маг? Сможет войти в мэнор? Маловероятно. Да и рискнет ли наведаться в дом, из которого только что вывалила шумная компания? Ведь больше суток Келлос любому прохожему показался бы вымершим, а тут на тебе: населен, и очень густо. Осторожный убийца предпочтет продолжить наблюдение. Неосторожный…
К тому же, вскоре должен вернуться Кайрен, и моя уверенность стократно возрастет. Если уж Галчонок смог спугнуть убийцу, то дюжий блондин подойдет для этой цели еще успешнее. Только бы не пострадали люди, вместе со мной остающиеся под крышей… Точнее, одна людь и одна нелюдь. А впрочем, принцессу тоже можно назвать человеком лишь с очень большой степенью допущения.
Правда, происхождение моих гостей только усугубляет положение. Если убийца все же сумеет пройти через контур и вздумает уничтожить все живые души Келлоса, то для меня смерть будет не просто наилучшим выходом, но и самым желанным! Судите сами: покушение на наследницу престола или на иноплеменницу, соблаговолившую посетить Империю – что хуже? На мой скромный и предвзятый взгляд, второе. В первом случае большее, что может случиться, это междоусобица в процессе перехода власти из одних рук в другие. А вот если пострадает эльфийка, дело может обернуться уже потасовкой, стирающей границы. И хотя эльфы больше знамениты, как мастера искусств, еще живы предания о безжалостных и истребительных войнах, которыми эльфийский народ отстоял свою независимость. Даже если в сказках, еще полтора века назад охотно рассказываемых матерями на ночь непослушным детям, лишь половина истины, можно заявить: уж лучше «песьи часы» и гражданские столкновения. М-да, об этом-то я и не подумал… Ладно, вознесу молитву богам-хранителям и буду верить в счастливое завершение сегодняшнего дня.
– Полагаю, вы, наконец-то, согласитесь уделить мне внимание?
Или не очень счастливое.
***
В прошлый раз эльфийка была окружена облаком шелка цвета морской волны, теперь же предпочла мягкую шерсть, очень светлую, но не белую, а подобную сливкам на поверхности свеженадоенного, но успевшего отстояться молока.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101