..
— Ничего не осталось. Боже мой, Сид, мне не хочется этого говорить!... Но там ничего, ничего...
Письма Дженни. Единственная фотография отца и матери. Призы, которые я выигрывал на скачках. Все погибло. Я прислонился к стене, чтобы не упасть.
— Сид, ты слушаешь?
— Да.
— И в офисе ничего не осталось. Люди, которые живут напротив, видели свет в окнах и какое-то движение, но они подумали, что мы работаем допоздна. Шеф считает, что раз они не нашли то, что искали, нам надо знать, что это такое. Сид, что они искали?
— Не знаю.
— Ты должен знать.
— Нет. Не знаю.
— Подумай по дороге в Лондон.
— Я не поеду в Лондон. Сегодня не поеду. В этом нет смысла. Думаю, лучше вернуться на ипподром и проверить, не случилось ли там чего-нибудь.
— Хорошо. Я скажу шефу, когда он позвонит. Он собирался всю ночь провести на Кромвель-роуд.
Я повесил трубку и вышел из будки. Рэднор прав: очень важно знать, что искали те, кто подложил бомбы. Я прислонился к стене и стал перебирать в памяти, что могло бы их интересовать. Я намеренно не думал о квартире, которую начинал считать своим домом, о потерянных вещах. Так уже случалось со мной раньше. К примеру, когда ночью умерла мать, а на следующий день я одержал первую победу на скачках.
Чтобы искать какой-то предмет, надо знать о его существовании. Если используется бомба, значит, уничтожить этот предмет важнее, чем найти. Что было у меня, и было совсем недавно — иначе бы они давно искали это, — что Крею необходимо уничтожить?
Была пуля, которую Фред случайно выпустил в зеркало. Они не нашли ее потому, что она в баллистической лаборатории полиции. И если бы они думали, что она у меня, то устроили бы налет прошлой ночью.
Было письмо, которое Болт рассылал акционерам Сибери, но у него сотни таких писем. Зачем бы ему понадобилось еще одно, даже если бы он знал, что оно у меня есть?
Письмо, которое Мервин Бринтон по памяти переписывал для меня? Но если это оно, тогда...
Я вернулся в будку, нашел в лежавшем на полке справочнике его телефон и позвонил.
К моему облегчению, он ответил.
— У вас все в порядке, мистер Бринтон?
— Да, да. А что случилось?
— Вам больше не звонил тот огромный парень? Вы никому не говорили о моем визите или о том, что знаете письмо брата наизусть?
— Нет, не звонил. Я никому не говорил и никогда не скажу. — Голос у него звучал испуганно.
— Прекрасно, — успокоил я его. — Тогда все хорошо. Я только проверял.
Значит, это не письмо Бринтона.
Фотографии. Пока Рэднор вчера днем не отдал их лорду Хегборну, они все время были в офисе. Никто за стенами агентства, кроме лорда Хегборна и Чарлза, не знал об их существовании. Но сегодня утром лорд Хегборн привез их в Сибери, показал на собрании стюардов и потерял.
Допустим, они не потерялись, а были украдены. Кем-то, кто знает Крея и подумал, что ему следует их иметь. По датам на всех этих документах Крей точно определит, когда были сделаны фотографии. И где...
У меня перехватило дыхание. Теперь я должен учитывать, мелькнула мысль, что они наконец собрали воедино всех Холли и всех Сидов.
Я позвонил в Эйнсфорд. К телефону подошел Чарлз, спокойный и рассудительный, как всегда.
— Чарлз, пожалуйста, сделайте сейчас же то, что я вам скажу, и не задавайте вопросов. Хватайте миссис Кросс, садитесь в машину и срочно уезжайте из дома. Потом позвоните мне. Сибери, семьдесят девять четыреста одиннадцать. Запишите, Сибери, семьдесят девять четыреста одиннадцать.
— Хорошо, — сказал он и положил трубку.
«Слава богу, — подумал я. — Морская выучка». У него совсем немного времени. Бомба в офисе взорвалась полтора часа назад. От Лондона до Эйнсфорда тоже часа полтора езды.
Десять минут спустя зазвонил телефон, и я схватил трубку.
— Мне сказали, что ты в телефонной будке. — Это был Чарлз.
— Правильно. А вы?
— Я в пивной в деревне. Теперь объясни, в чем дело?
Я рассказал ему о бомбах и о пропавших фотографиях. Он пришел в ужас.
— По-моему, взрывы связаны с фотографиями. Не представляю, что еще они могли искать. — Я вздохнул.
— Но ты же сказал, что фотографии уже у них?
— Негативы.
— Ах, да. Их не было ни в твоей квартире, ни в офисе?
— Не было. Совершенно случайно они попали в другое место.
— Ты полагаешь, что они продолжают искать и приедут в Эйнсфорд?
— Если они достаточно озверели, то могут вспомнить про Эйнсфорд и решить, будто вы знаете, где я храню негативы... Я просил вас срочно уехать, потому что не хотел рисковать. Если они решили обыскать Эйнсфорд, то в любую минуту могут быть там. У меня нет сомнений, что они не оставят нас в покое, ведь они знают, что я переснял бумаги в вашем доме.
