— Фарли-Холл.
Кесси никогда не видела ничего подобного. Стройные колонны из камня украшали центр фасада. От центра в обе стороны тянулись два массивных крыла здания, которое невольно вызывало благоговейный трепет. Кесси и не подозревала, что подобное великолепие существует. Но ее новоиспеченный муж не дал ей времени оглядеться. Он быстро подхватил ее под руку и заторопился вверх по широким каменным ступеням.
Двери гостеприимно распахнулись, словно их ждали с минуты на минуту. Встретил их совершенно седой и уже слегка ссутулившийся пожилой дворецкий. Справа от входа находилась длинная галерея, увешанная портретами, слева чередой тянулись затейливо украшенные резьбой высокие двойные двери. Прямо перед ними была широкая лестница, разветвлявшаяся после первого пролета.
Хотя дворецкий и не улыбался, глаза его светились теплом и добротой.
— Милорд! Какое счастье снова видеть вас в поместье!
— Спасибо, Дэвис. Отец в гостиной?
— Нет, милорд. Он отправился на верховую прогулку с герцогом Уоррентоном. Должен вот-вот вернуться.
— Отлично, — пробормотал Габриэль. Он вовремя успел ухватить за руку Кесси, которая незаметно попятилась назад. — Хочу представить тебе мою жену, Дэвис.
Старый дворецкий был, конечно, ошеломлен этой новостью, но слишком вышколен, чтобы выказать свои истинные чувства. Он лишь низко поклонился — учтиво, но отнюдь не угодливо.
— Миледи, позвольте приветствовать вас в стенах Фарли-Холла, — несколько церемонно сказал он.
— Благодарю, — прошептала Кесси. Собравшись с духом, она робко улыбнулась, чувствуя себя совершенно крошечной и незначительной среди всей этой роскоши.
— Дэвис, прикажи, пожалуйста, занести наши чемоданы. И еще: пусть приготовят спальню для моей жены. Думаю, желтая подойдет лучше всего.
— Хорошо, милорд.
Сцепив руки за спиной, Габриэль повернулся к Кесси:
— Ну, янки, надеюсь, все здесь заслужило твое одобрение?
Ее улыбка мгновенно угасла. Он казался таким самодовольным и в его глазах сверкал такой шальной огонек, что она тут же ощутила тревогу. Не к добру все это.
— Вы полагали, что я не поверила вам? — как можно спокойнее спросила она.
Он расхохотался, но смех его был каким-то фальшивым, неестественным.
— Нет, янки, и в мыслях не было! Полагаю, ты ни за что бы не согласилась на мое предложение, если бы тебе не было от этого никакой выгоды.
Кесси вонзила ногти в ладони. Неужели была необходимость выставлять ее такой… такой алчной? Этот человек хочет видеть в ней самое дурное. Но она избавлена была от необходимости дать муженьку отповедь, потому что в холле как раз появилась служанка.
— Ваша комната готова, миледи, — сказала она, скромно потупив глаза. — Если желаете, я тотчас же провожу вас туда.
Кесси бросила на мужа испепеляющий взгляд, затем демонстративно повернулась к нему спиной. Она шла, распрямив плечи и выпрямившись так, словно проглотила аршин. В конце длинного коридора на втором этаже служанка открыла дверь и робко улыбнулась:
— Кстати, миледи, меня зовут Глория. Кесси мгновенно перестала кипеть.
— Спасибо, Глория.
Было странно слышать, как к ней обращались миледи. Она с трудом удержалась от того, чтобы поискать глазами ту, к кому это относилось.
Кесси прошла в комнату и не смогла сдержать восхищенного восклицания. Спальня была колоссальных размеров — намного больше, чем пивной зал в таверне Черного Джека. Бледно-желтый атласный балдахин скрывал огромную кровать. Умывальник был искусно расписан нежными цветами. В комнате располагался еще и широченный шкаф для одежды, а также очаровательный туалетный столик на витых ножках, на котором лежали щетка, расческа и оправленное в серебряную рамку зеркальце. Два стула с низкими спинками были обтянуты белым бархатом и придвинуты к камину.
Кесси поймала себя на том, что передвигалась по комнате на цыпочках — так здесь все было возвышенно. Она все еще не могла поверить, что эта комната предназначена для нее.
Глория во все глаза смотрела на новую хозяйку:
— Надеюсь, комната вам по душе, миледи?
— Она… очень милая. — Это все, что сумела выдавить из себя потрясенная Кесси. Залитая солнечным светом и теплом, комната была воплощением самых дерзких мечтаний.
Свежий ветерок играл занавесками на окне, наполняя комнату сладкими ароматами сада. Кесси слегка отодвинула в сторону отделанную кружевами занавеску. Не должна ли она стыдиться внезапного приступа необъяснимого счастья? Кесси вдруг почувствовала себя страшной эгоисткой. С болью в сердце она подумала о Бесс — мягкой, женственной и добрейшей Бесс, которая бы просто расплакалась от счастья, если бы ей повезло просто взглянуть одним глазком на такое великолепие.
