Поэтому одевайтесь и мы сейчас пойдем.
– Она не могла иметь этого ребенка, – сказала миссис Гленнон.
– Почему это?
Молчание.
– Ну, ладно, собирайте ваши вещи. Мы отвезем вас в участок.
– Я не преступница, – сказала миссис Гленнон.
– Очень может быть, что вы по-своему и правы, – отозвался на это Карелла. – Но по закону принуждение к аборту является уголовно наказуемым деянием. Известно ли вам, сколько юных девушек гибнет от этих преступно совершаемых операций в нашем городе ежегодно? Ну, так вот, теперь в их число попала и ваша дочь.
– Я не преступница.
– За подпольный аборт полагается тюремное заключение сроком до четырех лет. Женщина, которая ложится на аборт, может получить такой же срок. Однако преступление квалифицируется по этой статье лишь в том случае, если она сама или ее нежеланный ребенок не умрет в результате этого. В случае летального исхода это уже рассматривается как убийство. Более того, если кто-либо из родственников или знакомых просто провожает женщину к месту, где ей намерены сделать незаконный аборт, человек этот также рассматривается как соучастник преступления, если будет доказано, что ему или ей известна была цель визита. Короче говоря, по закону, соучастник преступления несет ответственность наравне с его исполнителем. Что вы на это скажете, миссис Гленнон?
– Я никуда ее не водила. Всю субботу я провела здесь, лежа в постели.
– А кто же отвел ее туда, миссис Гленнон?
Молчание.
– Это сделала Клер Таунсенд?
– Нет. Эйлин пошла туда сама. Клер не имеет к этому никакого отношения.
– Это неправда, миссис Гленнон. Клер сняла комнату на Первой Южной улице и при этом она воспользовалась именем Эйлин. Мы пришли к выводу, что комната эта предназначалась для Эйлин, чтобы дать ей там возможность оправиться после операции. Разве это не так, миссис Гленнон?
– Я ничего не знала насчет комнаты.
– Но мы обнаружили этот адрес здесь, у вас! И записка эта прямо указывала на то, что Эйлин должна была встретиться с Клер в субботу. В котором часу они должны были встретиться, миссис Гленнон?
– Ничего я этого не знала.
– А зачем это Эйлин могло понадобиться снимать себе меблированную комнату? Почему она не могла вернуться сюда, к себе домой?
– Я ничего не знаю об этом.
– Это Клер устроила ей аборт?
Молчание.
– Она умерла, миссис Гленнон. Ничем из того, что вы сейчас расскажете, вы уже не можете повредить ей.
– Она была очень хорошая девушка, – сказала миссис Гленнон.
– Вы это говорите о Клер или о своей дочери?
Молчание.
– Миссис Гленнон, – сказал очень тихо Карелла, – неужели вы думаете, что мне это приятно – говорить здесь с вами об абортах?
Миссис Гленнон только молча посмотрела на него, но ничего не сказала.
– Неужто вы думаете, что мне хочется разговаривать сейчас о чужих беременностях? Неужто вы думаете, что мне приятно говорить о вещах глубоко интимных, которые касаются жизни и чести вашей дочери? – Он устало покачал головой. – Ее убил какой-то мужчина, миссис Гленнон. Он просто убил ее, как какую-нибудь скотину на бойне. Прошу вас, помогите нам разыскать его, неужели вы откажетесь?
– И вам очень хочется, чтобы произошло еще одно убийство?
– О чем это вы?
– Так вам хочется, чтобы убили еще кого-то?
– Не понимаю.
– Вы же видели моего сына. – Она скорбно покачала головой и снова погрузилась в молчание.
– А причем здесь ваш сын?
– Вы же сами видите, что он сделал с этим вашим дружком, который сидит тут, правда? А сделал он это только за то, что он приставал ко мне с расспросами. А как, по-вашему, что он сделает, если узнает, что Эйлин... что ее...
– Так за кого вы боитесь, миссис Гленнон?
– За моего сына. Он же наверняка убьет его.
– Кого он убьет?
– Ну... отца ребенка.
– Кто же он? Назовите его.
– Нет, – она отрицательно покачала головой.
– Миссис Гленнон, мы же – полицейские, – сердито сказал Мейер. – Мы вовсе не собираемся говорить вашему сыну...
– Я знаю наш район, – сказала с убеждением миссис Гленнон. – Здесь все как в маленьком местечке. И уж если полиция знает что-то, то об этом скоро узнают все. А тогда мой сын сам разыщет этого человека и наверняка убьет его. Нет. – Она снова покачала головой. – Можете посадить меня в тюрьму, если вам этого так хочется, можете задерживать меня как соучастницу... или как это там у вас называется. Делайте что угодно. Можете говорить, что это я собственными руками убила свою дочь. Можете действовать. Но я не хочу новой крови на моих руках. Нет.
– А Клер знала обо всем этом?
– Я не знаю, что знала, а чего не знала Клер.
