Это кошмар!
Она прижалась лбом к плечу своей сестры и разрыдалась.
Ошеломленная услышанным, Корделия крепче обняла ее и спросила:
– Это мистер Неттлс заставил тебя скакать на корове верхом? Ради привлечения в театр зрителей?
– Я вызову этого мерзавца на дуэль! – вскричал Рэнсом.
– Нет, это вышло случайно, – глухо ответила Офелия. – Но я дьявольски испугалась и страшно устала.
– Ты не ушиблась? Тебе, наверное, нужно показаться врачу, – сказала Корделия, поглаживая ее ладонью по спине.
– Я схожу расплачусь с кучером и вернусь, – сказал Рэнсом Шеффилд и быстро ушел.
Корделия мысленно поблагодарила Бога за то, что тот послал им друга с тугим кошельком.
Со стороны сцены послышалась музыка. Офелия встрепенулась и воскликнула:
– Мне нельзя пропускать репетицию! Мистер Неттлс пригрозил мне увольнением. Но как же я стану танцевать, если с трудом держусь на ногах? Послушай, Корделия, выручи меня! Замени меня на сцене, он все еще нас не различает. Только поторопись!
– Но ведь я не знаю ни одного па! Как же я стану исполнять майский танец?
– Это ерунда. Главное – выйди на сцену!
Офелия выглядела такой напуганной, что спорить с ней Корделия не решилась. Текст роли она знала наизусть, потому что сестра каждый вечер зубрила его вслух в доме викария. Но вот с танцем дело обстояло гораздо хуже…
Однако она немного успокоилась, когда поняла, что майский танец, по сути, обыкновенный контрданс, плясать который ей доводилось еще в юности. Режиссер-постановщик придумал несколько дополнительных па, позволяющих танцовщицам продемонстрировать публике свои ножки. Задрать юбку и поднять ногу – дело вовсе не хитрое, решила Корделия и стала с усердием повторять движения других актрис.
В конце репетиции мистер Неттлс удостоил ее похвалы.
– Совсем недурно, – пробормотал он, попыхивая сигарой. – Только поднимай ножку повыше, крошка! – Он ухмыльнулся, взмахнул тростью и шлепнул ее по ягодице. – И не отставай!
Корделия взвизгнула и подпрыгнула от боли, пробормотав себе под нос слова, которые прежде никогда не употребляла. Остальные танцовщицы прыснули со смеху. А Корделия покраснела, подумав, что викарий пришел бы в ужас, если бы услышал ее брань.
Прошмыгнув в раздевалку мимо завсегдатая закулисной половины театра – полнеющего баронета, норовящего ущипнуть за мягкое местечко приглянувшуюся ему девицу из кордебалета, Корделия скинула туфли, повесила костюм сестры в шкаф и, выждав, пока опустел коридор, поспешила в швейную мастерскую.
К её возвращению Офелия привела себя в порядок – умылась и сняла порванное платье – и теперь пила с Рэнсомом Шеффилдом чай, рассказывая ему о своих злоключениях в мельчайших деталях.
– До сих пор не могу взять в толк, как я умудрилась усесться корове на спину, – говорила она, закатывая глаза к потолку. – Очевидно, это случилось в порыве отчаяния, ведь, упади я тогда на мостовую, коровы просто затоптали бы меня. Я доехала верхом на обезумевшем животном до делового квартала, и только там люди помогли мне спешиться. Теперь у меня ужасно болит и ноет все тело, мне даже сидеть трудно.
Корделия порывисто обняла сестру, все еще не веря, что ей пришлось пройти через такое тяжелое испытание.
– Ты ведь могла погибнуть, бедняжка! Из-за каких-то дурацких афишек! Какой же наш управляющий все-таки негодяй!
– Ах, право же, довольно говорить об этом. Все уже позади, – сказала Офелия. – Спасибо тебе за то, что заменила меня на репетиции. Иначе мистер Неттлс наверняка выгнал бы меня из театра. Слава Богу, все обошлось.
– Это пустяки, – сказала Корделия. – Во всяком случае, по сравнению с ездой верхом на корове. Такого номера лондонцы никогда еще не видели.
Офелия от души рассмеялась. Корделия тоже прыснула се смеху.
– Вы любопытная парочка близнецов, – промолвил Рэнсом Шеффилд, вскинув брови. История, рассказанная. Офелией, его явно позабавила. – Я схожу поищу наемный экипаж. Вряд ли наша лихая наездница сможет дойти до дома пешком.
Сев в карету, сестры обнялись и мгновенно уснули.
Офелия выбралась из экипажа только с помощью обоих своих спутников, боль в мышцах у нее заметно усилилась, что не могло не вызвать озабоченность у Корделии.
– Мы попросим экономку сделать ей горчичные припарки, – негромко сказал ей Рэнсом. – А после этого ей следует принять горячую ванну. Если желаете, мой кузен вызовет для нее доктора.
