– Ну, понимаете, Клер работает там... – он остановился на полуфразе, только сейчас сообразив, что продолжает говорить о дочери и о ее работе в настоящем времени. Он уставился на детективов, пораженный собственным открытием. Тяжело вздохнув, он продолжил. – Клер работала там... – он снова сделал паузу, словно пытался закрепить в памяти происшедшее. – Клер работала там с пациентами, лежащими в стационаре. Понимаете, врачи там снабжают их лекарствами, назначают всякие процедуры, но зачастую оказывается, что для выздоровления одних лекарств мало. И вот тут-то подключалась Клер. Работу свою она рассматривала как оказание помощи пациентам в том смысле, что старалась пробудить в них волю к жизни, волю к выздоровлению, волю к тому, чтобы вновь стать здоровыми и нормальными людьми.
– Понятно, – сказал Карелла. После некоторой паузы он спросил. – А не рассказывала она вам что-нибудь примечательное о ком-нибудь из пациентов – из тех, с кем ей приходилось работать?
– Да, она обычно рассказывала о многих.
– В каком смысле, мистер Таунсенд?
– Ну, понимаете, она принимала участие буквально в каждом пациенте, с которым она сталкивалась на работе. Собственно говоря, работа ее как раз и заключалась именно в таком личном участии, и ей приходилось искать подход буквально к каждому из них.
– А возвратившись домой с работы, она рассказывала вам обо всех этих людях, правда?
– Вот именно. Она частенько рассказывала мне о них... а еще она рассказывала о разных забавных случаях на работе. В общем, вы и сами понимаете, как это бывает.
– Но случалось, наверное, и так, что там происходили и не очень-то забавные истории, правда, мистер Таунсенд?
– О, естественно, забот у нее хватало. Она взвалила там на себя столько обязанностей и, конечно же, ей иногда приходилось нелегко. А, иногда, просто не хватало терпения.
– А она упоминала о каких-нибудь особых неприятностях?
– О неприятностях?
– Ну, о каких-нибудь столкновениях с пациентами или с членами их семей. О ссорах с персоналом больницы.
– Нет, ничего такого, что могло бы показаться серьезным.
– А не серьезных случаев не было? Хоть какая-то незначительная ссора, может, поругалась, повздорила с кем-нибудь. Ничего такого не приходит вам на память?
– Увы! Вынужден и тут вас разочаровать. Клер вообще прекрасно ладила с людьми. Понимаете ли, я полагаю, что именно поэтому она и считалась хорошим социологом. Да, она умела ладить с людьми. Понимаете, она в каждом видела человека, личность... А это – редкий талант, мистер Карелла.
– Да, это верно, – с готовностью согласился Карелла. – Мистер Таунсенд, вы очень помогли нам. Огромное вам спасибо за все.
– А можно... А можно будет мне сказать Берту? – спросил Таунсенд.
– Простите, не понял.
– Рассказать Берту, что вы у меня были. Он же наверняка будет сегодня в морге.
* * *
– Ну, и что ты об этом думаешь? – спросил Мейер, когда они спускались по лестнице.
– Я думаю, что нам следует непременно заглянуть в больницу, – отозвался Карелла. – Который час?
– Половина одиннадцатого.
– Какие у тебя планы?
– Сара просила, чтобы я обязательно вернулся домой к ленчу, – сказал Мейер, пожимая плечами.
– Тогда мы прямо сейчас поедем в больницу. Возможно, там обнаружится что-нибудь, чем мы сможем заняться завтра.
– Не люблю больниц, – сказал Мейер. – В больнице тяжело умирала моя мать.
– Если ты предпочитаешь, чтобы я поехал туда один...
– Да нет, что ты! Съездим вместе. Просто я говорю, что с тех пор терпеть не могу больниц.
Они спустились к стоявшей внизу служебной машине. Карелла сел за руль и включил скорость. Автомобиль двинулся вперед, вливаясь в поток машин.
– Давай-ка быстренько подобьем бабки и прикинем, что мы имеем, – сказал он.
– Давай.
– Чем заняты по этому делу ребята из сегодняшней смены?
– Ди-Мэо проверяет материалы, связанные с ограблением книжного магазина в пятьдесят четвертом году. Согласно имеющимся у нас документам, грабителя выпустили из тюрьмы Кастельвью в пятьдесят шестом, после чего он уехал на родину в Денвер. Так вот, необходимо убедиться, не вернулся ли он случайно сюда. Ди-Мэо, наверное, сейчас проверяет кое-кого из его старых дружков, чтобы заодно выяснить, что те делали в интересующее нас время в пятницу.
– А что еще?
– Он же просматривает все аресты, которые были сделаны при участии Берта, все случаи и задержания, чтобы выявить среди задержанных тех, кто мог сделать что-нибудь подобное. Работы у него хватает, Стив.
– Хорошо. А чем заняты Уиллис с Брауном?
– Уиллис пытается разыскать семью, родственников или знакомых четвертого покойника. Черт возьми, как же его звали?
– Ла-Скала.
– Правильно, – обрадовался Мейер. – Энтони Ла-Скала.
– И почему это среди убитых обязательно должен оказаться итальянец? – сказал Карелла.
– И вовсе необязательно.
– Смотрел “Неприкасаемого”? Если верить этому фильму, они все под конец дают себя застрелить.
– В фильмах, где герой Роберт Стэк, всегда полно трупов. На этот раз фильм был про итальянцев.
– Ну, черт с ним, – сказал Карелла. – Ну, и как – удалось Уиллису выяснить хоть что-нибудь об этом Ла-Скала?
– Пока ничего.
– Просто удивительно, правда?
– Да, странно.
– Темная, должно быть, личность.
– Да ведь все твои соотечественники темные личности, – сказал Мейер. – Неужто ты до сих пор этого не заметил? Хотя бы по “Неприкасаемому”?
– Конечно, заметил. Но знаешь, я там приметил кое-что еще.
– Что?
– Этот Роберт Стэк никогда не улыбается.
– А я однажды видел, как он улыбнулся, – сказал Мейер.
– И когда же это?
– Забыл. Он там как раз убивает очередного подонка. Но что я прекрасно запомнил – он там улыбался.
– Я, например, ни разу не видел, – серьезно проговорил Карелла.
– Ну, так ведь и жизнь полицейского – не сахар, – сказал Мейер. – А знаешь, что я заметил?
– Что?
– Что Фрэнк Нитти всегда носит один и тот же двубортный пиджак в полоску.
– Это как раз и подтверждает мою теорию о том, что преступления себя не очень окупают, – сказал Карелла.
– А актер мне нравится.
– Мне тоже, – Карелла убежденно кивнул. – Но, знаешь, что я тебе скажу? Ведь и его я тоже никогда не видел улыбающимся.
– Да что ты прицепился к ним со своими улыбками. Улыбается, не улыбается, тебе-то что?
– Не знаю. Просто я люблю, чтобы люди иногда улыбались.
– Тогда, пожалуйста, – сказал Мейер. – Улыбка специально для тебя. – Он оскалился, демонстрируя чуть ли не все зубы.
– А вот и больница, – сказал Карелла. – Ладно, прибереги свои улыбки для сестры, которая будет стоять на входе.
На дежурную сестру улыбка Мейера и в самом деле произвела завораживающее впечатление, и она объяснила, как им добраться до отделения, где работала Клер Таунсенд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47