Вообще-то я сомневался, что это дело рук Поля, потому что он был просто бездельником, не отличающимся умом, да и Изабель никогда бы не разрешила ему играть на компьютере в конторе.
Система, которую я искал, безусловно была, но ничего нового я из нее не узнал. Каждый водитель чаще всего ездил на ипподромы, которые предпочитал тренер, на которого он обычно работал. Льюис, к примеру, регулярно ездил в Ньюбери, Ипсом, Гудвуд, Сандаун, Солсбери и Ньюмаркет, так как Майкл Уотермид любил престижные ипподромы. Еще он ездил туда, куда посылал своих лошадей Бенджи Ашер, а именно в Лингфилд, Фонтуедд, Чепстоу, Челтенгем, Уорик и Вустер. За границу он ездил тоже в основном для Майкла — в Италию, Ирландию или Францию.
Хотя скачки устраивались по всей Европе, английские тренеры редко посылали своих лошадей куда-нибудь, кроме Италии, Ирландии и Франции. Животных часто отправляли самолетом, и тогда их надо было везти в аэропорт, но Майкл предпочитал перевозить их в фургонах. Тем лучше для меня.
Чаще всех за границу ездил Найджел, но это прежде всего зависело от меня, так как я полагался на его выносливость. Харв ездил несколько раз, иногда сам решал, а иногда я его об этом просил. Льюис ездил десяток раз в качестве запасного водителя и конюха, чаще с племенными кобылами, чем на скачки.
Иными словами, информации было хоть отбавляй, но ничего странного я в ней не углядел, так что через час я выключил компьютер, не приблизившись к разгадке ни на йоту.
Я позвонил Нине, зная, что она в данный момент должна в своем фургоне возвращаться из Лингфилда.
— Позвоните мне, как вернетесь в Пискхилл, — коротко попросил я.
— Договорились.
Потом я позвонил домой Изабель. Ничего необычного за день не произошло, уверила она меня. Она предупредила Льюиса, что Нина едет за ним, так что все лошади Бенджи Ашера участвовали в тех забегах в Лингфилде, в которых были заявлены. Азиз и Дейв благополучно доставили кобыл в Ирландию. Харв и Фил, как выяснилось, возили в Вулвергемптон победителей, по каковому поводу было много радости. Все остальные водители также съездили без происшествий.
— Чудненько, — сказал я. — Да, еще... твой брат Поль...
— Я запретила ему приходить ко мне на работу. — Голос ее звучал несколько виновато.
— Да, конечно, но... как он насчет компьютеров?
— Компьютеров?
Я рассказал ей о теории умельца насчет компьютерных игр.
— О, нет, — сказала она решительно. — Я никогда не подпускала его близко к компьютеру, да и, честно говоря, он и не знает, как следует вводить туда какие-либо данные.
— Ты уверена?
— На сто процентов.
Еще одну хорошую теорию на помойку.
— Не было ли кого-нибудь в ту пятницу, — спросил я, — кто мог бы вставить дискету в компьютер?
— Я все думала и думала... — Она замолчала. — Почему именно в прошлую пятницу?
— Или субботу, — сказал я. — Наш компьютерный гений считает, что мы подхватили вирус в эти дни.
— О Господи!
— Так ничего и не приходит в голову?
— Да нет. — Она была по-настоящему огорчена и встревожена. — Я так хотела бы вспомнить.
— Кто-нибудь из тех людей в списке оставался один в твоем офисе?
— Но... но... надо же, не могу вспомнить. Вполне вероятно, ведь кто бы мог подумать, что от этого будет какой-то вред. Я хочу сказать, что незнакомых людей не было, по крайней мере в моем офисе, и я не верю, что...
— Все в порядке, — перебил я. — Забудь.
— Да не могу я.
Не успел я положить трубку, как во двор въехал Сэнди Смит. Он направился к задней двери, на ходу снимая фуражку и пытаясь с помощью пятерни привести в порядок прическу.
— Входи, — пригласил я. — Виски?
— Я при исполнении, — неуверенно сказал он.
— А кто узнает?
Он утряс этот вопрос со своей совестью и попросил виски с водой. Мы уселись друг против друга за кухонный стол, и он настолько расслабился, что расстегнул китель.
— Я насчет Джоггера, — проговорил он. Круглое лицо его выражало беспокойство, брови нахмурены. — Насчет ржавчины.
Внезапно меня охватила тоска.
— Ну и что они обнаружили? — спросил я.
— Я слышал, — начал он, и я подумал, что иначе он и не мог сказать, — я... гм... неофициально слышал, что они обнаружили ржавчину и в яме, и на ее краях, только там она везде была перемешана с маслом и грязью. А ни того, ни другого не было в ране на голове Джоггера.
— Черт, — воскликнул я.
— Будут рассматривать это как убийство. Не говори, что я тебе рассказал.
— Конечно. И спасибо, Сэнди.
— Они тебя засыплют вопросами.
— Они уже засыпали меня вопросами, — сказал я.
