— Я даже не знаю, что и сказать, кроме… как поблагодарить. Большое спасибо.
— Я же обещал тебе драгоценности, янки. Надеюсь, ты еще не забыла об этом? Хотя я и имел в виду более существенное вознаграждение.
Ее улыбка превратилась в жалкую гримасу.
— Я думала, что это… подарок, — призналась она. — А это, оказывается, нечто, за что придется платить.
— Без сомнения, и в этом нет для тебя ничего нового. И если честно, то меня вполне устраивает то, что ты можешь предложить мне в обмен. Да какой мужчина в здравом уме откажется от страстных объятий такой красотки? — закончил он, смеясь.
Кесси взвилась, словно он пронзил ее кинжалом. Боже праведный — какой же он бессердечный! Стыд, яростный и обжигающий, заполнил каждую ее клеточку. Он все еще считал ее шлюхой! Ах ты, сукин сын! Надменный ублюдок! Ярость захлестнула ее подобно волне прибоя. Кесси не могла припомнить, чтобы когда-нибудь еще испытывала такую жгучую ярость.
Пальцы ее дрожали, но она все же умудрилась снять цепочку. Приказав себе немедленно успокоиться и не подать вида, насколько уязвлена, она сумела сдержаться и не швырнуть чертов камень прямо ему в лицо. Порывисто схватила его ладонь и молча уронила в нее украшение — такая же внешне бесстрастная, как и он.
Когда же достаточно успокоилась, чтобы голос не выдал ее, обронила как само собой разумеющееся:
— Мне не нужно это украшение. Я никогда не надену его, так что лучше вернуть бриллиант в магазин.
— В чем дело? Ты предпочитаешь изумруды?
Внешне она была само спокойствие, хотя внутри все кипело.
— Я не продаюсь, милорд. И отказываюсь спать с вами даже за все золото и драгоценности мира. Более того, я уже не раз пожалела, что не осталась у Черного Джека.
Он расхохотался. Черт бы побрал эту строптивицу! Эту девку! Она имеет наглость смеяться над ним!
— О! Но я-то не верю в этот бред, янки. Ты просто забыла, как жаждала сбежать из той вонючей дыры.
— Если бы я знала, что вы такой отвратительный, презренный тип…
— Боже, янки! — протянул он издевательски, словно задумал окончательно свести ее с ума, довести до бешенства. — Твоя речь стала заметно богаче и выразительнее.
Ногти Кесси впились в ладони.
— Вы ничего… ничегошеньки не знаете обо мне! — с вызовом произнесла она. — А я не забыла ни единой мелочи!
Его рот скривился, превратив улыбку в довольно неприятную гримасу.
— Чушь! Ты заключила со мной наивыгоднейшую сделку, и мы оба знаем это! Или, может, ты уже передумала? Вероятно, нам следует раз и навсегда прояснить все неясные места и развеять все сомнения. Так что признайся мне, как на духу, янки: ты предпочла бы быть шлюхой для всех мужчин… или только для одного?
Ярость сломила, снесла все препоны в ее мозгу, и, прежде чем Кесси осознала, что делает, она влепила ему звонкую пощечину.
Это было ошибкой. Она явно погорячилась. Стальная рука крепче любых орудий пыток стиснула ее запястье и притянула Кесси к себе, да так близко, что она поневоле почувствовала всю мощь его напрягшихся мышц Кесси не осмелилась даже выдохнуть, хотя легкие уже разрывались от напряжения. То, что она ощущала сейчас в нем, внушало ей панический ужас.
— Это первый и единственный раз, когда я прощаю тебя. Ибо должен признаться: сам спровоцировал это. — Слова его резали, как лезвие острейшего ножа. — Но не смей и помышлять о чем-то подобном, иначе… очень пожалеешь о последствиях. I Он резко оттолкнул ее. На щеке у него все еще алел отпечаток ее ладони, но это лицо казалось высеченным из камня Испуганная, но внешне спокойная, Кесси молча смотрела, как Габриэль вытащил из кармашка часы, которые она когда-то пыталась украсть у него, и взглянул на циферблат.
— Пора ехать на бал, — холодно произнес он. — Поскольку бал дается в нашу честь, — с издевкой растянув последние слова, добавил Габриэль, — мы не имеем права опаздывать.
Бал подходил к концу. Хотя танцующих пар было еще достаточно, гости уже начали потихоньку разъезжаться.
Как Кесси удалось продержаться до конца, она и сама толком не понимала. Не иначе — вмешались могущественные силы и помогли ей включить второе дыхание. Она ела, улыбалась, даже несла вежливую чепуху о погоде. Весь первый час Габриэль словно приковал ее к себе цепями и не отпускал ни на шаг. Со стороны они, наверное, смотрелись счастливой и влюбленной парой. Но это длилось лишь час…
Остановившись у двери на террасу, Кесси потерла ноющие виски. Она могла лишь мечтать о той благостной минуте, когда сможет наконец подняться в свою спальню и рухнуть на спасительную постель. Чтобы уснуть и навсегда забыть эту проклятую ночь.