— По датам. Да, правильно. Сейчас я пойду в местную полицию и попрошу охрану для дома.
— Чарлз, один из них... Короче, если приедет тот, кто орудовал с бомбами, вам понадобится целый взвод. — Я описал Фреда, фургон и дал номер его фургона.
— Хорошо. — Чарлз по-прежнему был спокоен. — Почему фотографии представляют для них такую важность, что они не останавливаются перед использованием бомб?
— Хотел бы я знать.
— Будь осторожен.
— Хорошо.
И я действовал осторожно. Вместо того чтобы вернуться в отель, я сначала позвонил туда.
— Сид, ради бога, где вы пропадаете? — воскликнул хозяин отеля. — Вас целый вечер разыскивают... Полиция тоже.
— Да, Джо. Знаю. Я разговаривал с Лондоном. Есть сейчас в отеле кто-нибудь, кому я нужен?
— Да, в вашем номере. Ваш тесть, адмирал Роланд.
— Неужели? Он похож на адмирала?
— По-моему, похож, — недоуменно протянул Джо.
— Джентльмен?
— Да, конечно.
Значит, не Фред.
— Это не мой тесть. Я только что разговаривал с ним. Он в своем доме в Оксфордшире. Возьмите пару помощников и вышвырните визитера из моего номера.
Я положил трубку и вздохнул. Человек в моем номере... Значит, все, что я привез в Сибери, будет уничтожено. У меня останутся только одежда, которая на мне, и машина...
Поставив рекорд в спринтерском беге, я домчался до места, где оставил машину. Запертый «Мерседес» спокойно ждал меня. Я благодарно погладил белый капот, сел за руль и направился на ипподром.
Глава 15
Я въехал в главные ворота и выключил мотор. Ярко сияло окно комнаты прессы, светила лампа над дверью весовой, и над трибунами был включен небольшой прожектор, но сам ипподром тонул в темноте. Ночь была звездной и безлунной.
Я отправился в комнату прессы, чтобы узнать, нет ли каких новостей у патрульных.
Сообщений у них не было. Все четверо крепко спали.
В ярости я потряс ближайшего ко мне патрульного. Голова у него закачалась, как маятник, но он не проснулся, а только еще больше обмяк на стуле. Второй положил руки на стол. Третий сидел на полу, уткнувшись лбом в стул, руки беспомощно болтались по бокам. Четвертый лежал ничком возле стены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
— Ничего не осталось. Боже мой, Сид, мне не хочется этого говорить!... Но там ничего, ничего...
Письма Дженни. Единственная фотография отца и матери. Призы, которые я выигрывал на скачках. Все погибло. Я прислонился к стене, чтобы не упасть.
— Сид, ты слушаешь?
— Да.
— И в офисе ничего не осталось. Люди, которые живут напротив, видели свет в окнах и какое-то движение, но они подумали, что мы работаем допоздна. Шеф считает, что раз они не нашли то, что искали, нам надо знать, что это такое. Сид, что они искали?
— Не знаю.
— Ты должен знать.
— Нет. Не знаю.
— Подумай по дороге в Лондон.
— Я не поеду в Лондон. Сегодня не поеду. В этом нет смысла. Думаю, лучше вернуться на ипподром и проверить, не случилось ли там чего-нибудь.
— Хорошо. Я скажу шефу, когда он позвонит. Он собирался всю ночь провести на Кромвель-роуд.
Я повесил трубку и вышел из будки. Рэднор прав: очень важно знать, что искали те, кто подложил бомбы. Я прислонился к стене и стал перебирать в памяти, что могло бы их интересовать. Я намеренно не думал о квартире, которую начинал считать своим домом, о потерянных вещах. Так уже случалось со мной раньше. К примеру, когда ночью умерла мать, а на следующий день я одержал первую победу на скачках.
Чтобы искать какой-то предмет, надо знать о его существовании. Если используется бомба, значит, уничтожить этот предмет важнее, чем найти. Что было у меня, и было совсем недавно — иначе бы они давно искали это, — что Крею необходимо уничтожить?
Была пуля, которую Фред случайно выпустил в зеркало. Они не нашли ее потому, что она в баллистической лаборатории полиции. И если бы они думали, что она у меня, то устроили бы налет прошлой ночью.
Было письмо, которое Болт рассылал акционерам Сибери, но у него сотни таких писем. Зачем бы ему понадобилось еще одно, даже если бы он знал, что оно у меня есть?
Письмо, которое Мервин Бринтон по памяти переписывал для меня? Но если это оно, тогда...
Я вернулся в будку, нашел в лежавшем на полке справочнике его телефон и позвонил.
К моему облегчению, он ответил.
— У вас все в порядке, мистер Бринтон?
— Да, да. А что случилось?
— Вам больше не звонил тот огромный парень? Вы никому не говорили о моем визите или о том, что знаете письмо брата наизусть?
