Отель Гилберта.
В наплыве эмоций я наклонился к администратору:
— Он здесь?
— Профессор Гилберт? Вы сможете увидеть его попозже, за чаем.., если найдете себе какую-нибудь одежду.
До меня только сейчас дошло, что я наг, а все остальные — одеты. И я вдруг ощутил давление множества взглядов, которых мой вид забавлял. Повинуясь оборонительному рефлексу, я сжал ягодицы вместе.
— У меня нет с собой багажа, и вообще…
Я услышал позади какой-то скрип и скрежет и обернулся, прикрыв одной рукой гениталии. Жук ростом с человека, раскачиваясь, быстро приближался ко мне по ковру. Две его передние лапы были высоко подняты, и он ими размахивал. С его жала капала какая-то струящаяся жидкость. С воплем я перескочил через стойку администратора.
Жук дошел до стойки и поднялся перед ней во весь рост. Два фасетчатых глаза внимательно разглядывали меня, в то время как на поверхности стойки собиралась лужица пугающего вида слюны насекомого.
— Сделайте что-нибудь, — сдавленным голосом попросил я администратора.
Он лишь хмыкнул и отошел в сторону, чтобы жуку было лучше меня видно. Тот постоянно обмакивал свои передние лапы в слюну и сплетал ее в крепкие серебристые пряди. Неожиданно жук потерял равновесие и с грохотом упал спиной на пол, утянув за собой клубок загустевшей слюны. Я не видел его, но отчетливо слышал активное пощелкивание его лап.
Я осторожно перегнулся через стойку, чтобы посмотреть, чем это существо занято. Все его восемь — а может, шесть — лап суетились вокруг серебристого комка слюноволокна. По его виду можно было предположить, что он прядет что-то вроде кокона — возможно, чтобы засунуть меня в него и превратить в корм для своих личинок.
— Знаете ли, вам следует поблагодарить его, шепнул мне администратор. — Его зовут Франкс.
— Поблагодарить его за что?
— За костюм, который он для вас делает, — прошипел администратор.
И тут жук закончил свое занятие. После нескольких секунд отчаянного барахтанья и раскачивания он перевернулся со спины на ноги. Прощебетав что-то, он рас" стелил серебристый спортивный костюм на полу.
Я перелез через стойку обратно и нырнул в шелковистую одежду. Она была точно по мне и застегнулась спереди, стоило мне дотронуться до нее. На костюме даже были карманы.
Я чопорно поклонился и сказал:
— Благодарю вас, Франкс. Если когда-нибудь я смогу чем-нибудь…
Снова раздался скрип, и я напрягся, пытаясь понять его. На самом деле, это была человеческая речь, витиеватая английская речь, только сильно ускоренная. Послушав всего минуту, я уже чувствовал себя так, будто его рассказ мне давно знаком. Кто-то… «какой-то находящийся во мраке невежества ксенофоб».., швырнул в него яблоком. Оно застряло в его спине и начало гнить. Он расправил свои броневые надкрылья-доспехи, чтобы показать мне это место. Не мог бы я вычерпать гниющее яблоко и плоть?
— Ну, наверное, — неуверенно произнес я. — Если бы у меня была ложка…
Франкс поспешно пересек вестибюль и подошел к женщине в черно-белом, сшитом у портного шелковом костюме, которая попивала кофе из маленькой чашечки.
Она с омерзением отпрянула от него, а он схватил со стоявшего перед ней столика ее чашку. По дороге он подцепил со стойки газету и поспешно вернулся ко мне.
Мне ничего не оставалось, как выскрести пораженный участок на обширной спине насекомого. Я вываливал дурно пахнущие комки на расстеленную Франксом газету, еле сдерживая рвоту. У меня создалось впечатление, что я производил на постояльцев нехорошее впечатление, и испытал облегчение, когда операция была завершена.
Во время операции гигантский таракан стоически хранил молчание. Потом он медленно повернулся, чтобы рассмотреть кучу грязи на газетке. По-прежнему не издав ни звука, он опустил голову и принялся поедать ее.
Я отвернулся. Администратор пристально смотрел на меня, его глаза и борода ничего не выражали.
— Вы добрый человек, мистер…
— Рэймен, — сказал я. — Феликс Рэймен. Вы можете дать мне комнату? Я очень устал.
— Мест нет.
— Этого не может быть, — запротестовал я. — У вас бесконечное множество комнат.
— Да, — сказал администратор, и в глубине его бороды сверкнули зубы. — Но у нас также бесконечное множество постояльцев. По одному в номере. Как мы можем разместить вас?
Вопрос не был риторическим. Он опять снял колпачок с ручки, чтобы записать мой ответ. Тут мне припомнился Ион Тихий из рассказов Станислава Лема, и ответ был найден.
