Это вызвало в нем еще пущее отвращение.
– Клянусь Спасителем! – воскликнул он. – Надо страшно ненавидеть человека, чтобы сговариваться тут насчет него.
– А ваша ненависть достаточно велика для этого? – спросил Сен-Поль.
Маркиз внушительно огляделся вокруг. Он заметил, что эрцгерцог спокойно перебирает пальцами, а Герден стоит, нахмурившись, уставясь в землю глазами.
– О, будьте покойны! воскликнул Сен-Поль, кивнув на Гердена. – Этот человек ненавидит посильнее, чем мы с вами: у него на это больше причин.
– А у вас какие причины, скажите-ка, Евстахий? – все еще шепотом спросил Монферрат.
– Я его ненавижу, – отвечал тот, – за брата моего, которому он переломил спину; за сестру мою, которой он разобьет сердце, прежде чем порвет с ней; за весь мой дом, которому он нанес оскорбление в лице графа Эда; за то, что он – настоящее анжуйское отродье: безжалостный, как кошка, свирепый, как собака; за то, что он – бездушная, увертливая, предательская, скрытная, подлая скотина! Довольно с вас этих причин?
– Клянусь Богом, Евстахий! – задыхаясь, проговорил Монферрат. – Я не думаю. Но.. только не здесь!
А еще, – продолжал Сен-Поль, – я его ненавижу за милую Беранжеру, Надеюсь, эта ненависть чиста и благородна? Эта изнуренная женщина, вся побелевшая, корчащаяся в постели, пробудила во мне чистую жалость. Если я любил ее и прежде, то теперь буду любить со всем рвением служебного долга, чтоб не изменить рыцарскому сану. Я люблю эту королеву и намереваюсь ей служить. Никогда еще не видывал я такой трогательной красоты. Как? Неужели всего мало этому ненасытному? Неужели все эти прелести должны достаться ему? Ничего ему не достанется! Это – для меня, надеюсь. Ну маркиз, теперь ваша очередь.
А маркиз все сражался с мухами.
– Я его ненавижу, – сказал он, за то, что пред лицом короля Франции он меня обозвал лжецом и пригрозил мне позорной смертью.
Тут он перевел дух и посмотрел вокруг себя, чтобы проверить, какое впечатление произвели его слова.
Глаза Сен-Поля, зеленовато-серые, как у его сестры, смотрели на него довольно холодным взглядом. Герден уставился взором в землю. Эрцгерцог почесывал у себя в бороде, а вокруг сновали тучами и жужжали мухи. Однако маркизу нужны были союзники.
– Ну, друзья мои! – чуть не умоляя обратился он к ним. – Неужели все это недостаточно убедительно? Сен-Поль сказал:
– Маркиз, вот кого вам надо выслушать! Жиль, говорите!
Жиль поднял голову.
– Я пробовал убить его. Обстоятельства были для меня благоприятны, но я не мог. Я еще раз попытаю счастья, ведь право на моей стороне. А вам, государи мои, ничего больше не скажу: я такой человек, что мне стыдно говорить о своих желаниях, когда я сомневаюсь, могу ли их исполнить. Скажу одно: я – вассал этого человека, а все-таки он вор! Я любил мою даму Жанну, когда ей было всего двенадцать лет, я был тогда пажом в доме отца ее. Никогда отроду не любил я другой женщины, кроме нее. Нет других женщин для меня на свете! И недаром он сам отдал ее мне. А потом сам же отнял ее у меня в самый день свадьбы, и чтоб вернее сохранить ее, убил моего отца и младшего брага. Он наградил ее ребенком… Но, довольно об этом! У, трус!.. Но стану ходить, ходить за ним по пятам, пока не наберусь смелости хватить! Тут ему и будет капут! Отстаньте от меня!
Весь красный, нахмуренный, Жиль с трудом выжимал слова: он вообще был не говорливого десятка. У маркиза сверкнули глаза.