— Нет, не звонил. Я никому не говорил и никогда не скажу. — Голос у него звучал испуганно.
— Прекрасно, — успокоил я его. — Тогда все хорошо. Я только проверял.
Значит, это не письмо Бринтона.
Фотографии. Пока Рэднор вчера днем не отдал их лорду Хегборну, они все время были в офисе. Никто за стенами агентства, кроме лорда Хегборна и Чарлза, не знал об их существовании. Но сегодня утром лорд Хегборн привез их в Сибери, показал на собрании стюардов и потерял.
Допустим, они не потерялись, а были украдены. Кем-то, кто знает Крея и подумал, что ему следует их иметь. По датам на всех этих документах Крей точно определит, когда были сделаны фотографии. И где...
У меня перехватило дыхание. Теперь я должен учитывать, мелькнула мысль, что они наконец собрали воедино всех Холли и всех Сидов.
Я позвонил в Эйнсфорд. К телефону подошел Чарлз, спокойный и рассудительный, как всегда.
— Чарлз, пожалуйста, сделайте сейчас же то, что я вам скажу, и не задавайте вопросов. Хватайте миссис Кросс, садитесь в машину и срочно уезжайте из дома. Потом позвоните мне. Сибери, семьдесят девять четыреста одиннадцать. Запишите, Сибери, семьдесят девять четыреста одиннадцать.
— Хорошо, — сказал он и положил трубку.
«Слава богу, — подумал я. — Морская выучка». У него совсем немного времени. Бомба в офисе взорвалась полтора часа назад. От Лондона до Эйнсфорда тоже часа полтора езды.
Десять минут спустя зазвонил телефон, и я схватил трубку.
— Мне сказали, что ты в телефонной будке. — Это был Чарлз.
— Правильно. А вы?
— Я в пивной в деревне. Теперь объясни, в чем дело?
Я рассказал ему о бомбах и о пропавших фотографиях. Он пришел в ужас.
— По-моему, взрывы связаны с фотографиями. Не представляю, что еще они могли искать. — Я вздохнул.
— Но ты же сказал, что фотографии уже у них?
— Негативы.
— Ах, да. Их не было ни в твоей квартире, ни в офисе?
— Не было. Совершенно случайно они попали в другое место.
— Ты полагаешь, что они продолжают искать и приедут в Эйнсфорд?
— Если они достаточно озверели, то могут вспомнить про Эйнсфорд и решить, будто вы знаете, где я храню негативы... Я просил вас срочно уехать, потому что не хотел рисковать. Если они решили обыскать Эйнсфорд, то в любую минуту могут быть там. У меня нет сомнений, что они не оставят нас в покое, ведь они знают, что я переснял бумаги в вашем доме.
— По датам. Да, правильно. Сейчас я пойду в местную полицию и попрошу охрану для дома.
— Чарлз, один из них... Короче, если приедет тот, кто орудовал с бомбами, вам понадобится целый взвод. — Я описал Фреда, фургон и дал номер его фургона.
— Хорошо. — Чарлз по-прежнему был спокоен. — Почему фотографии представляют для них такую важность, что они не останавливаются перед использованием бомб?
— Хотел бы я знать.
— Будь осторожен.
— Хорошо.
И я действовал осторожно. Вместо того чтобы вернуться в отель, я сначала позвонил туда.
— Сид, ради бога, где вы пропадаете? — воскликнул хозяин отеля. — Вас целый вечер разыскивают... Полиция тоже.
— Да, Джо. Знаю. Я разговаривал с Лондоном. Есть сейчас в отеле кто-нибудь, кому я нужен?
— Да, в вашем номере. Ваш тесть, адмирал Роланд.
— Неужели? Он похож на адмирала?
— По-моему, похож, — недоуменно протянул Джо.
— Джентльмен?
— Да, конечно.
Значит, не Фред.
— Это не мой тесть. Я только что разговаривал с ним. Он в своем доме в Оксфордшире. Возьмите пару помощников и вышвырните визитера из моего номера.
Я положил трубку и вздохнул. Человек в моем номере... Значит, все, что я привез в Сибери, будет уничтожено. У меня останутся только одежда, которая на мне, и машина...
Поставив рекорд в спринтерском беге, я домчался до места, где оставил машину. Запертый «Мерседес» спокойно ждал меня. Я благодарно погладил белый капот, сел за руль и направился на ипподром.
Глава 15
Я въехал в главные ворота и выключил мотор. Ярко сияло окно комнаты прессы, светила лампа над дверью весовой, и над трибунами был включен небольшой прожектор, но сам ипподром тонул в темноте. Ночь была звездной и безлунной.
Я отправился в комнату прессы, чтобы узнать, нет ли каких новостей у патрульных.
Сообщений у них не было. Все четверо крепко спали.
В ярости я потряс ближайшего ко мне патрульного. Голова у него закачалась, как маятник, но он не проснулся, а только еще больше обмяк на стуле. Второй положил руки на стол. Третий сидел на полу, уткнувшись лбом в стул, руки беспомощно болтались по бокам. Четвертый лежал ничком возле стены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67