— Может, миледи желает, чтобы я помогла ей переодеться?
Кесси вспомнила о присутствии Глории и повернулась к ней. Та уже успела выложить одно из платьев на кровать — вечернее, изумрудное, как его называла Лилиан.
— Спасибо, я…
— В этом нет необходимости, Глория. — Знакомый мужской голос резко прервал их беседу. Габриэль раскованной походкой прошел в спальню — как всегда, образец элегантности, мужественности и… высокомерия.
— Пожалуйста, позвоните мне в колокольчик, как только я понадоблюсь вам, миледи. — Глория поспешно сделала книксен и удалилась, оставив хозяйку наедине с мужем.
— Пошли, янки! Нас уже ждут внизу. Кесси выпустила занавеску. Она с тоской посмотрела на изумительное платье на кровати.
— Пожалуйста, — ее голос сник до полушепота. — Разве нельзя задержаться хоть на минуту, чтобы переодеться… Габриэль запретил себе замечать мольбу в ее глазах.
— Но у нас нет этой минуты! — резко ответил он. — Мой отец вернулся, а он не любит ждать.
Она совсем сникла, уничтоженная его решимостью. Ее пальцы нервно затеребили юбки старенького платья:
— Но… это ведь то, что я носила у Черного Джека.
— Ну и что? — равнодушно бросил он. — На сегодня сойдет и так.
Она опустила ресницы, но не раньше, чем ее глаза подозрительно ярко заблестели. Габриэль шепотом выругался, проклиная и себя, и ее. Это, конечно, жестоко с его стороны, просто бессердечно, но он не позволит девчоночьим слезам сбить его с толку, смягчить. Иначе он упустит минуту триумфа.
Кесси не проронила ни звука. Габриэль тоже никак не прокомментировал происходящее, он просто взял ее за локоть и подтолкнул вперед, почувствовав молчаливое сопротивление. Он никогда не уступает, и ей следует сразу же понять это. Пусть усвоит раз и навсегда, что не стоит проявлять характер в ситуации, когда он владеет ею. Пусть не тратит понапрасну сил — ничего доброго из подобных фокусов не выйдет.
Они вместе спустились по лестнице. Кесси с каждым шагом все больше напрягалась, предчувствуя жуткий скандал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
Кесси никогда не видела ничего подобного. Стройные колонны из камня украшали центр фасада. От центра в обе стороны тянулись два массивных крыла здания, которое невольно вызывало благоговейный трепет. Кесси и не подозревала, что подобное великолепие существует. Но ее новоиспеченный муж не дал ей времени оглядеться. Он быстро подхватил ее под руку и заторопился вверх по широким каменным ступеням.
Двери гостеприимно распахнулись, словно их ждали с минуты на минуту. Встретил их совершенно седой и уже слегка ссутулившийся пожилой дворецкий. Справа от входа находилась длинная галерея, увешанная портретами, слева чередой тянулись затейливо украшенные резьбой высокие двойные двери. Прямо перед ними была широкая лестница, разветвлявшаяся после первого пролета.
Хотя дворецкий и не улыбался, глаза его светились теплом и добротой.
— Милорд! Какое счастье снова видеть вас в поместье!
— Спасибо, Дэвис. Отец в гостиной?
— Нет, милорд. Он отправился на верховую прогулку с герцогом Уоррентоном. Должен вот-вот вернуться.
— Отлично, — пробормотал Габриэль. Он вовремя успел ухватить за руку Кесси, которая незаметно попятилась назад. — Хочу представить тебе мою жену, Дэвис.
Старый дворецкий был, конечно, ошеломлен этой новостью, но слишком вышколен, чтобы выказать свои истинные чувства. Он лишь низко поклонился — учтиво, но отнюдь не угодливо.
— Миледи, позвольте приветствовать вас в стенах Фарли-Холла, — несколько церемонно сказал он.
— Благодарю, — прошептала Кесси. Собравшись с духом, она робко улыбнулась, чувствуя себя совершенно крошечной и незначительной среди всей этой роскоши.
— Дэвис, прикажи, пожалуйста, занести наши чемоданы. И еще: пусть приготовят спальню для моей жены. Думаю, желтая подойдет лучше всего.
— Хорошо, милорд.
Сцепив руки за спиной, Габриэль повернулся к Кесси:
— Ну, янки, надеюсь, все здесь заслужило твое одобрение?
Ее улыбка мгновенно угасла. Он казался таким самодовольным и в его глазах сверкал такой шальной огонек, что она тут же ощутила тревогу. Не к добру все это.
— Вы полагали, что я не поверила вам? — как можно спокойнее спросила она.
Он расхохотался, но смех его был каким-то фальшивым, неестественным.