Корделия кивнула. Все вошли в дом. Ожидавшая их там новость, однако, заставила сестер забыть о недуге Офелии.
– Мисс Эпплгейт! Хочу вас обрадовать, – с улыбкой промолвила экономка. – Вам прислали письма из Йоркшира. Наконец-то!
Глава 9
Офелия ахнула и открыла рот, словно бы получила удар в солнечное сплетение. Корделия побледнела как мел.
– Письма? – прошептала она.
– Из Йоркшира? – переспросила Офелия.
– Да, мисс, – подтвердила служанка, глядя на них как на умалишенных.
Офелия пришла в себя и сказала, беря письма у служанки:
– Благодарю вас, Бесс, Мы прочтем их в спальне.
Экономка поклонилась и ушла. Девушки поднялись по лестнице на второй, этаж, гадая, что написал им отец, оскорбленный их коварным исчезновением. Они нарушили все правила приличного поведения, не только обманув своего папочку, но вдобавок переодевшись в дорожное платье и устроив настоящий маскарад. Где это видано, чтобы благородная юная леди изображала старушку с бородавкой на носу?
Закрывшись в одной из отведенных им комнат, девушки вскрыли печать на первом письме, развернули его и стали читать. Письмо было написано Мэдлин и адресовалось им обеим, Корделии Антонии и Офелии Куинси Эпплгейт.
– Прочти его вслух ты, – сказала сестре Офелия. – У меня совершенно нет сил. Уже только одно официальное обращение к нам в самом его начале не предвещает ничего хорошего.
– Да уж, – согласилась с ней Корделия и начала читать.
«Я не могу назвать вас своими сестрами, потому что вы лишились права называться ими, совершив неслыханный поступок. Более того, я даже не уверена, что буду когда-нибудь вновь испытывать к вам сестринскую привязанность ».
Голос Корделии дрогнул.
Офелия ахнула, на глаза у нее навернулись слезы.
Корделия сделал глубокий вдох и продолжала:
«Как вы посмели так напугать нашего бедного папочку! Как смогли решиться на подобный шаг! Когда, получив письмо от Лорин, я не нашла в нем даже упоминания о вас, то подумала, что вы ее чем-то рассердили, чего и следовало, впрочем, ожидать. Она в подробностях рассказывала, как сушила и засаливала фасоль и горох, как делала припасы на зиму из плодов деревьев в своем саду, но ни словечком не обмолвилась о вас. Отец, встревожившийся не менее, чем я, отправил сквайру письмо, а получив от него ответ, упал в кресло и закатил к потолку глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
Она прижалась лбом к плечу своей сестры и разрыдалась.
Ошеломленная услышанным, Корделия крепче обняла ее и спросила:
– Это мистер Неттлс заставил тебя скакать на корове верхом? Ради привлечения в театр зрителей?
– Я вызову этого мерзавца на дуэль! – вскричал Рэнсом.
– Нет, это вышло случайно, – глухо ответила Офелия. – Но я дьявольски испугалась и страшно устала.
– Ты не ушиблась? Тебе, наверное, нужно показаться врачу, – сказала Корделия, поглаживая ее ладонью по спине.
– Я схожу расплачусь с кучером и вернусь, – сказал Рэнсом Шеффилд и быстро ушел.
Корделия мысленно поблагодарила Бога за то, что тот послал им друга с тугим кошельком.
Со стороны сцены послышалась музыка. Офелия встрепенулась и воскликнула:
– Мне нельзя пропускать репетицию! Мистер Неттлс пригрозил мне увольнением. Но как же я стану танцевать, если с трудом держусь на ногах? Послушай, Корделия, выручи меня! Замени меня на сцене, он все еще нас не различает. Только поторопись!
– Но ведь я не знаю ни одного па! Как же я стану исполнять майский танец?
– Это ерунда. Главное – выйди на сцену!
Офелия выглядела такой напуганной, что спорить с ней Корделия не решилась. Текст роли она знала наизусть, потому что сестра каждый вечер зубрила его вслух в доме викария. Но вот с танцем дело обстояло гораздо хуже…
Однако она немного успокоилась, когда поняла, что майский танец, по сути, обыкновенный контрданс, плясать который ей доводилось еще в юности. Режиссер-постановщик придумал несколько дополнительных па, позволяющих танцовщицам продемонстрировать публике свои ножки. Задрать юбку и поднять ногу – дело вовсе не хитрое, решила Корделия и стала с усердием повторять движения других актрис.
В конце репетиции мистер Неттлс удостоил ее похвалы.
– Совсем недурно, – пробормотал он, попыхивая сигарой. – Только поднимай ножку повыше, крошка! – Он ухмыльнулся, взмахнул тростью и шлепнул ее по ягодице. – И не отставай!
Корделия взвизгнула и подпрыгнула от боли, пробормотав себе под нос слова, которые прежде никогда не употребляла. Остальные танцовщицы прыснули со смеху. А Корделия покраснела, подумав, что викарий пришел бы в ужас, если бы услышал ее брань.