— Переселите жильца из номера 1 в номер 2. Жильца из номера 2 в номер 3. И так далее. Каждый постоялец выезжает из своего номера и перебирается в следующий по порядку. Номер 1 останется пустым. Вы можете поселить меня туда.
Администратор что-то быстро записал в своем блокноте.
— Прекрасно, мистер Рэймен. Распишитесь, пожалуйста, в журнале регистрации, а я пока все организую… — Он вручил мне тонкую, в кожаной обложке, книгу и, отвернувшись, заговорил в микрофон.
Я листал журнал, замечая тут и там известные имена среди незнакомых каракуль. Я нашел пустую страницу и расписался на ней. Любопытствуя, сколько страниц осталось до конца, я попытался перелистать их все.
Скоро стало ясно, что в книге бесконечное множество страниц. Я включил ускорение и пролистал алеф-нуль страниц. И все равно там оставалось еще много. Я отлистал еще алеф-нуль страниц, и еще алеф-нуль. И все-таки оставалось еще очень много страниц.
Я начал ухватывать страницы пачками, листая все быстрее и быстрее… Меня остановил подошедший и закрывший книгу администратор.
— В таком темпе вы никогда не дойдете до конца. В ней алеф-одна страница.
За моей спиной Франкс, гигантский таракан, закончил свою скромную трапезу. Я посмотрел на него с отвращением. Он ел свою гнилую плоть.
— Ну-ну, не надо, — сказал он, прочитав выражение на моем лице. — В доме отца моего много чертогов, а?
Каннибализм выражает, в конечном итоге, глубочайшее уважение к поедаемому, если так можно выразиться… будь он даже мой покорный слуга — я сам. — Он визгливо рассмеялся, довольный собственным красноречием, и, наклонившись, вылизал последние капли жижи.
Прежде чем мне удалось украдкой уйти, он снова заговорил:
— Вы уже получили право на проводника? Нет? Удачи вам. Теперь найти проводника не так уж невозможно, логически это не исключается, вы понимаете, но вероятность.., я полагаю, вы понимаете теорию вероятностей?
Мне ужасно хотелось от него отделаться. Его громкая цветистая речь привлекла внимание всего лобби.
— Я математик, — резко сказал я.
— Математик! Это же просто восхитительно! А позвольте поинтересоваться вашей специализацией?
— Я очень устал. — Я отступил от него на шаг. — Может быть, позже.
— Может быть, позже будет слишком поздно, — воскликнул жук, занимая позицию между мной и лифтами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
В наплыве эмоций я наклонился к администратору:
— Он здесь?
— Профессор Гилберт? Вы сможете увидеть его попозже, за чаем.., если найдете себе какую-нибудь одежду.
До меня только сейчас дошло, что я наг, а все остальные — одеты. И я вдруг ощутил давление множества взглядов, которых мой вид забавлял. Повинуясь оборонительному рефлексу, я сжал ягодицы вместе.
— У меня нет с собой багажа, и вообще…
Я услышал позади какой-то скрип и скрежет и обернулся, прикрыв одной рукой гениталии. Жук ростом с человека, раскачиваясь, быстро приближался ко мне по ковру. Две его передние лапы были высоко подняты, и он ими размахивал. С его жала капала какая-то струящаяся жидкость. С воплем я перескочил через стойку администратора.
Жук дошел до стойки и поднялся перед ней во весь рост. Два фасетчатых глаза внимательно разглядывали меня, в то время как на поверхности стойки собиралась лужица пугающего вида слюны насекомого.
— Сделайте что-нибудь, — сдавленным голосом попросил я администратора.
Он лишь хмыкнул и отошел в сторону, чтобы жуку было лучше меня видно. Тот постоянно обмакивал свои передние лапы в слюну и сплетал ее в крепкие серебристые пряди. Неожиданно жук потерял равновесие и с грохотом упал спиной на пол, утянув за собой клубок загустевшей слюны. Я не видел его, но отчетливо слышал активное пощелкивание его лап.
Я осторожно перегнулся через стойку, чтобы посмотреть, чем это существо занято. Все его восемь — а может, шесть — лап суетились вокруг серебристого комка слюноволокна. По его виду можно было предположить, что он прядет что-то вроде кокона — возможно, чтобы засунуть меня в него и превратить в корм для своих личинок.
— Знаете ли, вам следует поблагодарить его, шепнул мне администратор. — Его зовут Франкс.
— Поблагодарить его за что?
— За костюм, который он для вас делает, — прошипел администратор.
И тут жук закончил свое занятие. После нескольких секунд отчаянного барахтанья и раскачивания он перевернулся со спины на ноги. Прощебетав что-то, он рас" стелил серебристый спортивный костюм на полу.
Я перелез через стойку обратно и нырнул в шелковистую одежду. Она была точно по мне и застегнулась спереди, стоило мне дотронуться до нее. На костюме даже были карманы.
