Она не сумела отвести взгляд от мужа, в спешке стягивавшего с себя рубашку. Мерцающий свет керосиновой лампы играл бликами на его могучих плечах и мускулистых руках. У нее мгновенно пересохло во рту. Она с удивлением уставилась на его грудь и живот, густо заросшие волосами. Тут ее взгляд беспомощно метнулся еще ниже, потому что он снял и бриджи.
Она уже видела его раздетым… Но никогда — возбужденным…
Глаза Кесси округлились. Она охнула. Ей и в голову не могло прийти, что желание у мужчин выражается так откровенно и… достигает таких невероятных размеров! Невежественная в сексуальных делах, Кесси поняла лишь одно: любовный орган ее мужа чудовищно огромен, он поднялся вверх, недвусмысленно заявляя о своем возбуждении. Только в этот миг ей многое стало понятно… Святые небеса, да как же он войдет в нее? Он же просто разорвет ее пополам!
Она и рванулась бы, да только опоздала. В следующую секунду он уже оказался на ней. Его руки, словно стальные клещи, стиснули ее. Он словно хотел, чтобы их тела срослись…
— Прекратите! — закричала она в отчаянии. — Немедленно прекратите!
Он громко расхохотался:
— Кончай свои игры, янки! Я не идиот и вижу, что ты тоже хочешь меня. Хоть ты и стараешься скрыть это, только глаза выдают тебя. Да и как я могу не чувствовать, как ты дрожишь подо мной от вожделения? И губы у тебя стали такими сладкими, мягкими, зовущими… Ты хочешь меня не меньше, чем я тебя.
Она попыталась оттолкнуть его, упершись ладонями в широкую мужскую грудь.
— Если я и дрожу, то только потому, что мне отвратительна сама мысль, чтобы переспать с таким, как вы! Я не хочу вас, слышите? Не хочу!
Холодные серые глаза тут же подернулись изморозью. Он буквально пришпилил ее к кровати, навалившись всем телом.
— Очень жаль, коли так, упрямица моя редкая, потому что я решил воспользоваться супружескими правами и от своего не отступлюсь…
Выработанное годами самообладание покинуло его. Кесси мгновенно почувствовала в нем темную, яростную силу, которая всегда заставляла ее бояться мужчин. О Боже, что же она наделала, где совершила ошибку? Надо было прикусить язык и помалкивать, ведь теперь он просто обязан наказать ее!
Он возвышался над ней, как опасный в гневе зверь. Лед из его глаз давно истаял, теперь они сверкали похотливым огнем. Остатки рассудка подсказали Кесси, что сегодня ей никак не избежать постельной кары.
— Нет! — упрямо прокричала она и забилась под ним, правда, без особого успеха.
Что-то она делала не так, в результате все только испортила, ибо от природы он не был жестоким человеком. Жестким, требовательным, властным — да, временами — безжалостным, но не садистом. Ее воспаленный мозг сумел даже припомнить, как совсем недавно в беседке в Фарли, когда в них стреляли, он склонился над ней, и лицо его исказилось в тревоге за нее. И когда ее чуть не смыло за борт, он ринулся спасать ее и пригвоздил своим весом к палубе, а ведь очень легко мог бы оставить ее на произвол судьбы. Хотя его и не назовешь добрым и внимательным, но он мог быть очень нежным…
Но сейчас в нем не было и следа мягкости. А была лишь целеустремленность страсти, так пугавшая ее.
Его рот снова впился в нее — горячий, необузданный и требовательный. Она содрогнулась. Через некоторое время она уже перестала понимать, когда кончался один поцелуй и начинался следующий. Казалось, они соприкасались каждой клеточкой. И она не переставала ощущать его напрягшийся жезл на своем животе.
Его ладони снова завладели ее грудью. Она охнула, когда его пальцы сомкнулись на сосках, потягивая, поглаживая, потирая их, словно дразня. Она вцепилась в его напрягшиеся плечи. Внизу живота возникло странное тянущее ощущение. Пока она прислушивалась к себе, за побаливающий сосок принялись его губы. Его язык медленно обвил нежный бутон. Кесси даже оцепенела от неожиданности. А его губы полностью сомкнулись на этом чуде природы и… Габриэль начал сосать его, словно дорвавшийся до груди младенец. И эти потягивания… оказались восхитительными, полными неги… Кесси откинула голову и заморгала. Возле сосков покалывали тысячи крошечных иголочек — невероятно, но ее грудь стала каким-то пульсирующим центром возбуждения. Но стоило лишь ей отдаться на волю этой потрясающей волны удовольствия, как его рука двинулась дальше.