— Они захотят знать, кто имел зуб на Джоггера.
— Я и сам хотел бы это знать.
— Я знал старину Джоггера многие годы, — сказал Сэнди. — У него не было врагов.
— С ним могло случиться то же, что и со мной вечером во вторник, — заметил я как бы между прочим, — когда я неожиданно приехал на ферму. Может, нас обоих трахнули по голове, чтобы мы не увидели... что-то такое... только Джоггер умер, и его пришлось положить в смотровую яму, чтобы создать видимость несчастного случая.
Сэнди задумчиво смотрел на меня.
— Что же такое происходит здесь, на ферме? — спросил он.
— Не знаю. Я, черт бы все побрал, понятия не имею, и от этого можно свихнуться.
— А Джоггер знал, как по-твоему?
— Возможно, он что-то обнаружил. И потому умер, а я вовсе не хочу, чтобы так было. Я просто молился в душе, чтобы это был несчастный случай.
— И с самого начала ты подозревал, что это убийство. — Он рассеянно почесал шею. — Что такое Джоггер имел в виду, говоря о расческах под твоими фургонами? Мои коллеги сильно интересуются.
— Сейчас покажу, — сказал я. — Пойдем в гостиную.
Мы прошли в мою разрушенную гостиную, и я повел его туда, где я оставил коробку, которую Джоггер нашел под девятиместным фургоном неделю назад.
Я подвел Сэнди к этому месту, но коробки там не было.
— Странно, — сказал я. — Она тут и лежала, на газете.
— Что лежало?
Я описал ему ящик для денег: серый, металлический, ничем особо не пахнущий внутри, пустой, с круглым светлым пятном в том месте, где он держался на магните, а в остальном весь снаружи в грязи и смазке. Добавил, что Джоггер его открыл.
Мы с Сэнди поискали его среди общей разрухи в гостиной.
Никакого ящика мы не обнаружили.
— Когда ты его в последний раз видел? — спросил Сэнди.
— Во вторник, скорее всего. Я показывал его сестре. — Я нахмурился. — Когда тут поорудовали, я не догадался посмотреть, на месте ли он.
Он ответил, что это вполне понятно, и спросил, не пропало ли еще чего.
— Не думаю.
— Джоггер говорил «расчески». Во множественном числе. Значит, должны быть еще.
— Он обнаружил контейнеры еще под двумя фургонами, но они, как и этот, были пусты.
— В прошлую субботу в кабаке все слышали, как он болтал об этом. Я что хочу сказать, не может быть, чтобы его убили, чтобы заставить молчать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
Система, которую я искал, безусловно была, но ничего нового я из нее не узнал. Каждый водитель чаще всего ездил на ипподромы, которые предпочитал тренер, на которого он обычно работал. Льюис, к примеру, регулярно ездил в Ньюбери, Ипсом, Гудвуд, Сандаун, Солсбери и Ньюмаркет, так как Майкл Уотермид любил престижные ипподромы. Еще он ездил туда, куда посылал своих лошадей Бенджи Ашер, а именно в Лингфилд, Фонтуедд, Чепстоу, Челтенгем, Уорик и Вустер. За границу он ездил тоже в основном для Майкла — в Италию, Ирландию или Францию.
Хотя скачки устраивались по всей Европе, английские тренеры редко посылали своих лошадей куда-нибудь, кроме Италии, Ирландии и Франции. Животных часто отправляли самолетом, и тогда их надо было везти в аэропорт, но Майкл предпочитал перевозить их в фургонах. Тем лучше для меня.
Чаще всех за границу ездил Найджел, но это прежде всего зависело от меня, так как я полагался на его выносливость. Харв ездил несколько раз, иногда сам решал, а иногда я его об этом просил. Льюис ездил десяток раз в качестве запасного водителя и конюха, чаще с племенными кобылами, чем на скачки.
Иными словами, информации было хоть отбавляй, но ничего странного я в ней не углядел, так что через час я выключил компьютер, не приблизившись к разгадке ни на йоту.
Я позвонил Нине, зная, что она в данный момент должна в своем фургоне возвращаться из Лингфилда.
— Позвоните мне, как вернетесь в Пискхилл, — коротко попросил я.
— Договорились.
Потом я позвонил домой Изабель. Ничего необычного за день не произошло, уверила она меня. Она предупредила Льюиса, что Нина едет за ним, так что все лошади Бенджи Ашера участвовали в тех забегах в Лингфилде, в которых были заявлены. Азиз и Дейв благополучно доставили кобыл в Ирландию. Харв и Фил, как выяснилось, возили в Вулвергемптон победителей, по каковому поводу было много радости. Все остальные водители также съездили без происшествий.
— Чудненько, — сказал я. — Да, еще... твой брат Поль...
— Я запретила ему приходить ко мне на работу. — Голос ее звучал несколько виновато.
— Да, конечно, но... как он насчет компьютеров?
— Компьютеров?