– Но она же подготовила все для того, чтобы ваша дочь...
– Я не знаю ничего о том, что она делала.
– А не мог этот парень взять и жениться на вашей дочери, миссис Гленнон? – задал вопрос Мейер.
Молчание.
– Ну, я задам вам еще только один вопрос, – сказал Карелла. – И всей душой надеюсь, что на него вы дадите ответ. Я хочу, чтобы вы знали, миссис Гленнон, что мне крайне неприятно и неловко разговаривать с вами на все эти темы. Я очень не люблю говорить об этом. Я даже думать не люблю о таких вещах. Но я знаю, что ответ на этот вопрос вам безусловно известен, и я хочу, чтобы вы обязательно ответили на него.
Молчание.
– Кто сделал ей аборт?
Молчание.
– Кто?
Молчание.
И вдруг она резко произнесла:
– Доктор Мэдисон. Это в Маджесте.
– Благодарю вас, миссис Гленнон, – мягко сказал Карелла.
Сидя в машине, направляющейся в неблизкую Маджесту, уже добравшись до моста, старого как мир и покрытого копотью и грязью, Мейер с Кареллой все еще продолжали обсуждать, что же все-таки могло произойти.
– Чего я никак не могу понять, – сказал Карелла, – так это, чего ради Клер оказалась впутанной во все это.
– Мне это тоже кажется странным. Это совсем на нее не похоже, честное слово, Стив.
– Но ведь это совершенно точно, что именно она сняла эту комнату.
– Тоже верно.
– И она должна была встретиться с Эйлин, значит, она наверняка знала, что Эйлин собирается сделать аборт.
– Это точно, – сказал Мейер. – Но тут какое-то странное противоречие. Ведь она работник социальной службы... и при этом очень хороший работник. Она же прекрасно должна была понимать, что склонение к аборту противозаконно. Она знает также, что хоть какое-либо участие в этом означает соучастие в преступлении. Предположим, что она каким-то образом умудрилась не знать таких вещей, будучи работником социального обеспечения, но ведь она должна была понимать это, будучи девушкой полицейского. – Мейер огорченно замолчал. – Как ты думаешь, она разговаривала на эту тему с Бертом?
– Не знаю. Но я думаю, что нам все равно придется рано или поздно поговорить с ним об этом.
– Да, незавидная перспектива.
– Да уж... черт побери, – сказал Карелла, – ведь работники социального обеспечения как раз и стараются убедить будущих матерей-одиночек родить ребенка, чтобы потом его могли усыновить бездетные пары.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
– Она не могла иметь этого ребенка, – сказала миссис Гленнон.
– Почему это?
Молчание.
– Ну, ладно, собирайте ваши вещи. Мы отвезем вас в участок.
– Я не преступница, – сказала миссис Гленнон.
– Очень может быть, что вы по-своему и правы, – отозвался на это Карелла. – Но по закону принуждение к аборту является уголовно наказуемым деянием. Известно ли вам, сколько юных девушек гибнет от этих преступно совершаемых операций в нашем городе ежегодно? Ну, так вот, теперь в их число попала и ваша дочь.
– Я не преступница.
– За подпольный аборт полагается тюремное заключение сроком до четырех лет. Женщина, которая ложится на аборт, может получить такой же срок. Однако преступление квалифицируется по этой статье лишь в том случае, если она сама или ее нежеланный ребенок не умрет в результате этого. В случае летального исхода это уже рассматривается как убийство. Более того, если кто-либо из родственников или знакомых просто провожает женщину к месту, где ей намерены сделать незаконный аборт, человек этот также рассматривается как соучастник преступления, если будет доказано, что ему или ей известна была цель визита. Короче говоря, по закону, соучастник преступления несет ответственность наравне с его исполнителем. Что вы на это скажете, миссис Гленнон?
– Я никуда ее не водила. Всю субботу я провела здесь, лежа в постели.
– А кто же отвел ее туда, миссис Гленнон?
Молчание.
– Это сделала Клер Таунсенд?
– Нет. Эйлин пошла туда сама. Клер не имеет к этому никакого отношения.
– Это неправда, миссис Гленнон. Клер сняла комнату на Первой Южной улице и при этом она воспользовалась именем Эйлин. Мы пришли к выводу, что комната эта предназначалась для Эйлин, чтобы дать ей там возможность оправиться после операции. Разве это не так, миссис Гленнон?
– Я ничего не знала насчет комнаты.
– Но мы обнаружили этот адрес здесь, у вас! И записка эта прямо указывала на то, что Эйлин должна была встретиться с Клер в субботу. В котором часу они должны были встретиться, миссис Гленнон?
– Ничего я этого не знала.
– А зачем это Эйлин могло понадобиться снимать себе меблированную комнату? Почему она не могла вернуться сюда, к себе домой?
– Я ничего не знаю об этом.
– Это Клер устроила ей аборт?
Молчание.
– Она умерла, миссис Гленнон. Ничем из того, что вы сейчас расскажете, вы уже не можете повредить ей.
