Я был первым, с кем она встретилась в этом городе.
– Вы были первым, к кому она пришла, так, мистер Тюдор?
– Прямо с аэропорта. Я помог ей устроиться. Я влюбился в нее с первого взгляда.
– Прямо из аэропорта? – переспросил Карелла.
– Что? Да. Вот фотография. – Он оставил подшивки, подошел к столу и выложил несколько глянцевых фотографий. – Это Барбара, джентльмены. Бабблз Сиза. Красива, не правда ли?
Карелла не взглянул на фотографии.
– Вы говорите, она приехала к вам прямо из аэропорта?
– Да. Большинство этих фотографий...
– У нее с собой был багаж?
– Багаж? Да. Полагаю был, а что?
– Какой багаж?
– Чемодан, кажется. Большой чемодан.
– Что еще?
– Я не помню.
– А с ней не было маленькой голубой дорожной сумочки? – спросил Хейз.
На какое-то время Тюдор задумался:
– Да. Кажется была. Одна из тех маленьких сумочек, которые вручают своим пассажирам авиалинии. Да. Была.
– Кругосветные Авиалинии, мистер Тюдор?
– Я не помню. Но у меня впечатление, что это была Пан Американ.
Карелла кивнул и взял фотографии. Женщина по имени Барбара, Бабблз Сиза, не выглядела на тридцать четыре, по крайней мере, на фотографии. С фотографии смотрела ясноглазая, улыбающаяся брюнетка, небрежно задрапированная во что-то похожее на рыбацкие сети. Сеть скрывала мало что из ее прелестей. А прелестей у нее было в избытке. И все эти совершенства усиливал тот дразнящий взгляд, который появляется на лицах всех экзотических танцовщиц, когда они срывают с себя последнюю прикрывающую их вещь и предстают перед зрителями совершенно обнаженными. Со всех фотографий Бабблз Сиза своим взглядом провоцировала на любое безрассудство. Внимательно изучив фотографии, Карелла подумал, что это был тот самый взгляд, которым Ева испепелила бедного Адама, заставив его вкусить запретный плод. Взгляд был откровенен и мог означать только одно, и хотя Карелла ясно сознавал, что этот взгляд был наигран и является одним из средств профессионализма танцовщицы, он чувствовал, как его руки покрываются испариной, когда смотрел на фотографию.
– Она хорошенькая, – сказал он, не выражая того, что чувствовал.
– Фотографии не передают всей ее прелести, – проговорил Тюдор. – У нее кожа, как персик... и от нее исходят вибрации, которые можно почувствовать, только зная ее. Да, джентльмены, есть женщины, которые вибрируют, и Барбара – одна из них.
– Вы сказали, что помогли ей устроиться, мистер Тюдор. Что конкретно вы сделали?
– Для начала устроил ее в отель. Пока она не подыскала собственную квартирку. Снабдил ее деньгами. Регулярно наведывался к ней. И, наконец, нашел ей хорошую работу.
– Где?
– В «Короле и Королеве». Это отличный клуб.
– Где это, мистер Тюдор?
– В центре, в Квартале. Я устраивал к ним несколько стоящих девочек. Пейван начинала там, когда приехала из Фриско. Но, конечно, у Пейван высокий класс. И мне очень быстро удалось перевести ее оттуда. Сейчас она работает на Стрите. Заведение под названием «Нитка жемчуга». Слышали?
– Название знакомое, – заметил Карелла. – Мисс Сиза, по вашему мнению, не высший класс, так?
– Нет. Не плоха, но не высший класс.
– Несмотря на эти... вибрации?
– Вибрации – это свойства ее личности. Иногда они проявляются на сцене, иногда – нет. Поверьте мне, если бы Барбаре удавалось вкладывать этот внутренний огонь в сценическую игру, она была бы непревзойденной, непревзойденной. Никто с ней не сравнился бы. Цыганки Роза Ли, Маджи Харт, Зорита, Лили Сант Сир – не то. Это говорю вам я. Барбара затмила бы их всех. Но нет. – Он отрицательно покачал головой. – Она была танцовщицей второго сорта. На сцене было только великолепное тело и, конечно, этот с ума сводящий взгляд, без которого не обходится ни одна экзотическая танцовщица. Но не было того внутреннего огня, тех вибраций, той... жизненной силы, называйте это как хотите. Все это появлялось, когда вы узнавали ее. Вы понимаете, в чем разница?
– Она работала в «Короле и Королеве», когда исчезла?
– Она не явилась на шоу двенадцатого февраля. Владелец клуба доложил об этом мне, ее агенту, и я позвонил к ней на квартиру. Она жила вместе с двумя другими девочками. Та, которая ответила на мой звонок, сказала, что не видела ее с утра. Мной овладело беспокойство, и я начал ее искать. Вы знаете, джентльмены, город наш велик.
– Да.
– На следующее утро, тринадцатого, я позвонил в полицию. – Тюдор замолчал. Он перевел взгляд с детективов за окно, где дождевые капли монотонно стекали по красному кирпичу здания. – Я купил ей на День святого Валентина ожерелье. – Он покачал головой. – И вот ее нет.