– Нет, тебя-то нам и нужно, де Герден, тебя, наш честный рыцарь! – воскликнул он. – Но пойдем прочь из этого проклятого мушиного гнезда, и мы укажем тебе лучший способ, нежели твой. Тебя пугают мухи.
– Черт возьми этих мух! – завопил Герден. – Они мне не мешают, они ищут только чем поживиться.
– А мне они мешают ужасно! – с чисто итальянской откровенностью заметил маркиз. Сен-Поль рассмеялся.
– Я говорил вам, что добуду вам человека. Ну, маркиз, теперь вам двое уж сказали свои основания. Теперь говорите вы ваши!
– Я же сказал вам, что он обозвал меня лжецом! – переминаясь с ноги на ногу, ответил Монферрат.
– Это недостаточно убедительно, – возразил Сен-Поль. – В нечистом месте надо иметь чистые побуждения.
Маркиз разразился богохульством.
– Пусть всех нас пожрет ад кромешный, если у меня нет оснований! Как?! Разве не он отстранил меня от моего королевства? Гюй Люзиньян попадет в короли его стараньем. Что может сделать против Ричарда Филипп? Что я такое перед ним, и что эрцгерцог?
Он позабыл, что эрцгерцог стоит тут же, и этот басистый косматый господин тотчас же подал голос:
– Клянусь Вельзевулом, богом этих мест, вы все увидите, кто такой эрцгерцог, когда он понадобится вам! Но я – не убийца. Ухожу домой! Я знаю, что пристало государю и чего должно ожидать от государя.
– Как вам будет угодно, господин мой! – проговорил Сен-Поль. – Но такие поступки угрожают нашим замыслам.
– Эх, – возразил эрцгерцог, – говоря откровенно, мне так мало нравятся все эти ваши замыслы, что, по мне, пропадай они совсем! А как мне поступить с королем английским, который оскорбил меня без меры, – это уж его и мое дело.
– Кузен! Вы оставляете меня? – воскликнул Монферрат.
– Опять-таки, кузен! Неужели это вас удивляет? – отозвался эрцгерцог и пошел прочь.
– Щепетильная свинья! – крикнул граф Сен-Поль, разгорячившись. – Он только в одну сторону воротит своими клыками! Ну, маркиз, что нам теперь делать?
Маркиз мрачно улыбнулся и почесал нос.
– Мое дело уж налажено. У меня есть в Ливане старый друг. Только поддержите меня, вы двое, – и я все устрою преспокойно.
– Вы наймете? – сухо спросил Сен-Поль и передернул плечами. – О, если б только мы могли положиться на вас!
– Per la Madonna (клянусь Мадонной)! – подтвердил маркиз.
– Что же ты будешь делать, Жиль? – спросил Сен-Поль нормандца. – Ты предоставишь это дело маркизу Монферрату?
– Нет! – отвечал Жиль. – Я буду следовать за королем Ричардом с места на место, я никого не стану нанимать.
В отчаянии от такого безумного решения маркиз всплеснул руками.
– Ты, только ты один со мной заодно, о мой Евстахий! – вскричал он.
Сен-Поль поднял на него глаза.
– Я не согласен ни с тем, ни с другим. У меня есть план получше ваших. Вас удовлетворяет удар в спину…
– Клянусь душой! Не в спину, – воскликнул Герден.
Сен-Поль опять передернул плечами.
– Такая уж у него привычка, у маркиза. Но не все ли равно? Вы хотите свернуть ему шею? Ну, и я также. Но я хотел бы втоптать его не в землю, а в преисподнюю. Я хочу видеть, как он будет мучиться, как он будет пристыжен. Я хочу разрушить все его надежды, сделать его посмешищем всех королей, волочить в грязи злосчастия его гордый дух. Фи! Неужели вы думаете, что он состоит из одной только плоти? Он создан из более высокого состава. Вот мне и хочется обратить его в то, чем он делает других – в грязную, поганую, истрепанную тряпицу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
– Клянусь Спасителем! – воскликнул он. – Надо страшно ненавидеть человека, чтобы сговариваться тут насчет него.