– Она была очень хорошая девушка, – сказала миссис Гленнон.
– Вы это говорите о Клер или о своей дочери?
Молчание.
– Миссис Гленнон, – сказал очень тихо Карелла, – неужели вы думаете, что мне это приятно – говорить здесь с вами об абортах?
Миссис Гленнон только молча посмотрела на него, но ничего не сказала.
– Неужто вы думаете, что мне хочется разговаривать сейчас о чужих беременностях? Неужто вы думаете, что мне приятно говорить о вещах глубоко интимных, которые касаются жизни и чести вашей дочери? – Он устало покачал головой. – Ее убил какой-то мужчина, миссис Гленнон. Он просто убил ее, как какую-нибудь скотину на бойне. Прошу вас, помогите нам разыскать его, неужели вы откажетесь?
– И вам очень хочется, чтобы произошло еще одно убийство?
– О чем это вы?
– Так вам хочется, чтобы убили еще кого-то?
– Не понимаю.
– Вы же видели моего сына. – Она скорбно покачала головой и снова погрузилась в молчание.
– А причем здесь ваш сын?
– Вы же сами видите, что он сделал с этим вашим дружком, который сидит тут, правда? А сделал он это только за то, что он приставал ко мне с расспросами. А как, по-вашему, что он сделает, если узнает, что Эйлин... что ее...
– Так за кого вы боитесь, миссис Гленнон?
– За моего сына. Он же наверняка убьет его.
– Кого он убьет?
– Ну... отца ребенка.
– Кто же он? Назовите его.
– Нет, – она отрицательно покачала головой.
– Миссис Гленнон, мы же – полицейские, – сердито сказал Мейер. – Мы вовсе не собираемся говорить вашему сыну...
– Я знаю наш район, – сказала с убеждением миссис Гленнон. – Здесь все как в маленьком местечке. И уж если полиция знает что-то, то об этом скоро узнают все. А тогда мой сын сам разыщет этого человека и наверняка убьет его. Нет. – Она снова покачала головой. – Можете посадить меня в тюрьму, если вам этого так хочется, можете задерживать меня как соучастницу... или как это там у вас называется. Делайте что угодно. Можете говорить, что это я собственными руками убила свою дочь. Можете действовать. Но я не хочу новой крови на моих руках. Нет.
– А Клер знала обо всем этом?
– Я не знаю, что знала, а чего не знала Клер.
– Но она же подготовила все для того, чтобы ваша дочь...
– Я не знаю ничего о том, что она делала.
– А не мог этот парень взять и жениться на вашей дочери, миссис Гленнон? – задал вопрос Мейер.
Молчание.
– Ну, я задам вам еще только один вопрос, – сказал Карелла. – И всей душой надеюсь, что на него вы дадите ответ. Я хочу, чтобы вы знали, миссис Гленнон, что мне крайне неприятно и неловко разговаривать с вами на все эти темы. Я очень не люблю говорить об этом. Я даже думать не люблю о таких вещах. Но я знаю, что ответ на этот вопрос вам безусловно известен, и я хочу, чтобы вы обязательно ответили на него.
Молчание.
– Кто сделал ей аборт?
Молчание.
– Кто?
Молчание.
И вдруг она резко произнесла:
– Доктор Мэдисон. Это в Маджесте.
– Благодарю вас, миссис Гленнон, – мягко сказал Карелла.
Сидя в машине, направляющейся в неблизкую Маджесту, уже добравшись до моста, старого как мир и покрытого копотью и грязью, Мейер с Кареллой все еще продолжали обсуждать, что же все-таки могло произойти.
– Чего я никак не могу понять, – сказал Карелла, – так это, чего ради Клер оказалась впутанной во все это.
– Мне это тоже кажется странным. Это совсем на нее не похоже, честное слово, Стив.
– Но ведь это совершенно точно, что именно она сняла эту комнату.
– Тоже верно.
– И она должна была встретиться с Эйлин, значит, она наверняка знала, что Эйлин собирается сделать аборт.
– Это точно, – сказал Мейер. – Но тут какое-то странное противоречие. Ведь она работник социальной службы... и при этом очень хороший работник. Она же прекрасно должна была понимать, что склонение к аборту противозаконно. Она знает также, что хоть какое-либо участие в этом означает соучастие в преступлении. Предположим, что она каким-то образом умудрилась не знать таких вещей, будучи работником социального обеспечения, но ведь она должна была понимать это, будучи девушкой полицейского. – Мейер огорченно замолчал. – Как ты думаешь, она разговаривала на эту тему с Бертом?
– Не знаю. Но я думаю, что нам все равно придется рано или поздно поговорить с ним об этом.
– Да, незавидная перспектива.
– Да уж... черт побери, – сказал Карелла, – ведь работники социального обеспечения как раз и стараются убедить будущих матерей-одиночек родить ребенка, чтобы потом его могли усыновить бездетные пары.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47