— Почему вы думаете, что кубок у меня? Айвэн взглянул на меня удивленно, но пока еще спокойно:
— Потому что я послал его тебе, вот почему. Ты умеешь надежно прятать вещи, так сказал мне Роберт. Вот я и послал тебе кубок, чтобы ты как следует спрятал его. Что за чертовщина, подумал я. О Боже. Нет, нельзя поминать всуе Господа!
— Как? — спросил я. — Разве вы послали его мне?
Только сейчас, кажется, Айвэн понял, что как ни хорош был его план, что-то в нем дало сбой. Он нахмурился, но все еще не проявлял особого беспокойства.
— Я дал кубок Роберту, чтобы он отдал его тебе. Вернее, я сказал ему, где найти его. Ты слушаешь меня? Не смотри на меня такими глазами. Я просил твоего дядю Роберта забрать этот злополучный кубок в Шотландию, чтобы ты мог надежно укрыть его. И не говори мне, что у тебя его нет.
— Хм, — сказал я и откашлялся. — Когда вы отправили кубок в Шотландию?
— Не помню. — Айвэн небрежно махнул рукой, так, словно эта деталь не имела для него никакого значения. — Спроси у Роберта. Если ты не получил кубка, значит, он у него.
Сдерживая дыхание, чтобы не выдать своего волнения, я сказал:
— Кто еще знает, что вы отправили кубок ко мне?
— Никто. В чем дело? Роберт отдаст кубок тебе, когда ты приедешь в Шотландию. А когда дела завода будут улажены, ты вернешь его мне, потому что кубок, как Гольден-Мальт, принадлежат мне, и я не хочу, чтобы его сочли принадлежащим заводу и продали за бесценок как имущество несостоятельного должника.
— А документ о приобретении у вас есть? — спросил я без всякой надежды на положительный ответ.
— Не будь смешон.
— Ладно, не буду. Значит, нет. Делая вид, что меня не так уж и беспокоит, что ответит Айвэн, я спросил его:
— А когда все это произошло? Когда вы просили дядю Роберта забрать кубок в Шотландию?
— Когда? Да, кажется, на прошлой неделе.
— На прошлой неделе... Значит, пока вы были еще в клинике?
— Разумеется, пока был в клинике. Подумай хорошенько, Александр, когда же еще? Я чувствовал себя скверно, наглотался всяких лекарств, и еще эти инъекции... Небо казалось мне с овчинку, как говорится. И тут Роберт пришел навестить меня, и вовремя, а то Тобиас Толлрайт уже до смерти надоел мне. И он, Роберт, разумеется, а не Толлрайт, сказал, что на следующий день уезжает в Шотландию на ежегодную охоту и рыбную ловлю, а также на игры, а я подумал, не спросить ли его насчет кубка, и спросил. Он согласился выполнить мою просьбу, но сказал, что ты лучше справишься с этим делом. Я только спросил его, вполне ли можно доверять тебе, а он ответил, что доверил бы тебе свою жизнь.
«Ух ты!» — подумал я. И сказал:
— Какой день был тогда, не помните?
— Точно не помню. Почему ты придаешь этому такое значение?
Болезнь причинила Айвэну немало боли и страдания — все так. Однако не его молотили по ребрам тяжелые кулачищи, не его боднули в лицо головой, и не он в полубеспамятстве летел вниз с горы, ударяясь о камни. Не у него потом трое суток ныло все тело, покрытое ссадинами и синяками, так что приходилось глотать таблетки доктора Роббистона, чтобы жизнь казалась сносной.
В ту пятницу утром я был уже почти в норме. Лишь прикасаться к некоторым местам не стоило, чтобы не причинять себе лишнюю боль."В следующий раз ты у нас завизжишь..." Устроившись поудобней на стуле, я продолжил разговор:
— Вы сказали Пэтси, что я присмотрю за кубком и позабочусь о его сохранности?
— Я хочу, чтобы вы с Пэтси лучше относились друг к другу, — сказал Айвэн, — но нашей семье не везет с детьми. У вас у обоих — и у тебя, и у Пэтси — упрямые характеры. Такой позор, что вы не можете стать друзьями.
— Да, жаль, — сказал я, и это была правда. Я не кривил душой. Мне в самом деле хотелось, чтобы у меня была сестра. — Жаль, что она сказала Десмонду Финчу, будто я украл кубок, а он поверил и везде трезвонит об этом.
— О, Десмонд, — дружелюбно-снисходительным тоном произнес Айвэн, — превосходный человек во многих отношениях. Таких добросовестных людей, как он, в наши дни нечасто встретишь. По крайней мере, все это трудное время я мог быть уверен, что производство и сбыт идут как положено.
— Да, — согласился я.
Прилив хорошего самочувствия, сопровождавший Айвэна в то утро, пошел на спад. Мы тихо сидели вдвоем, и время тянулось так медленно, что порой казалось, будто оно вот-вот остановится. Я спросил у Айвэна, не принести ли ему кофе, но он отказался.
Чуть позже, очнувшись от полудремы, Айвэн заговорил тихим голосом:
— Если бы ты знал, как заботилась обо мне Пэтси, когда я лежал в клинике! Она приходила каждый день. И все там, в клинике, говорили, какой я счастливый отец, что у меня такая любящая, заботливая и красивая дочь... Может быть, она входила и выходила, когда у меня был Роберт, и слышала наш разговор, но я не представляю себе, как ей пришло в голову, что ты украл кубок. Наверное, ты все-таки ошибаешься насчет этого.
— Не волнуйтесь, — сказал я. — Не стоит.
* * *
Мать щедро ссудила меня наличными, и я уехал поездом обратно в Рединг и сразу же пошел на фирму «Юнга и Аттли», сыщиков, рекомендованных мне Тобиасом. Какой-то неприятный мужской голос по телефону назвал мне адрес учреждения и назначил время. И вот я в казенном офисе, который без труда разыскал по указанному адресу. Приемная, потом служебное помещение, письменные столы, заполненные какими-то папками и книгами шкафы, компьютеры, вешалка для посетителей. А вот и одушевленный предмет, мужчина примерно моего возраста, в джинсах, грубых черных башмаках, в майке, которая показалась мне не совсем свежей. На черном широком поясе агрессивно блестели металлические пуговицы. Небритый подбородок, коротко стриженные темные волосы, в правом ухе — серьга и на тыльной стороне пальцев обеих рук черными буквами — слово НАТЕ. Такая вот картинка.
— Да? — сказал он, когда я вошел. — Что вам угодно?
— Я ищу «Юнга и Аттли». Я звонил...
— Да, — сказал голос, который я слышал по телефону. — Помню. Юнг и Аттли — партнеры. Вон там, на стене, их фотографии. Кто именно из них вам нужен?
Он показал на две глянцевитые черно-белые фотографии размером восемь на десять дюймов, приколотые канцелярскими кнопками к доске, висевшей на грязноватой стене. Рядом в рамочке я увидел свидетельство, дающее Юнгу и Аттли разрешение на деятельность в качестве частных детективов, хотя, по моему разумению, такого разрешения в Британии не требовалось. Придумано, чтобы произвести впечатление на несведущих клиентов, предположил я.
Мистер Юнг был спокойный, полный достоинства человек в темном костюме, полосатом галстуке и шляпе. Весомость его облика подчеркивали на снимке большие, внушительные усы. Мистер Аттли показался мне очень положительным человеком. Светлый спортивный костюм. В одной руке футбольный мяч, в другой свисток.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84