– Какое ожерелье, мистер Тюдор?
– Ожерелье из рубинов. Вы знаете, у нее черные волосы, очень черные и темно-карие глаза. Я подумал, что рубины... Я подумал, что огонь рубинов... – Он опять замолчал. – Но ведь ее нет, не так ли?
– Кто является владельцем «Короля и Королевы», мистер Тюдор?
– Человек по имени Рэнди Симс. Его полное имя Рэндольф, кажется, но все зовут его Рэнди. Он управляет первоклассным заведением. Вы думаете зайти к нему?
– Да. Возможно, он нам чем-нибудь сможет помочь.
– Найдите ее, пожалуйста. Ради Бога найдите ее.
Глава 11
Клуб «Король и Королева» находился в самом конце Квартала, ближе к домам из бурого кирпича, сгрудившимся в боковых улочках, выходящих на Холл авеню, чем к ресторанам, кафе, маленьким театрам и лавкам художников, расположенным около Каноппи-авеню.
Заведение представляло собой клуб, в который можно было войти прямо с тротуара, спустившись вниз на одну ступеньку. Справа от входа было окно, выполненное из кусков цветного стекла, представляющее некое подобие витража. Цветная мозаика изображала слева короля, справа – королеву, играющих в карты. Освещенная изнутри таким образом, что, казалось, на стекле играют солнечные лучи, мозаика производила хорошее впечатление. Оформление у входа также было неожиданным. Неожиданным, потому что перед входом в такое заведение обычно ожидаешь увидеть крикливые плакаты, изображающие во весь рост полуголых красоток или кукольного типа амазонку, срывающую с себя одежды. У входа в этот клуб не было никаких плакатов. Не было здесь и бросающейся в глаза вывески с названием заведения. На двери был прикреплен маленький, круглый, золотой щит с названием клуба. Адрес – «12Н» – был выгравирован на другой круглой золотой табличке пониже.
Хейз и Карелла толкнули дверь и вошли. Внутри клуб имел тот самый слегка утомленный, потерянный вид, который приобретают все ночные клубы в дневное время. У Кареллы этот вид каждый раз вызывал странную ассоциацию. Появлялось чувство, что вдруг он встретил женщину средних лет, одетую в черное шелковое платье и украсившую себя бриллиантами в десять часов утра. «Король и Королева», подобно такой даме, в дневные часы выглядел не ко времени разодетым, утомленным и, пожалуй, одиноким.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
– Вы были первым, к кому она пришла, так, мистер Тюдор?
– Прямо с аэропорта. Я помог ей устроиться. Я влюбился в нее с первого взгляда.
– Прямо из аэропорта? – переспросил Карелла.
– Что? Да. Вот фотография. – Он оставил подшивки, подошел к столу и выложил несколько глянцевых фотографий. – Это Барбара, джентльмены. Бабблз Сиза. Красива, не правда ли?
Карелла не взглянул на фотографии.
– Вы говорите, она приехала к вам прямо из аэропорта?
– Да. Большинство этих фотографий...
– У нее с собой был багаж?
– Багаж? Да. Полагаю был, а что?
– Какой багаж?
– Чемодан, кажется. Большой чемодан.
– Что еще?
– Я не помню.
– А с ней не было маленькой голубой дорожной сумочки? – спросил Хейз.
На какое-то время Тюдор задумался:
– Да. Кажется была. Одна из тех маленьких сумочек, которые вручают своим пассажирам авиалинии. Да. Была.
– Кругосветные Авиалинии, мистер Тюдор?
– Я не помню. Но у меня впечатление, что это была Пан Американ.
Карелла кивнул и взял фотографии. Женщина по имени Барбара, Бабблз Сиза, не выглядела на тридцать четыре, по крайней мере, на фотографии. С фотографии смотрела ясноглазая, улыбающаяся брюнетка, небрежно задрапированная во что-то похожее на рыбацкие сети. Сеть скрывала мало что из ее прелестей. А прелестей у нее было в избытке. И все эти совершенства усиливал тот дразнящий взгляд, который появляется на лицах всех экзотических танцовщиц, когда они срывают с себя последнюю прикрывающую их вещь и предстают перед зрителями совершенно обнаженными. Со всех фотографий Бабблз Сиза своим взглядом провоцировала на любое безрассудство. Внимательно изучив фотографии, Карелла подумал, что это был тот самый взгляд, которым Ева испепелила бедного Адама, заставив его вкусить запретный плод. Взгляд был откровенен и мог означать только одно, и хотя Карелла ясно сознавал, что этот взгляд был наигран и является одним из средств профессионализма танцовщицы, он чувствовал, как его руки покрываются испариной, когда смотрел на фотографию.
– Она хорошенькая, – сказал он, не выражая того, что чувствовал.
– Фотографии не передают всей ее прелести, – проговорил Тюдор. – У нее кожа, как персик... и от нее исходят вибрации, которые можно почувствовать, только зная ее. Да, джентльмены, есть женщины, которые вибрируют, и Барбара – одна из них.