– А ваша ненависть достаточно велика для этого? – спросил Сен-Поль.
Маркиз внушительно огляделся вокруг. Он заметил, что эрцгерцог спокойно перебирает пальцами, а Герден стоит, нахмурившись, уставясь в землю глазами.
– О, будьте покойны! воскликнул Сен-Поль, кивнув на Гердена. – Этот человек ненавидит посильнее, чем мы с вами: у него на это больше причин.
– А у вас какие причины, скажите-ка, Евстахий? – все еще шепотом спросил Монферрат.
– Я его ненавижу, – отвечал тот, – за брата моего, которому он переломил спину; за сестру мою, которой он разобьет сердце, прежде чем порвет с ней; за весь мой дом, которому он нанес оскорбление в лице графа Эда; за то, что он – настоящее анжуйское отродье: безжалостный, как кошка, свирепый, как собака; за то, что он – бездушная, увертливая, предательская, скрытная, подлая скотина! Довольно с вас этих причин?
– Клянусь Богом, Евстахий! – задыхаясь, проговорил Монферрат. – Я не думаю. Но.. только не здесь!
А еще, – продолжал Сен-Поль, – я его ненавижу за милую Беранжеру, Надеюсь, эта ненависть чиста и благородна? Эта изнуренная женщина, вся побелевшая, корчащаяся в постели, пробудила во мне чистую жалость. Если я любил ее и прежде, то теперь буду любить со всем рвением служебного долга, чтоб не изменить рыцарскому сану. Я люблю эту королеву и намереваюсь ей служить. Никогда еще не видывал я такой трогательной красоты. Как? Неужели всего мало этому ненасытному? Неужели все эти прелести должны достаться ему? Ничего ему не достанется! Это – для меня, надеюсь. Ну маркиз, теперь ваша очередь.
А маркиз все сражался с мухами.
– Я его ненавижу, – сказал он, за то, что пред лицом короля Франции он меня обозвал лжецом и пригрозил мне позорной смертью.
Тут он перевел дух и посмотрел вокруг себя, чтобы проверить, какое впечатление произвели его слова.
Глаза Сен-Поля, зеленовато-серые, как у его сестры, смотрели на него довольно холодным взглядом. Герден уставился взором в землю. Эрцгерцог почесывал у себя в бороде, а вокруг сновали тучами и жужжали мухи. Однако маркизу нужны были союзники.
– Ну, друзья мои! – чуть не умоляя обратился он к ним. – Неужели все это недостаточно убедительно? Сен-Поль сказал:
– Маркиз, вот кого вам надо выслушать! Жиль, говорите!
Жиль поднял голову.
– Я пробовал убить его. Обстоятельства были для меня благоприятны, но я не мог. Я еще раз попытаю счастья, ведь право на моей стороне. А вам, государи мои, ничего больше не скажу: я такой человек, что мне стыдно говорить о своих желаниях, когда я сомневаюсь, могу ли их исполнить. Скажу одно: я – вассал этого человека, а все-таки он вор! Я любил мою даму Жанну, когда ей было всего двенадцать лет, я был тогда пажом в доме отца ее. Никогда отроду не любил я другой женщины, кроме нее. Нет других женщин для меня на свете! И недаром он сам отдал ее мне. А потом сам же отнял ее у меня в самый день свадьбы, и чтоб вернее сохранить ее, убил моего отца и младшего брага. Он наградил ее ребенком… Но, довольно об этом! У, трус!.. Но стану ходить, ходить за ним по пятам, пока не наберусь смелости хватить! Тут ему и будет капут! Отстаньте от меня!
Весь красный, нахмуренный, Жиль с трудом выжимал слова: он вообще был не говорливого десятка. У маркиза сверкнули глаза.