Я рассказал ей о теории умельца насчет компьютерных игр.
— О, нет, — сказала она решительно. — Я никогда не подпускала его близко к компьютеру, да и, честно говоря, он и не знает, как следует вводить туда какие-либо данные.
— Ты уверена?
— На сто процентов.
Еще одну хорошую теорию на помойку.
— Не было ли кого-нибудь в ту пятницу, — спросил я, — кто мог бы вставить дискету в компьютер?
— Я все думала и думала... — Она замолчала. — Почему именно в прошлую пятницу?
— Или субботу, — сказал я. — Наш компьютерный гений считает, что мы подхватили вирус в эти дни.
— О Господи!
— Так ничего и не приходит в голову?
— Да нет. — Она была по-настоящему огорчена и встревожена. — Я так хотела бы вспомнить.
— Кто-нибудь из тех людей в списке оставался один в твоем офисе?
— Но... но... надо же, не могу вспомнить. Вполне вероятно, ведь кто бы мог подумать, что от этого будет какой-то вред. Я хочу сказать, что незнакомых людей не было, по крайней мере в моем офисе, и я не верю, что...
— Все в порядке, — перебил я. — Забудь.
— Да не могу я.
Не успел я положить трубку, как во двор въехал Сэнди Смит. Он направился к задней двери, на ходу снимая фуражку и пытаясь с помощью пятерни привести в порядок прическу.
— Входи, — пригласил я. — Виски?
— Я при исполнении, — неуверенно сказал он.
— А кто узнает?
Он утряс этот вопрос со своей совестью и попросил виски с водой. Мы уселись друг против друга за кухонный стол, и он настолько расслабился, что расстегнул китель.
— Я насчет Джоггера, — проговорил он. Круглое лицо его выражало беспокойство, брови нахмурены. — Насчет ржавчины.
Внезапно меня охватила тоска.
— Ну и что они обнаружили? — спросил я.
— Я слышал, — начал он, и я подумал, что иначе он и не мог сказать, — я... гм... неофициально слышал, что они обнаружили ржавчину и в яме, и на ее краях, только там она везде была перемешана с маслом и грязью. А ни того, ни другого не было в ране на голове Джоггера.
— Черт, — воскликнул я.
— Будут рассматривать это как убийство. Не говори, что я тебе рассказал.
— Конечно. И спасибо, Сэнди.
— Они тебя засыплют вопросами.
— Они уже засыпали меня вопросами, — сказал я.
— Они захотят знать, кто имел зуб на Джоггера.
— Я и сам хотел бы это знать.
— Я знал старину Джоггера многие годы, — сказал Сэнди. — У него не было врагов.
— С ним могло случиться то же, что и со мной вечером во вторник, — заметил я как бы между прочим, — когда я неожиданно приехал на ферму. Может, нас обоих трахнули по голове, чтобы мы не увидели... что-то такое... только Джоггер умер, и его пришлось положить в смотровую яму, чтобы создать видимость несчастного случая.
Сэнди задумчиво смотрел на меня.
— Что же такое происходит здесь, на ферме? — спросил он.
— Не знаю. Я, черт бы все побрал, понятия не имею, и от этого можно свихнуться.
— А Джоггер знал, как по-твоему?
— Возможно, он что-то обнаружил. И потому умер, а я вовсе не хочу, чтобы так было. Я просто молился в душе, чтобы это был несчастный случай.
— И с самого начала ты подозревал, что это убийство. — Он рассеянно почесал шею. — Что такое Джоггер имел в виду, говоря о расческах под твоими фургонами? Мои коллеги сильно интересуются.
— Сейчас покажу, — сказал я. — Пойдем в гостиную.
Мы прошли в мою разрушенную гостиную, и я повел его туда, где я оставил коробку, которую Джоггер нашел под девятиместным фургоном неделю назад.
Я подвел Сэнди к этому месту, но коробки там не было.
— Странно, — сказал я. — Она тут и лежала, на газете.
— Что лежало?
Я описал ему ящик для денег: серый, металлический, ничем особо не пахнущий внутри, пустой, с круглым светлым пятном в том месте, где он держался на магните, а в остальном весь снаружи в грязи и смазке. Добавил, что Джоггер его открыл.
Мы с Сэнди поискали его среди общей разрухи в гостиной.
Никакого ящика мы не обнаружили.
— Когда ты его в последний раз видел? — спросил Сэнди.
— Во вторник, скорее всего. Я показывал его сестре. — Я нахмурился. — Когда тут поорудовали, я не догадался посмотреть, на месте ли он.
Он ответил, что это вполне понятно, и спросил, не пропало ли еще чего.
— Не думаю.
— Джоггер говорил «расчески». Во множественном числе. Значит, должны быть еще.
— Он обнаружил контейнеры еще под двумя фургонами, но они, как и этот, были пусты.
— В прошлую субботу в кабаке все слышали, как он болтал об этом. Я что хочу сказать, не может быть, чтобы его убили, чтобы заставить молчать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83