– Вы сказали, что помогли ей устроиться, мистер Тюдор. Что конкретно вы сделали?
– Для начала устроил ее в отель. Пока она не подыскала собственную квартирку. Снабдил ее деньгами. Регулярно наведывался к ней. И, наконец, нашел ей хорошую работу.
– Где?
– В «Короле и Королеве». Это отличный клуб.
– Где это, мистер Тюдор?
– В центре, в Квартале. Я устраивал к ним несколько стоящих девочек. Пейван начинала там, когда приехала из Фриско. Но, конечно, у Пейван высокий класс. И мне очень быстро удалось перевести ее оттуда. Сейчас она работает на Стрите. Заведение под названием «Нитка жемчуга». Слышали?
– Название знакомое, – заметил Карелла. – Мисс Сиза, по вашему мнению, не высший класс, так?
– Нет. Не плоха, но не высший класс.
– Несмотря на эти... вибрации?
– Вибрации – это свойства ее личности. Иногда они проявляются на сцене, иногда – нет. Поверьте мне, если бы Барбаре удавалось вкладывать этот внутренний огонь в сценическую игру, она была бы непревзойденной, непревзойденной. Никто с ней не сравнился бы. Цыганки Роза Ли, Маджи Харт, Зорита, Лили Сант Сир – не то. Это говорю вам я. Барбара затмила бы их всех. Но нет. – Он отрицательно покачал головой. – Она была танцовщицей второго сорта. На сцене было только великолепное тело и, конечно, этот с ума сводящий взгляд, без которого не обходится ни одна экзотическая танцовщица. Но не было того внутреннего огня, тех вибраций, той... жизненной силы, называйте это как хотите. Все это появлялось, когда вы узнавали ее. Вы понимаете, в чем разница?
– Она работала в «Короле и Королеве», когда исчезла?
– Она не явилась на шоу двенадцатого февраля. Владелец клуба доложил об этом мне, ее агенту, и я позвонил к ней на квартиру. Она жила вместе с двумя другими девочками. Та, которая ответила на мой звонок, сказала, что не видела ее с утра. Мной овладело беспокойство, и я начал ее искать. Вы знаете, джентльмены, город наш велик.
– Да.
– На следующее утро, тринадцатого, я позвонил в полицию. – Тюдор замолчал. Он перевел взгляд с детективов за окно, где дождевые капли монотонно стекали по красному кирпичу здания. – Я купил ей на День святого Валентина ожерелье. – Он покачал головой. – И вот ее нет.
– Какое ожерелье, мистер Тюдор?
– Ожерелье из рубинов. Вы знаете, у нее черные волосы, очень черные и темно-карие глаза. Я подумал, что рубины... Я подумал, что огонь рубинов... – Он опять замолчал. – Но ведь ее нет, не так ли?
– Кто является владельцем «Короля и Королевы», мистер Тюдор?
– Человек по имени Рэнди Симс. Его полное имя Рэндольф, кажется, но все зовут его Рэнди. Он управляет первоклассным заведением. Вы думаете зайти к нему?
– Да. Возможно, он нам чем-нибудь сможет помочь.
– Найдите ее, пожалуйста. Ради Бога найдите ее.
Глава 11
Клуб «Король и Королева» находился в самом конце Квартала, ближе к домам из бурого кирпича, сгрудившимся в боковых улочках, выходящих на Холл авеню, чем к ресторанам, кафе, маленьким театрам и лавкам художников, расположенным около Каноппи-авеню.
Заведение представляло собой клуб, в который можно было войти прямо с тротуара, спустившись вниз на одну ступеньку. Справа от входа было окно, выполненное из кусков цветного стекла, представляющее некое подобие витража. Цветная мозаика изображала слева короля, справа – королеву, играющих в карты. Освещенная изнутри таким образом, что, казалось, на стекле играют солнечные лучи, мозаика производила хорошее впечатление. Оформление у входа также было неожиданным. Неожиданным, потому что перед входом в такое заведение обычно ожидаешь увидеть крикливые плакаты, изображающие во весь рост полуголых красоток или кукольного типа амазонку, срывающую с себя одежды. У входа в этот клуб не было никаких плакатов. Не было здесь и бросающейся в глаза вывески с названием заведения. На двери был прикреплен маленький, круглый, золотой щит с названием клуба. Адрес – «12Н» – был выгравирован на другой круглой золотой табличке пониже.
Хейз и Карелла толкнули дверь и вошли. Внутри клуб имел тот самый слегка утомленный, потерянный вид, который приобретают все ночные клубы в дневное время. У Кареллы этот вид каждый раз вызывал странную ассоциацию. Появлялось чувство, что вдруг он встретил женщину средних лет, одетую в черное шелковое платье и украсившую себя бриллиантами в десять часов утра. «Король и Королева», подобно такой даме, в дневные часы выглядел не ко времени разодетым, утомленным и, пожалуй, одиноким.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42