Я чопорно поклонился и сказал:
— Благодарю вас, Франкс. Если когда-нибудь я смогу чем-нибудь…
Снова раздался скрип, и я напрягся, пытаясь понять его. На самом деле, это была человеческая речь, витиеватая английская речь, только сильно ускоренная. Послушав всего минуту, я уже чувствовал себя так, будто его рассказ мне давно знаком. Кто-то… «какой-то находящийся во мраке невежества ксенофоб».., швырнул в него яблоком. Оно застряло в его спине и начало гнить. Он расправил свои броневые надкрылья-доспехи, чтобы показать мне это место. Не мог бы я вычерпать гниющее яблоко и плоть?
— Ну, наверное, — неуверенно произнес я. — Если бы у меня была ложка…
Франкс поспешно пересек вестибюль и подошел к женщине в черно-белом, сшитом у портного шелковом костюме, которая попивала кофе из маленькой чашечки.
Она с омерзением отпрянула от него, а он схватил со стоявшего перед ней столика ее чашку. По дороге он подцепил со стойки газету и поспешно вернулся ко мне.
Мне ничего не оставалось, как выскрести пораженный участок на обширной спине насекомого. Я вываливал дурно пахнущие комки на расстеленную Франксом газету, еле сдерживая рвоту. У меня создалось впечатление, что я производил на постояльцев нехорошее впечатление, и испытал облегчение, когда операция была завершена.
Во время операции гигантский таракан стоически хранил молчание. Потом он медленно повернулся, чтобы рассмотреть кучу грязи на газетке. По-прежнему не издав ни звука, он опустил голову и принялся поедать ее.
Я отвернулся. Администратор пристально смотрел на меня, его глаза и борода ничего не выражали.
— Вы добрый человек, мистер…
— Рэймен, — сказал я. — Феликс Рэймен. Вы можете дать мне комнату? Я очень устал.
— Мест нет.
— Этого не может быть, — запротестовал я. — У вас бесконечное множество комнат.
— Да, — сказал администратор, и в глубине его бороды сверкнули зубы. — Но у нас также бесконечное множество постояльцев. По одному в номере. Как мы можем разместить вас?
Вопрос не был риторическим. Он опять снял колпачок с ручки, чтобы записать мой ответ. Тут мне припомнился Ион Тихий из рассказов Станислава Лема, и ответ был найден.
— Переселите жильца из номера 1 в номер 2. Жильца из номера 2 в номер 3. И так далее. Каждый постоялец выезжает из своего номера и перебирается в следующий по порядку. Номер 1 останется пустым. Вы можете поселить меня туда.
Администратор что-то быстро записал в своем блокноте.
— Прекрасно, мистер Рэймен. Распишитесь, пожалуйста, в журнале регистрации, а я пока все организую… — Он вручил мне тонкую, в кожаной обложке, книгу и, отвернувшись, заговорил в микрофон.
Я листал журнал, замечая тут и там известные имена среди незнакомых каракуль. Я нашел пустую страницу и расписался на ней. Любопытствуя, сколько страниц осталось до конца, я попытался перелистать их все.
Скоро стало ясно, что в книге бесконечное множество страниц. Я включил ускорение и пролистал алеф-нуль страниц. И все равно там оставалось еще много. Я отлистал еще алеф-нуль страниц, и еще алеф-нуль. И все-таки оставалось еще очень много страниц.
Я начал ухватывать страницы пачками, листая все быстрее и быстрее… Меня остановил подошедший и закрывший книгу администратор.
— В таком темпе вы никогда не дойдете до конца. В ней алеф-одна страница.
За моей спиной Франкс, гигантский таракан, закончил свою скромную трапезу. Я посмотрел на него с отвращением. Он ел свою гнилую плоть.
— Ну-ну, не надо, — сказал он, прочитав выражение на моем лице. — В доме отца моего много чертогов, а?
Каннибализм выражает, в конечном итоге, глубочайшее уважение к поедаемому, если так можно выразиться… будь он даже мой покорный слуга — я сам. — Он визгливо рассмеялся, довольный собственным красноречием, и, наклонившись, вылизал последние капли жижи.
Прежде чем мне удалось украдкой уйти, он снова заговорил:
— Вы уже получили право на проводника? Нет? Удачи вам. Теперь найти проводника не так уж невозможно, логически это не исключается, вы понимаете, но вероятность.., я полагаю, вы понимаете теорию вероятностей?
Мне ужасно хотелось от него отделаться. Его громкая цветистая речь привлекла внимание всего лобби.
— Я математик, — резко сказал я.
— Математик! Это же просто восхитительно! А позвольте поинтересоваться вашей специализацией?
— Я очень устал. — Я отступил от него на шаг. — Может быть, позже.
— Может быть, позже будет слишком поздно, — воскликнул жук, занимая позицию между мной и лифтами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62