– Нет, тебя-то нам и нужно, де Герден, тебя, наш честный рыцарь! – воскликнул он. – Но пойдем прочь из этого проклятого мушиного гнезда, и мы укажем тебе лучший способ, нежели твой. Тебя пугают мухи.
– Черт возьми этих мух! – завопил Герден. – Они мне не мешают, они ищут только чем поживиться.
– А мне они мешают ужасно! – с чисто итальянской откровенностью заметил маркиз. Сен-Поль рассмеялся.
– Я говорил вам, что добуду вам человека. Ну, маркиз, теперь вам двое уж сказали свои основания. Теперь говорите вы ваши!
– Я же сказал вам, что он обозвал меня лжецом! – переминаясь с ноги на ногу, ответил Монферрат.
– Это недостаточно убедительно, – возразил Сен-Поль. – В нечистом месте надо иметь чистые побуждения.
Маркиз разразился богохульством.
– Пусть всех нас пожрет ад кромешный, если у меня нет оснований! Как?! Разве не он отстранил меня от моего королевства? Гюй Люзиньян попадет в короли его стараньем. Что может сделать против Ричарда Филипп? Что я такое перед ним, и что эрцгерцог?
Он позабыл, что эрцгерцог стоит тут же, и этот басистый косматый господин тотчас же подал голос:
– Клянусь Вельзевулом, богом этих мест, вы все увидите, кто такой эрцгерцог, когда он понадобится вам! Но я – не убийца. Ухожу домой! Я знаю, что пристало государю и чего должно ожидать от государя.
– Как вам будет угодно, господин мой! – проговорил Сен-Поль. – Но такие поступки угрожают нашим замыслам.
– Эх, – возразил эрцгерцог, – говоря откровенно, мне так мало нравятся все эти ваши замыслы, что, по мне, пропадай они совсем! А как мне поступить с королем английским, который оскорбил меня без меры, – это уж его и мое дело.
– Кузен! Вы оставляете меня? – воскликнул Монферрат.
– Опять-таки, кузен! Неужели это вас удивляет? – отозвался эрцгерцог и пошел прочь.
– Щепетильная свинья! – крикнул граф Сен-Поль, разгорячившись. – Он только в одну сторону воротит своими клыками! Ну, маркиз, что нам теперь делать?
Маркиз мрачно улыбнулся и почесал нос.
– Мое дело уж налажено. У меня есть в Ливане старый друг. Только поддержите меня, вы двое, – и я все устрою преспокойно.
– Вы наймете? – сухо спросил Сен-Поль и передернул плечами. – О, если б только мы могли положиться на вас!
– Per la Madonna (клянусь Мадонной)! – подтвердил маркиз.
– Что же ты будешь делать, Жиль? – спросил Сен-Поль нормандца. – Ты предоставишь это дело маркизу Монферрату?
– Нет! – отвечал Жиль. – Я буду следовать за королем Ричардом с места на место, я никого не стану нанимать.
В отчаянии от такого безумного решения маркиз всплеснул руками.
– Ты, только ты один со мной заодно, о мой Евстахий! – вскричал он.
Сен-Поль поднял на него глаза.
– Я не согласен ни с тем, ни с другим. У меня есть план получше ваших. Вас удовлетворяет удар в спину…
– Клянусь душой! Не в спину, – воскликнул Герден.
Сен-Поль опять передернул плечами.
– Такая уж у него привычка, у маркиза. Но не все ли равно? Вы хотите свернуть ему шею? Ну, и я также. Но я хотел бы втоптать его не в землю, а в преисподнюю. Я хочу видеть, как он будет мучиться, как он будет пристыжен. Я хочу разрушить все его надежды, сделать его посмешищем всех королей, волочить в грязи злосчастия его гордый дух. Фи! Неужели вы думаете, что он состоит из одной только плоти? Он создан из более высокого состава. Вот мне и хочется обратить его в то, чем он делает других – в грязную, поганую, истрепанную тряпицу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95