Его пальцы, не стыдясь, трогали ее между ног! Намеренно. Откровенно. Ему и в голову не приходило, что он действовал слишком напористо, что эта женщина не имеет никакого сексуального опыта.
Кесси напряглась и застыла, невольно стиснув бедра, защищая их от наглого вторжения. Она была потрясена до глубины души. Это уж слишком! Ни один джентльмен не станет так себя вести с леди! Тут она пришла в себя и вспомнила…
Он же по-прежнему убежден, что она портовая шлюха!
Он думал, что она ничем не лучше своей матери. Эта горькая истина пронзила ее, и Кесси чуть не задохнулась от гнева. Это стало последней каплей. Этого она просто не могла вынести.
— Нет! — прорыдала она. — Будьте вы прокляты!
Она изо всех сил толкала его в плечи. Но это было все равно что пытаться сдвинуть стену замка, и ее жалкие попытки не принесли результатов.
Он лишь поднял голову. В глазах его снова застыло бесстрастное выражение, а рот искривился в неприятной ухмылке.
— Почему ты все время борешься со мной? — недоуменно спросил он. — Почему отказываешь мне, своему мужу, в том, что свободно дарила другим?
И не дал ей даже крохотного шанса ответить. В ту же секунду он приник к ее губам с яростью и страстью. Он поймал ее ладони и переплел ее пальцы со своими, прижав их к матрасу по обе стороны от головы. И раздвинул коленом бедра.
Резким и страстным рывком он вторгся в нее, ощущая лишь невероятное облегчение, что наконец оказался там, куда жаждал попасть.
Какая она невероятно тугая… даже странно. Пока он размышлял над этим, из ее горла вырвался крик боли.
Осознав, что произошло, Габриэль замер. Разум подсказывал ему: надо отступить, пока не поздно, но тело решило по-своему. У него не было сил сражаться с темной страстью, которая овладела им, с огнем, пылавшим в нем с того самого момента, когда он впервые увидел ее. Раскаленное желание требовало высвобождения. Застонав, он задвигался, сначала медленно, затем быстрее, пока не достиг апогея. Он задрожал и наконец излился в нее.
Габриэль первым пришел в себя. Скатившись с нее, он тут же потянулся за бриджами.
— Как такое могло случиться? — тоном обвинения спросил он. — Черный Джек сам предложил мне твои услуги. Как же ты оказалась девственницей?
Она медленно открыла глаза. Выглядела она униженной до такой степени, словно ее только что втоптали в грязь… Его губы дернулись. Отвращение к самому себе на вкус напоминало пыль…
Он молча смотрел, как она потянулась за простыней, сбившейся в ногах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
Она уже видела его раздетым… Но никогда — возбужденным…
Глаза Кесси округлились. Она охнула. Ей и в голову не могло прийти, что желание у мужчин выражается так откровенно и… достигает таких невероятных размеров! Невежественная в сексуальных делах, Кесси поняла лишь одно: любовный орган ее мужа чудовищно огромен, он поднялся вверх, недвусмысленно заявляя о своем возбуждении. Только в этот миг ей многое стало понятно… Святые небеса, да как же он войдет в нее? Он же просто разорвет ее пополам!
Она и рванулась бы, да только опоздала. В следующую секунду он уже оказался на ней. Его руки, словно стальные клещи, стиснули ее. Он словно хотел, чтобы их тела срослись…
— Прекратите! — закричала она в отчаянии. — Немедленно прекратите!
Он громко расхохотался:
— Кончай свои игры, янки! Я не идиот и вижу, что ты тоже хочешь меня. Хоть ты и стараешься скрыть это, только глаза выдают тебя. Да и как я могу не чувствовать, как ты дрожишь подо мной от вожделения? И губы у тебя стали такими сладкими, мягкими, зовущими… Ты хочешь меня не меньше, чем я тебя.
Она попыталась оттолкнуть его, упершись ладонями в широкую мужскую грудь.
— Если я и дрожу, то только потому, что мне отвратительна сама мысль, чтобы переспать с таким, как вы! Я не хочу вас, слышите? Не хочу!
Холодные серые глаза тут же подернулись изморозью. Он буквально пришпилил ее к кровати, навалившись всем телом.
— Очень жаль, коли так, упрямица моя редкая, потому что я решил воспользоваться супружескими правами и от своего не отступлюсь…
Выработанное годами самообладание покинуло его. Кесси мгновенно почувствовала в нем темную, яростную силу, которая всегда заставляла ее бояться мужчин. О Боже, что же она наделала, где совершила ошибку? Надо было прикусить язык и помалкивать, ведь теперь он просто обязан наказать ее!
Он возвышался над ней, как опасный в гневе зверь. Лед из его глаз давно истаял, теперь они сверкали похотливым огнем. Остатки рассудка подсказали Кесси, что сегодня ей никак не избежать постельной кары.