Прошмыгнув в раздевалку мимо завсегдатая закулисной половины театра – полнеющего баронета, норовящего ущипнуть за мягкое местечко приглянувшуюся ему девицу из кордебалета, Корделия скинула туфли, повесила костюм сестры в шкаф и, выждав, пока опустел коридор, поспешила в швейную мастерскую.
К её возвращению Офелия привела себя в порядок – умылась и сняла порванное платье – и теперь пила с Рэнсомом Шеффилдом чай, рассказывая ему о своих злоключениях в мельчайших деталях.
– До сих пор не могу взять в толк, как я умудрилась усесться корове на спину, – говорила она, закатывая глаза к потолку. – Очевидно, это случилось в порыве отчаяния, ведь, упади я тогда на мостовую, коровы просто затоптали бы меня. Я доехала верхом на обезумевшем животном до делового квартала, и только там люди помогли мне спешиться. Теперь у меня ужасно болит и ноет все тело, мне даже сидеть трудно.
Корделия порывисто обняла сестру, все еще не веря, что ей пришлось пройти через такое тяжелое испытание.
– Ты ведь могла погибнуть, бедняжка! Из-за каких-то дурацких афишек! Какой же наш управляющий все-таки негодяй!
– Ах, право же, довольно говорить об этом. Все уже позади, – сказала Офелия. – Спасибо тебе за то, что заменила меня на репетиции. Иначе мистер Неттлс наверняка выгнал бы меня из театра. Слава Богу, все обошлось.
– Это пустяки, – сказала Корделия. – Во всяком случае, по сравнению с ездой верхом на корове. Такого номера лондонцы никогда еще не видели.
Офелия от души рассмеялась. Корделия тоже прыснула се смеху.
– Вы любопытная парочка близнецов, – промолвил Рэнсом Шеффилд, вскинув брови. История, рассказанная. Офелией, его явно позабавила. – Я схожу поищу наемный экипаж. Вряд ли наша лихая наездница сможет дойти до дома пешком.
Сев в карету, сестры обнялись и мгновенно уснули.
Офелия выбралась из экипажа только с помощью обоих своих спутников, боль в мышцах у нее заметно усилилась, что не могло не вызвать озабоченность у Корделии.
– Мы попросим экономку сделать ей горчичные припарки, – негромко сказал ей Рэнсом. – А после этого ей следует принять горячую ванну. Если желаете, мой кузен вызовет для нее доктора.
Корделия кивнула. Все вошли в дом. Ожидавшая их там новость, однако, заставила сестер забыть о недуге Офелии.
– Мисс Эпплгейт! Хочу вас обрадовать, – с улыбкой промолвила экономка. – Вам прислали письма из Йоркшира. Наконец-то!
Глава 9
Офелия ахнула и открыла рот, словно бы получила удар в солнечное сплетение. Корделия побледнела как мел.
– Письма? – прошептала она.
– Из Йоркшира? – переспросила Офелия.
– Да, мисс, – подтвердила служанка, глядя на них как на умалишенных.
Офелия пришла в себя и сказала, беря письма у служанки:
– Благодарю вас, Бесс, Мы прочтем их в спальне.
Экономка поклонилась и ушла. Девушки поднялись по лестнице на второй, этаж, гадая, что написал им отец, оскорбленный их коварным исчезновением. Они нарушили все правила приличного поведения, не только обманув своего папочку, но вдобавок переодевшись в дорожное платье и устроив настоящий маскарад. Где это видано, чтобы благородная юная леди изображала старушку с бородавкой на носу?
Закрывшись в одной из отведенных им комнат, девушки вскрыли печать на первом письме, развернули его и стали читать. Письмо было написано Мэдлин и адресовалось им обеим, Корделии Антонии и Офелии Куинси Эпплгейт.
– Прочти его вслух ты, – сказала сестре Офелия. – У меня совершенно нет сил. Уже только одно официальное обращение к нам в самом его начале не предвещает ничего хорошего.
– Да уж, – согласилась с ней Корделия и начала читать.
«Я не могу назвать вас своими сестрами, потому что вы лишились права называться ими, совершив неслыханный поступок. Более того, я даже не уверена, что буду когда-нибудь вновь испытывать к вам сестринскую привязанность ».
Голос Корделии дрогнул.
Офелия ахнула, на глаза у нее навернулись слезы.
Корделия сделал глубокий вдох и продолжала:
«Как вы посмели так напугать нашего бедного папочку! Как смогли решиться на подобный шаг! Когда, получив письмо от Лорин, я не нашла в нем даже упоминания о вас, то подумала, что вы ее чем-то рассердили, чего и следовало, впрочем, ожидать. Она в подробностях рассказывала, как сушила и засаливала фасоль и горох, как делала припасы на зиму из плодов деревьев в своем саду, но ни словечком не обмолвилась о вас. Отец, встревожившийся не менее, чем я, отправил сквайру письмо, а получив от него ответ, упал в кресло и закатил к потолку глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74