В среду утром я проводил грузовики, направляющиеся в Донкастер, где на следующий день открывался сезон гладких скачек. Мартовские ярмарка и бега в Донкастере были началом самого тяжелого времени для моей фирмы, начинались шесть месяцев бесконечной работы, работы и работы, а также поисков выхода из самых затруднительных положений. Я очень любил это время. Приходилось маневрировать фургонами, водителями, но зато удавалось хорошо зарабатывать. Обычно в это время я испытывал подъем, но сегодня с трудом мог заставить себя сосредоточиться.
— Завтра все фургоны будут в разъезде, — весело сказала Изабель.
Меня же интересовало только, как Льюис сегодня доберется до дома.
В девять, когда телефон зазвонил в ...надцатый раз, Изабель, хмурясь, сняла трубку.
— Азиз? — переспросила она. — Одну минуту. — Она прикрыла трубку рукой. — Как будет «одну минуту» по-французски?
— Ne quittez pas, — подсказал я.
— Ne quittez pas, — повторила она в трубку и встала. — Какой-то француз. Спрашивает Азиза.
— Его нет сегодня, — сказал я.
— Он в столовой, — ответила она, уже поднявшись и направляясь к двери.
Азиз поспешно вошел в комнату и взял трубку.
— От... avz... Oui. — Он некоторое время слушал, потом что-то быстро проговорил по-французски, одновременно протягивая руку за бумагой и карандашом. — Oui. Oui. Merci, monsieur. Mersi.
Азиз старательно что-то записал, поблагодарил своего собеседника и положил трубку.
— Послание из Франции, — пояснил он вполне очевидное. Он подтолкнул бумагу поближе ко мне. — Похоже, Нина попросила его позвонить, дала ему деньги и номер. Вот записка.
Я взял бумагу и прочел написанные на ней несколько слов. «Ecurie Bonne Chance, pres de Belley».
— Конюшня «Бон шанс», — перевел Азиз. — Около Белли.
Он одарил меня своей лучезарной улыбкой и удалился.
— Я думал, Азиз взял выходной, — обратился я к Изабель.
Она пожала плечами.
— Он сказал, что не хочет садиться за руль. И он уже был в столовой, когда я пришла на работу. Читал и пил чай. Сказал мне: «Доброе утро, душечка».
Изабель слегка зарделась.
Я посмотрел на французский адрес и набрал номер жокейского клуба. Казалось, Питер Винейблз ждал моего звонка.
— Нина через одного француза передала адрес, — сказал я ему. — Ecurie Bonne Chance, около Белли. Не могли бы вы там у себя узнать что-нибудь об этом?
— Продиктуй по буквам. Я продиктовал.
— Азиз говорил по-французски, — пояснил я.
— Ладно. — Голос звучал решительно. — Я порасспрашиваю коллег во Франции и перезвоню тебе.
Я просидел несколько минут, таращась на повешенную трубку, затем встал, нашел Азиза в столовой и пригласил подышать свежим воздухом.
— Ты к какой церкви принадлежишь? — спросил я, когда мы вышли во двор — Ну... — Он искоса взглянул на меня, сверкнув глазами, и продолжал безмятежно улыбаться.
— Ты работаешь на жокейский клуб? — спросил я прямо.
Улыбка стала еще шире.
Я отвернулся от него. Патрик Винейблз, подумал я с горечью, да и Нина тоже, как же мало они мне доверяли, что даже послали еще человека, чтобы убедиться, что я сам не тот преступник, которого якобы разыскиваю. Ведь Азиз появился на другой день после смерти Джоггера. Наверное, мне не стоило принимать это так близко к сердцу, но я иначе не мог.
— Фредди, — Азиз сделал шаг и взял меня за рукав, — послушай. — Улыбки как не бывало. — Патрик хотел, чтобы Нину кто-нибудь подстраховал. Наверное, надо было тебе сказать, но...
— Побудь здесь, — коротко сказал я и вернулся в контору.
Патрик Винейблз позвонил через час.
— Прежде всего я должен перед тобой извиниться, — сказал он. — Но мне любопытно, как это ты вычислил Азиза? Он позвонил и сказал, что ты его раскусил.
— Всякие мелочи, — пояснил я. — Слишком уж он умен для такой работы. Потом, я уверен, что он никогда не возил скаковых лошадей. Звонивший из Франции спросил именно Азиза, а это значит, что Нина знала, что он будет на месте. Да и вы не спросили, кто такой Азиз, когда я его назвал.
— Надо же.
— Именно так.
— Ecurie Bonne Chance — небольшая конюшня, управляемая малоизвестным французским тренером. Владелец — Бенджамин Ашер.
— Вот как.
— Конюшня расположена к югу от Белли в том месте, где Рона течет с востока на запад, а потом сворачивает на юг к Лиану.
— Какие подробности, — заметил я.
— Французы ничего порочащего об этом месте не знают. У них вроде болели лошади, но смертельных случаев не было.
— Большое спасибо.
— Нина сама настаивала, чтобы поехать, — сказал он, — и категорически возражала, чтобы мы перехватили фургон по дороге обратно.
— Пожалуйста, не надо.
— Надеюсь, вы соображаете, что делаете. Я тоже на это надеялся.
Я позвонил Гуггенхейму.
— Обещать не могу, — сказал я, — но прилетайте сегодня. До фермы доедете на такси. И захватите что-нибудь, в чем можно было бы перевезти небольшое животное.
— Кролика? — спросил он с надеждой.
— Молитесь, — посоветовал я.
Медленно поползли часы.
После полудня Льюис наконец позвонил Изабель и сообщил, что они благополучно переправились и выезжают из Дувра.
Прошел еще один нескончаемый час. Изабель и Роза ушли домой, я запер офис, пошел к «Фортраку» и завел мотор. Открылась задняя дверь, и я увидел Азиза.
— Можно мне поехать с вами? — спросил он.
Ясные глаза. Ни намека на улыбку.
Я немного помедлил с ответом. Азиз добавил:
— Безопасней, если я поеду. По крайней мере никто не даст вам по голове, пока вы смотрите в другую сторону.
Я сделал ни к чему не обязывающий жест, и он сел рядом со мной.
— Вы едете встречать Нину, так ведь? — спросил он.
— Да.
— Как вы думаете, что может случиться? Я выехал со двора, проехал деревню и поднялся на холм, откуда хорошо был виден весь Пиксхилл.
— Льюис, — сказал я, — должен показаться на гребне вон того холма в отдалении и повернуть к конюшням Бенджи Ашера. Если он так и поступит, я спущусь вниз и встречу их там. Если он поедет в какое другое место, мы отсюда все увидим.
— А куда, по-вашему, он может поехать?
— Не знаю, насколько хорошо ты осведомлен.
— Нина сказала, что, хоть способ и сложный, цель весьма проста — заразить лошадей в Пиксхилле.
— Грубо говоря, так оно и есть.
— Но зачем?
— Частично, чтобы облегчить победу определенной категории лошадей, заражая лошадей той же категории, до которых можно добраться в Пиксхилле. — Я помолчал. — Допустим, в скачках за Честерский кубок участвует вдвое меньше лошадей, значит, у вас вдвое больше шансов на выигрыш. В скачках на этот приз редко участвует больше шести рысаков, на приз Данте в Йорке тоже. А это весьма престижные скачки. Выигрыш на них сильно поднимает авторитет тренера.
Азиз посидел, переваривая информацию.
— Лошадиная чума? — спросил он.
— И такое случается, — кивнул я утвердительно. — Все равно что стащить фаворита на дерби.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83