— Ха, наконец-то одна-одинешенька! Я пытался пробиться к вам весь вечер, да где уж там!
Она вздрогнула и повернулась к говорящему — Кристофер. Пару минут назад он танцевал с Эвелин. Теперь смотрел на нее восхищенным взглядом.
— Вы выглядите истинной королевой бала, Кесси! — Он улыбнулся. — Только вы и без меня об этом знаете.
И Кесси тотчас же захотелось разрыдаться. Несмотря на недавнюю стычку с Габриэлем, все сначала шло хорошо… Если бы только Габриэль не стал вдруг игнорировать ее, она смогла бы как-то пережить или даже забыть ужасную сцену! Если бы он хоть намеком дал ей понять, что она для него что-то значит…
Был момент, когда вся ее злость на него испарилась, а вместо нее возникла глубокая рана в сердце… Ведь она хотела подарить Габриэлю радость… Ей хотелось, чтобы он почувствовал себя счастливым!..
Но все ее попытки наталкивались на глухую стену равнодушия.
— Жаль, что мой супруг так и не заметил этого. — Слова сорвались с ее губ прежде, чем она успела прикусить язык.
— Неправда, Кесси. Вот уж во что не поверю, так это в подобную чепуху! Он никогда не пройдет мимо красивой женщины, уж вы-то знаете…
У Кесси из горла вырвался какой-то странный звук, словно она хотела рассмеяться, да вовремя остановилась.
— О да, — услышала она, словно со стороны, свою реплику. — Тут ему нет равных. Орлиный взгляд и повадки охотника.
И лишь в это мгновение Кристофер понял, что она ужасно расстроена. И смотрит куда-то вдаль, за его спину, через всю залу. Он повернулся и проследил за ее взглядом.
А Кесси не могла оторвать глаз от пары на противоположном конце залы. Высокая красавица с темными волосами и рядом — ее муж. Пышнотелая, с созревшей соблазнительной грудью женщина. Кесси невольно вспомнила, как Эвелин рассказывала об ухищрениях некоторых кокеток, которые обдавали паром свои платья, чтобы те облепляли их фигуру. Что еще хуже, на некоторых из этих дам под платьем не было ни нитки. Похоже, брюнетка рядом с Габриэлем была как раз из их числа, потому что Кесси через весь зал видела, как сквозь тонкую ткань торчат соски брюнетки, темнеют круги вокруг них.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
— Я же обещал тебе драгоценности, янки. Надеюсь, ты еще не забыла об этом? Хотя я и имел в виду более существенное вознаграждение.
Ее улыбка превратилась в жалкую гримасу.
— Я думала, что это… подарок, — призналась она. — А это, оказывается, нечто, за что придется платить.
— Без сомнения, и в этом нет для тебя ничего нового. И если честно, то меня вполне устраивает то, что ты можешь предложить мне в обмен. Да какой мужчина в здравом уме откажется от страстных объятий такой красотки? — закончил он, смеясь.
Кесси взвилась, словно он пронзил ее кинжалом. Боже праведный — какой же он бессердечный! Стыд, яростный и обжигающий, заполнил каждую ее клеточку. Он все еще считал ее шлюхой! Ах ты, сукин сын! Надменный ублюдок! Ярость захлестнула ее подобно волне прибоя. Кесси не могла припомнить, чтобы когда-нибудь еще испытывала такую жгучую ярость.
Пальцы ее дрожали, но она все же умудрилась снять цепочку. Приказав себе немедленно успокоиться и не подать вида, насколько уязвлена, она сумела сдержаться и не швырнуть чертов камень прямо ему в лицо. Порывисто схватила его ладонь и молча уронила в нее украшение — такая же внешне бесстрастная, как и он.
Когда же достаточно успокоилась, чтобы голос не выдал ее, обронила как само собой разумеющееся:
— Мне не нужно это украшение. Я никогда не надену его, так что лучше вернуть бриллиант в магазин.
— В чем дело? Ты предпочитаешь изумруды?
Внешне она была само спокойствие, хотя внутри все кипело.
— Я не продаюсь, милорд. И отказываюсь спать с вами даже за все золото и драгоценности мира. Более того, я уже не раз пожалела, что не осталась у Черного Джека.
Он расхохотался. Черт бы побрал эту строптивицу! Эту девку! Она имеет наглость смеяться над ним!
— О! Но я-то не верю в этот бред, янки. Ты просто забыла, как жаждала сбежать из той вонючей дыры.
— Если бы я знала, что вы такой отвратительный, презренный тип…
— Боже, янки! — протянул он издевательски, словно задумал окончательно свести ее с ума, довести до бешенства. — Твоя речь стала заметно богаче и выразительнее.
Ногти Кесси впились в ладони.
— Вы ничего… ничегошеньки не знаете обо мне! — с вызовом произнесла она. — А я не забыла ни единой мелочи!