— Нет, янки, и в мыслях не было! Полагаю, ты ни за что бы не согласилась на мое предложение, если бы тебе не было от этого никакой выгоды.
Кесси вонзила ногти в ладони. Неужели была необходимость выставлять ее такой… такой алчной? Этот человек хочет видеть в ней самое дурное. Но она избавлена была от необходимости дать муженьку отповедь, потому что в холле как раз появилась служанка.
— Ваша комната готова, миледи, — сказала она, скромно потупив глаза. — Если желаете, я тотчас же провожу вас туда.
Кесси бросила на мужа испепеляющий взгляд, затем демонстративно повернулась к нему спиной. Она шла, распрямив плечи и выпрямившись так, словно проглотила аршин. В конце длинного коридора на втором этаже служанка открыла дверь и робко улыбнулась:
— Кстати, миледи, меня зовут Глория. Кесси мгновенно перестала кипеть.
— Спасибо, Глория.
Было странно слышать, как к ней обращались миледи. Она с трудом удержалась от того, чтобы поискать глазами ту, к кому это относилось.
Кесси прошла в комнату и не смогла сдержать восхищенного восклицания. Спальня была колоссальных размеров — намного больше, чем пивной зал в таверне Черного Джека. Бледно-желтый атласный балдахин скрывал огромную кровать. Умывальник был искусно расписан нежными цветами. В комнате располагался еще и широченный шкаф для одежды, а также очаровательный туалетный столик на витых ножках, на котором лежали щетка, расческа и оправленное в серебряную рамку зеркальце. Два стула с низкими спинками были обтянуты белым бархатом и придвинуты к камину.
Кесси поймала себя на том, что передвигалась по комнате на цыпочках — так здесь все было возвышенно. Она все еще не могла поверить, что эта комната предназначена для нее.
Глория во все глаза смотрела на новую хозяйку:
— Надеюсь, комната вам по душе, миледи?
— Она… очень милая. — Это все, что сумела выдавить из себя потрясенная Кесси. Залитая солнечным светом и теплом, комната была воплощением самых дерзких мечтаний.
Свежий ветерок играл занавесками на окне, наполняя комнату сладкими ароматами сада. Кесси слегка отодвинула в сторону отделанную кружевами занавеску. Не должна ли она стыдиться внезапного приступа необъяснимого счастья? Кесси вдруг почувствовала себя страшной эгоисткой. С болью в сердце она подумала о Бесс — мягкой, женственной и добрейшей Бесс, которая бы просто расплакалась от счастья, если бы ей повезло просто взглянуть одним глазком на такое великолепие.
— Может, миледи желает, чтобы я помогла ей переодеться?
Кесси вспомнила о присутствии Глории и повернулась к ней. Та уже успела выложить одно из платьев на кровать — вечернее, изумрудное, как его называла Лилиан.
— Спасибо, я…
— В этом нет необходимости, Глория. — Знакомый мужской голос резко прервал их беседу. Габриэль раскованной походкой прошел в спальню — как всегда, образец элегантности, мужественности и… высокомерия.
— Пожалуйста, позвоните мне в колокольчик, как только я понадоблюсь вам, миледи. — Глория поспешно сделала книксен и удалилась, оставив хозяйку наедине с мужем.
— Пошли, янки! Нас уже ждут внизу. Кесси выпустила занавеску. Она с тоской посмотрела на изумительное платье на кровати.
— Пожалуйста, — ее голос сник до полушепота. — Разве нельзя задержаться хоть на минуту, чтобы переодеться… Габриэль запретил себе замечать мольбу в ее глазах.
— Но у нас нет этой минуты! — резко ответил он. — Мой отец вернулся, а он не любит ждать.
Она совсем сникла, уничтоженная его решимостью. Ее пальцы нервно затеребили юбки старенького платья:
— Но… это ведь то, что я носила у Черного Джека.
— Ну и что? — равнодушно бросил он. — На сегодня сойдет и так.
Она опустила ресницы, но не раньше, чем ее глаза подозрительно ярко заблестели. Габриэль шепотом выругался, проклиная и себя, и ее. Это, конечно, жестоко с его стороны, просто бессердечно, но он не позволит девчоночьим слезам сбить его с толку, смягчить. Иначе он упустит минуту триумфа.
Кесси не проронила ни звука. Габриэль тоже никак не прокомментировал происходящее, он просто взял ее за локоть и подтолкнул вперед, почувствовав молчаливое сопротивление. Он никогда не уступает, и ей следует сразу же понять это. Пусть усвоит раз и навсегда, что не стоит проявлять характер в ситуации, когда он владеет ею. Пусть не тратит понапрасну сил — ничего доброго из подобных фокусов не выйдет.
Они вместе спустились по лестнице. Кесси с каждым шагом все больше напрягалась, предчувствуя жуткий скандал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87