– Нам пора спуститься в гостиную, по-моему, уже прибыли первые гости.
У Корделии екнуло сердце, она покосилась на Офелию, как бы спрашивая у нее взглядом, одобрят ли Шеффилды их новые наряды. Офелия широко улыбнулась и, кивнув, последовала за Марианной по коридору и вниз по лестнице в гостиную.
– Если только Джайлз не выразит восхищение моим платьем, – прошептала Офелия, – он очень пожалеет об этом. Я заставлю его вспомнить, что он в первую очередь мужчина, а уже потом – викарий.
Корделия хихикнула, зная, что у сестры это получится.
Первыми гостями, о прибытии которых торжественно объявил дворецкий, оказались друзья Синклеров. За ними приехали граф и графиня. Сестры начали волноваться, но виду не подавали, улыбались и жизнерадостно разговаривали с важными персонами, которым их представляли.
Наконец в дверях возникли знакомые фигуры кузенов. Первым в гостиную вошел Рэнсом Шеффилд, его братья – следом. Одетый в смокинг, Рэнсом выглядел безупречно. Однако лицо и глаза оставались холодными и непроницаемыми. Тем не менее Корделия обрадовалась его приезду.
Он поклонился маркизу и его супруге и подошел к Офелии и Корделии.
– Добрый вечер, мистер Шеффилд, – пролепетала она, побледнев от волнения, и взглянула ему в глаза. Они потеплели.
Офелия нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, ожидая встречи с Джайлзом. Рэнсом, поклонившись Корделии, подошел к ее сестре и поприветствовал ее. Корделия же обменялась любезностями с Джайлзом и Эвери. Молодой человек подмигнул ей и лукаво ухмыльнулся. Иного от него она, впрочем, и не ожидала.
Сев за стол, Корделия обнаружила, что рядом с ней сидит Рэнсом Шеффилд. Ее сердце затрепетало. Боже, что же теперь будет! Все поплыло у нее перед глазами, она оцепенела. Словно сквозь вату она слышала, как сидевший напротив нее щеголеватый молодой человек рассуждает о новых веяниях мужской моды. Когда он стал говорить о головных уборах, Корделия, сама того не желая, вдруг вставила:
– По-моему, особым шиком будут считаться шляпы ярко-желтого цвета. Кстати, черепаховый суп просто объедение, будет жаль, если он у вас остынет.
Модник спохватился и, умолкнув, поднес ложку ко рту. Рэнсом Шеффилд сардонически ухмыльнулся.
– Я рада, что вы удосужились почтить нас своим присутствием, – сказала Корделия приторным голоском.
– Мне тоже чрезвычайно приятно снова видеть вас, – ответил он. – Я вижу, вы здесь неплохо устроились. Купаетесь в роскоши! – Он окинул многозначительным взглядом роскошное помещение с высоким потолком и причмокнул губами. – Здесь просторно, как в церкви.
– Мы с Офелией готовы в любую минуту вернуться в дом викария, – прошептала Корделия в ответ на это. – Роскошь нас абсолютно не привлекает, хотя мы и благодарны хозяевам этого дома за их гостеприимство. Однако это вовсе не означает, что мы забыли своих старых друзей. Особенно того из них, кто спас нас от беды на лондонских улицах в день нашего приезда в этот город.
– Я не напрашиваюсь на вашу очередную благодарность, – сказал Рэнсом. – Но меня глубоко поразило, что вы с сестрой вернулись в театр. Зачем вам работать там, коль скоро вы уже ни в чем не нуждаетесь? Какая надобность ежедневно ездить в этот балаган?
– Я полагала, что вы знаете, насколько важно для Офелии попробовать свои силы на сцене! – воскликнула Корделия.
– Ее чрезмерные амбиции мне хорошо известны. Но что движет вами? Почему вы, мисс Эпплгейт, прозябаете в каморке, штопая одежду актеров? Какое вы находите в этом удовольствие? – Он прищурился и пронзил ее испытующим взглядом, от которого по спине у нее побежали мурашки.
– Вам, очевидно, чуждо понятие альтруизма, мистер Шеффилд, – сказала Корделия, зачерпнув десертной ложечкой немного воздушного пудинга и сдерживая желание швырнуть им Рэнсому в лицо. – Вы, конечно же, снова станете убеждать меня в необходимости больше заботиться о себе. Но по-моему, в театре есть нечто такое, что влечет меня к нему так же сильно, как и Офелию.
Выпалив все это, она уткнулась в тарелку и краем глаза увидела, что дородная дама, сидящая рядом с Рэнсомом по его другую руку, энергично обмахивается веером и подает ему знаки поговорить с ней. Пока он любезно беседовал о чем-то с этой матроной, Корделия сосредоточилась на угощении, приготовленном первоклассным поваром маркиза. Но процессу поглощения всех этих лакомств мешала болтовня молодого человека, сидевшего напротив нее: он принялся расхваливать достоинства своего портного и хвастать своим роскошным гардеробом. Время от времени Корделия рассеянно кивала, имитируя свое участие в этом пустом разговоре. Юного франта, однако, это вполне устраивало.