Его рот скривился, превратив улыбку в довольно неприятную гримасу.
— Чушь! Ты заключила со мной наивыгоднейшую сделку, и мы оба знаем это! Или, может, ты уже передумала? Вероятно, нам следует раз и навсегда прояснить все неясные места и развеять все сомнения. Так что признайся мне, как на духу, янки: ты предпочла бы быть шлюхой для всех мужчин… или только для одного?
Ярость сломила, снесла все препоны в ее мозгу, и, прежде чем Кесси осознала, что делает, она влепила ему звонкую пощечину.
Это было ошибкой. Она явно погорячилась. Стальная рука крепче любых орудий пыток стиснула ее запястье и притянула Кесси к себе, да так близко, что она поневоле почувствовала всю мощь его напрягшихся мышц Кесси не осмелилась даже выдохнуть, хотя легкие уже разрывались от напряжения. То, что она ощущала сейчас в нем, внушало ей панический ужас.
— Это первый и единственный раз, когда я прощаю тебя. Ибо должен признаться: сам спровоцировал это. — Слова его резали, как лезвие острейшего ножа. — Но не смей и помышлять о чем-то подобном, иначе… очень пожалеешь о последствиях. I Он резко оттолкнул ее. На щеке у него все еще алел отпечаток ее ладони, но это лицо казалось высеченным из камня Испуганная, но внешне спокойная, Кесси молча смотрела, как Габриэль вытащил из кармашка часы, которые она когда-то пыталась украсть у него, и взглянул на циферблат.
— Пора ехать на бал, — холодно произнес он. — Поскольку бал дается в нашу честь, — с издевкой растянув последние слова, добавил Габриэль, — мы не имеем права опаздывать.
Бал подходил к концу. Хотя танцующих пар было еще достаточно, гости уже начали потихоньку разъезжаться.
Как Кесси удалось продержаться до конца, она и сама толком не понимала. Не иначе — вмешались могущественные силы и помогли ей включить второе дыхание. Она ела, улыбалась, даже несла вежливую чепуху о погоде. Весь первый час Габриэль словно приковал ее к себе цепями и не отпускал ни на шаг. Со стороны они, наверное, смотрелись счастливой и влюбленной парой. Но это длилось лишь час…
Остановившись у двери на террасу, Кесси потерла ноющие виски. Она могла лишь мечтать о той благостной минуте, когда сможет наконец подняться в свою спальню и рухнуть на спасительную постель. Чтобы уснуть и навсегда забыть эту проклятую ночь.
— Ха, наконец-то одна-одинешенька! Я пытался пробиться к вам весь вечер, да где уж там!
Она вздрогнула и повернулась к говорящему — Кристофер. Пару минут назад он танцевал с Эвелин. Теперь смотрел на нее восхищенным взглядом.
— Вы выглядите истинной королевой бала, Кесси! — Он улыбнулся. — Только вы и без меня об этом знаете.
И Кесси тотчас же захотелось разрыдаться. Несмотря на недавнюю стычку с Габриэлем, все сначала шло хорошо… Если бы только Габриэль не стал вдруг игнорировать ее, она смогла бы как-то пережить или даже забыть ужасную сцену! Если бы он хоть намеком дал ей понять, что она для него что-то значит…
Был момент, когда вся ее злость на него испарилась, а вместо нее возникла глубокая рана в сердце… Ведь она хотела подарить Габриэлю радость… Ей хотелось, чтобы он почувствовал себя счастливым!..
Но все ее попытки наталкивались на глухую стену равнодушия.
— Жаль, что мой супруг так и не заметил этого. — Слова сорвались с ее губ прежде, чем она успела прикусить язык.
— Неправда, Кесси. Вот уж во что не поверю, так это в подобную чепуху! Он никогда не пройдет мимо красивой женщины, уж вы-то знаете…
У Кесси из горла вырвался какой-то странный звук, словно она хотела рассмеяться, да вовремя остановилась.
— О да, — услышала она, словно со стороны, свою реплику. — Тут ему нет равных. Орлиный взгляд и повадки охотника.
И лишь в это мгновение Кристофер понял, что она ужасно расстроена. И смотрит куда-то вдаль, за его спину, через всю залу. Он повернулся и проследил за ее взглядом.
А Кесси не могла оторвать глаз от пары на противоположном конце залы. Высокая красавица с темными волосами и рядом — ее муж. Пышнотелая, с созревшей соблазнительной грудью женщина. Кесси невольно вспомнила, как Эвелин рассказывала об ухищрениях некоторых кокеток, которые обдавали паром свои платья, чтобы те облепляли их фигуру. Что еще хуже, на некоторых из этих дам под платьем не было ни нитки. Похоже, брюнетка рядом с Габриэлем была как раз из их числа, потому что Кесси через весь зал видела, как сквозь тонкую ткань торчат соски брюнетки, темнеют круги вокруг них.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87