— Нет! — упрямо прокричала она и забилась под ним, правда, без особого успеха.
Что-то она делала не так, в результате все только испортила, ибо от природы он не был жестоким человеком. Жестким, требовательным, властным — да, временами — безжалостным, но не садистом. Ее воспаленный мозг сумел даже припомнить, как совсем недавно в беседке в Фарли, когда в них стреляли, он склонился над ней, и лицо его исказилось в тревоге за нее. И когда ее чуть не смыло за борт, он ринулся спасать ее и пригвоздил своим весом к палубе, а ведь очень легко мог бы оставить ее на произвол судьбы. Хотя его и не назовешь добрым и внимательным, но он мог быть очень нежным…
Но сейчас в нем не было и следа мягкости. А была лишь целеустремленность страсти, так пугавшая ее.
Его рот снова впился в нее — горячий, необузданный и требовательный. Она содрогнулась. Через некоторое время она уже перестала понимать, когда кончался один поцелуй и начинался следующий. Казалось, они соприкасались каждой клеточкой. И она не переставала ощущать его напрягшийся жезл на своем животе.
Его ладони снова завладели ее грудью. Она охнула, когда его пальцы сомкнулись на сосках, потягивая, поглаживая, потирая их, словно дразня. Она вцепилась в его напрягшиеся плечи. Внизу живота возникло странное тянущее ощущение. Пока она прислушивалась к себе, за побаливающий сосок принялись его губы. Его язык медленно обвил нежный бутон. Кесси даже оцепенела от неожиданности. А его губы полностью сомкнулись на этом чуде природы и… Габриэль начал сосать его, словно дорвавшийся до груди младенец. И эти потягивания… оказались восхитительными, полными неги… Кесси откинула голову и заморгала. Возле сосков покалывали тысячи крошечных иголочек — невероятно, но ее грудь стала каким-то пульсирующим центром возбуждения. Но стоило лишь ей отдаться на волю этой потрясающей волны удовольствия, как его рука двинулась дальше.
Его пальцы, не стыдясь, трогали ее между ног! Намеренно. Откровенно. Ему и в голову не приходило, что он действовал слишком напористо, что эта женщина не имеет никакого сексуального опыта.
Кесси напряглась и застыла, невольно стиснув бедра, защищая их от наглого вторжения. Она была потрясена до глубины души. Это уж слишком! Ни один джентльмен не станет так себя вести с леди! Тут она пришла в себя и вспомнила…
Он же по-прежнему убежден, что она портовая шлюха!
Он думал, что она ничем не лучше своей матери. Эта горькая истина пронзила ее, и Кесси чуть не задохнулась от гнева. Это стало последней каплей. Этого она просто не могла вынести.
— Нет! — прорыдала она. — Будьте вы прокляты!
Она изо всех сил толкала его в плечи. Но это было все равно что пытаться сдвинуть стену замка, и ее жалкие попытки не принесли результатов.
Он лишь поднял голову. В глазах его снова застыло бесстрастное выражение, а рот искривился в неприятной ухмылке.
— Почему ты все время борешься со мной? — недоуменно спросил он. — Почему отказываешь мне, своему мужу, в том, что свободно дарила другим?
И не дал ей даже крохотного шанса ответить. В ту же секунду он приник к ее губам с яростью и страстью. Он поймал ее ладони и переплел ее пальцы со своими, прижав их к матрасу по обе стороны от головы. И раздвинул коленом бедра.
Резким и страстным рывком он вторгся в нее, ощущая лишь невероятное облегчение, что наконец оказался там, куда жаждал попасть.
Какая она невероятно тугая… даже странно. Пока он размышлял над этим, из ее горла вырвался крик боли.
Осознав, что произошло, Габриэль замер. Разум подсказывал ему: надо отступить, пока не поздно, но тело решило по-своему. У него не было сил сражаться с темной страстью, которая овладела им, с огнем, пылавшим в нем с того самого момента, когда он впервые увидел ее. Раскаленное желание требовало высвобождения. Застонав, он задвигался, сначала медленно, затем быстрее, пока не достиг апогея. Он задрожал и наконец излился в нее.
Габриэль первым пришел в себя. Скатившись с нее, он тут же потянулся за бриджами.
— Как такое могло случиться? — тоном обвинения спросил он. — Черный Джек сам предложил мне твои услуги. Как же ты оказалась девственницей?
Она медленно открыла глаза. Выглядела она униженной до такой степени, словно ее только что втоптали в грязь… Его губы дернулись. Отвращение к самому себе на вкус напоминало пыль…
Он молча смотрел, как она потянулась за простыней, сбившейся в ногах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87