С огромным сожалением Корделия встала наконец из-за стола и вместе с остальными дамами перешла в другую комнату, оставив Рэисома в мужском обществе. Поговорить толком им за ужином так и не удалось, хотя она и успела сказать ему перед уходом пару слов.
Офелия сияла от счастья, за столом она не теряла времени даром и вволю наговорилась с Джайлзом. Подсев к сестре, она прошептала:
– Он признался, что скучает по мне! И сказал, что в этом платье я напоминаю ему нежную астру в пору осеннего листопада. Ах, как я рада, как я рада!
Корделия снисходительно улыбнулась и постаралась не омрачать сестре ее приподнятое настроение остаток вечера.
Но это за нее сделала одна из молодых леди, мисс Харди, которая внезапно завела разговор о театре.
– Вы слышали, что в театре на Мэлори-роуд ставят новую пьесу? – обмахиваясь веером, спросила она.
Офелия выпрямилась, собираясь ответить ей, но Корделия упредила ее и вежливо поинтересовалась:
– И что же это за пьеса?
– Она ничего особенного сама по себе не представляет, обыкновенное увеселительное представление для тех, кто не может позволить себе посещать королевский театр «Друри-Лейн», – сказала мисс Харди. – Интрига не в этом! Угадайте, кто будет играть одну из вторых ролей?
– Обезьяна-людоед! – предположила одна из дам.
– Розовый слон! – воскликнула другая шутница.
– А вот и нет! Вы никогда не угадаете сами! На следующей неделе состоится премьера. И в ней будет дебютировать леди благородного происхождения! Вы представляете, какой разразится скандал в высшем свете?
Корделия оцепенела. Офелия раскрыла рот.
Глава 12
Все тело Корделии охватило тревожной дрожью. Офелия вытаращила на мисс Харди глаза. Надеясь, что их собеседницы истолкуют ее странную реакцию как удивление, Корделия сказала:
– Этого не может быть! Кто вам это сказал? Нет, определенно это просто очередная нелепая сплетня.
– Я сейчас точно не помню, кто сообщил мне эту потрясающую новость, однако обязательно схожу на спектакль. Говорят, что все билеты на премьеру уже распроданы, а цена мест в ложе взлетела до небес, – сказала мисс Харди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
У Корделии екнуло сердце, она покосилась на Офелию, как бы спрашивая у нее взглядом, одобрят ли Шеффилды их новые наряды. Офелия широко улыбнулась и, кивнув, последовала за Марианной по коридору и вниз по лестнице в гостиную.
– Если только Джайлз не выразит восхищение моим платьем, – прошептала Офелия, – он очень пожалеет об этом. Я заставлю его вспомнить, что он в первую очередь мужчина, а уже потом – викарий.
Корделия хихикнула, зная, что у сестры это получится.
Первыми гостями, о прибытии которых торжественно объявил дворецкий, оказались друзья Синклеров. За ними приехали граф и графиня. Сестры начали волноваться, но виду не подавали, улыбались и жизнерадостно разговаривали с важными персонами, которым их представляли.
Наконец в дверях возникли знакомые фигуры кузенов. Первым в гостиную вошел Рэнсом Шеффилд, его братья – следом. Одетый в смокинг, Рэнсом выглядел безупречно. Однако лицо и глаза оставались холодными и непроницаемыми. Тем не менее Корделия обрадовалась его приезду.
Он поклонился маркизу и его супруге и подошел к Офелии и Корделии.
– Добрый вечер, мистер Шеффилд, – пролепетала она, побледнев от волнения, и взглянула ему в глаза. Они потеплели.
Офелия нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, ожидая встречи с Джайлзом. Рэнсом, поклонившись Корделии, подошел к ее сестре и поприветствовал ее. Корделия же обменялась любезностями с Джайлзом и Эвери. Молодой человек подмигнул ей и лукаво ухмыльнулся. Иного от него она, впрочем, и не ожидала.
Сев за стол, Корделия обнаружила, что рядом с ней сидит Рэнсом Шеффилд. Ее сердце затрепетало. Боже, что же теперь будет! Все поплыло у нее перед глазами, она оцепенела. Словно сквозь вату она слышала, как сидевший напротив нее щеголеватый молодой человек рассуждает о новых веяниях мужской моды. Когда он стал говорить о головных уборах, Корделия, сама того не желая, вдруг вставила:
– По-моему, особым шиком будут считаться шляпы ярко-желтого цвета. Кстати, черепаховый суп просто объедение, будет жаль, если он у вас остынет.
Модник спохватился и, умолкнув, поднес ложку ко рту. Рэнсом Шеффилд сардонически ухмыльнулся.
– Я рада, что вы удосужились почтить нас своим присутствием, – сказала Корделия приторным голоском.
– Мне тоже чрезвычайно приятно снова видеть вас, – ответил он. – Я вижу, вы здесь неплохо устроились. Купаетесь в роскоши! – Он окинул многозначительным взглядом роскошное помещение с высоким потолком и причмокнул губами. – Здесь просторно, как в церкви.
– Мы с Офелией готовы в любую минуту вернуться в дом викария, – прошептала Корделия в ответ на это. – Роскошь нас абсолютно не привлекает, хотя мы и благодарны хозяевам этого дома за их гостеприимство. Однако это вовсе не означает, что мы забыли своих старых друзей. Особенно того из них, кто спас нас от беды на лондонских улицах в день нашего приезда в этот город.
– Я не напрашиваюсь на вашу очередную благодарность, – сказал Рэнсом. – Но меня глубоко поразило, что вы с сестрой вернулись в театр. Зачем вам работать там, коль скоро вы уже ни в чем не нуждаетесь? Какая надобность ежедневно ездить в этот балаган?
– Я полагала, что вы знаете, насколько важно для Офелии попробовать свои силы на сцене! – воскликнула Корделия.
– Ее чрезмерные амбиции мне хорошо известны. Но что движет вами? Почему вы, мисс Эпплгейт, прозябаете в каморке, штопая одежду актеров? Какое вы находите в этом удовольствие? – Он прищурился и пронзил ее испытующим взглядом, от которого по спине у нее побежали мурашки.
– Вам, очевидно, чуждо понятие альтруизма, мистер Шеффилд, – сказала Корделия, зачерпнув десертной ложечкой немного воздушного пудинга и сдерживая желание швырнуть им Рэнсому в лицо. – Вы, конечно же, снова станете убеждать меня в необходимости больше заботиться о себе. Но по-моему, в театре есть нечто такое, что влечет меня к нему так же сильно, как и Офелию.
Выпалив все это, она уткнулась в тарелку и краем глаза увидела, что дородная дама, сидящая рядом с Рэнсомом по его другую руку, энергично обмахивается веером и подает ему знаки поговорить с ней. Пока он любезно беседовал о чем-то с этой матроной, Корделия сосредоточилась на угощении, приготовленном первоклассным поваром маркиза. Но процессу поглощения всех этих лакомств мешала болтовня молодого человека, сидевшего напротив нее: он принялся расхваливать достоинства своего портного и хвастать своим роскошным гардеробом. Время от времени Корделия рассеянно кивала, имитируя свое участие в этом пустом разговоре. Юного франта, однако, это вполне устраивало.
С огромным сожалением Корделия встала наконец из-за стола и вместе с остальными дамами перешла в другую комнату, оставив Рэисома в мужском обществе. Поговорить толком им за ужином так и не удалось, хотя она и успела сказать ему перед уходом пару слов.
Офелия сияла от счастья, за столом она не теряла времени даром и вволю наговорилась с Джайлзом. Подсев к сестре, она прошептала:
– Он признался, что скучает по мне! И сказал, что в этом платье я напоминаю ему нежную астру в пору осеннего листопада. Ах, как я рада, как я рада!
Корделия снисходительно улыбнулась и постаралась не омрачать сестре ее приподнятое настроение остаток вечера.
Но это за нее сделала одна из молодых леди, мисс Харди, которая внезапно завела разговор о театре.
– Вы слышали, что в театре на Мэлори-роуд ставят новую пьесу? – обмахиваясь веером, спросила она.
Офелия выпрямилась, собираясь ответить ей, но Корделия упредила ее и вежливо поинтересовалась:
– И что же это за пьеса?
– Она ничего особенного сама по себе не представляет, обыкновенное увеселительное представление для тех, кто не может позволить себе посещать королевский театр «Друри-Лейн», – сказала мисс Харди. – Интрига не в этом! Угадайте, кто будет играть одну из вторых ролей?
– Обезьяна-людоед! – предположила одна из дам.
– Розовый слон! – воскликнула другая шутница.
– А вот и нет! Вы никогда не угадаете сами! На следующей неделе состоится премьера. И в ней будет дебютировать леди благородного происхождения! Вы представляете, какой разразится скандал в высшем свете?
Корделия оцепенела. Офелия раскрыла рот.
Глава 12
Все тело Корделии охватило тревожной дрожью. Офелия вытаращила на мисс Харди глаза. Надеясь, что их собеседницы истолкуют ее странную реакцию как удивление, Корделия сказала:
– Этого не может быть! Кто вам это сказал? Нет, определенно это просто очередная нелепая сплетня.
– Я сейчас точно не помню, кто сообщил мне эту потрясающую новость, однако обязательно схожу на спектакль. Говорят, что все билеты на премьеру уже распроданы, а цена мест в ложе взлетела до небес, – сказала мисс Харди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74