Твоя тетя Катриона.
Каролина застонала. Если ее тетка звонила в магазин, это означало только одно – приключилось что-то «чрезвычайное», как, впрочем, бывало уже не раз.
Голос тети Катрионы по телефону всегда был громким и высоким. Она, видимо, так и не поняла, что совсем необязательно кричать, чтобы быть услышанной на расстоянии.
– Каролина, дорогуша! Не сможешь ли ты меня выручить? – пронзительно закричала она в трубку. – Завтра вечером я устраиваю вечеринку, и глупая старая Мэри Андерсон меня подвела, сказала, что не сможет прийти, так как у нее грипп, но я-то знаю, что снова хватила лишку джина накануне… а печень у нее уже не та…
– Ой, тетя Катриона! Там ведь соберутся одни старики, – жалобно сказала Каролина. – Неужели ты не можешь найти кого-нибудь ближе им по возрасту?
– Не говори глупостей, дорогая, мои друзья вовсе не все старые маразматики. И знаешь, в этот раз я пригласила таких замечательных людей… Жду тебя в восемь часов, и пожалуйста, постарайся нормально выглядеть, Каролина, детка…
– Что значит нормально? – спросила она, держа трубку подальше от своего уха.
– Ну, знаешь… Надень что-нибудь хотя бы относительно напоминающее платье, а то в прошлый раз на тебе был какой-то японский мешок из-под картофеля…
Она услышала, как тетка захихикала над своей шуткой, вешая трубку. Естественно, ей совсем не хотелось идти на этот ужин. Она была уверена, что там не будет ни одного человека моложе пятидесяти, а тетя будет следить, сколько она пьет, потому что до сих пор считает Каролину «маленькой». Но тетя Катриона была ее крестной, причем очень преданной и любящей. Она регулярно писала Каролине письма в школу, время от времени вкладывая в них пятифунтовую бумажку, которая была совсем нелишней в набегах Каролины по субботам в местный городок для пополнения запасов еды, чтобы продержаться всю неделю на школьном полуголодном пайке. Каролина раздраженно вздохнула. Совершенно очевидно, что ей все-таки придется пойти на этот вечер.
Позже, вспоминая тот день, Каролина думала, что сама судьба ласково и благосклонно вмешалась в ее жизнь. Она заметила Перикла, как только переступила порог комнаты. Он стоял, прислонившись к стене бутылочного цвета, который тетя Катриона считала «своим» в доме, совершенно не замечая, что ее просторная гостиная, выходящая на Кадоган-сквер, походила на аквариум с прохладной водой. С Периклом разговаривали две жизнерадостные женщины преклонного возраста, а его глаза, полные безнадежности, поймали ее взгляд.
Бегло осмотревшись вокруг, Каролина решила, что он, по всей вероятности, пришел с той высокой, гибкой блондинкой с широкими скулами и огромными, скучающими глазами. Уж она точно не была в числе постоянных гостей ее тетки. С ней пытался флиртовать полноватый, но очень приятный мужчина невысокого роста, в котором Каролина узнала одного из приятелей своей тетушки по охоте. Тетя Катриона шефствовала над школой верховой езды за городом и школой театрального искусства в городе, и единственной ее ошибкой было то, что она пыталась подружить представителей обеих школ у себя на обеде.
Прежде чем Каролина успела откликнуться на призыв темно-синих глаз Перикла, появилась тетя Катриона, поцеловала ее и подвела, не дав взять в руки бокал с вином, к Банти Сотвеллу, которого Каролина знала с четырехлетнего возраста, а может быть, и раньше… В любом случае по возрасту он годился ей в отцы. Она не могла не смотреть в сторону голубоглазого незнакомца и той блондинки, не зная, кто он… и кто она… и как ей с ним познакомиться, прежде чем ее тетка позовет своих гостей за стол, где ее усадят на весь остаток вечера между Банти и еще одним, точно таким же кавалером…
Проходя мимо, она схватила тетю за руку.
– Я хочу сидеть рядом вон с тем человеком, за столом, – решительно шепнула она тетке на ухо, не сводя глаз с незнакомца.
– Ты имеешь в виду Перикла Джейго… Ну хорошо. Я уверена, что любая женщина была бы не прочь сесть рядом с ним… Он эксперт по современному искусству, ты знаешь?
– Тетя Катриона! Мне просто необходимо сесть рядом с ним! Если ты этого не сделаешь, больше я к тебе не приду.
– Детка! Тебе не следует мне угрожать. Конечно, твое место рядом с ним. – Она ослепительно улыбнулась Каролине. – Видишь, как твоя старая тетка тебя любит? – добавила она, направившись в сторону своих друзей и оставив Каролину со счастливой улыбкой на лице.
Перикл Джейго был владельцем известного художественного салона-галереи на Мейфэар. Он был высоким человеком, с благородным выражением лица, которое недоброжелатели объясняли его редеющей шевелюрой. Ему можно было дать около тридцати пяти лет. Но когда он занял место рядом с Каролиной, она видела перед собой только его красивые синие глаза. Некоторое время он молча изучал ее взглядом знатока, устанавливающего подлинность и стоимость картины, приписываемой Караваджо, и не очень уверенного в ее происхождении. Наконец, улыбнувшись ей, он сказал:
– Я хотел с вами познакомиться, как только вы вошли в комнату. Скажите мне, вы знаете ранний портрет Гойи, на котором изображена женщина с маленькой черной собакой на коленях? Ваши темные глаза и волосы напомнили мне ее… Наверняка в вас течет испанская кровь.
Каролина застенчиво улыбнулась и ответила, что предки ее были из Шотландии, но эту картину она знает.
Они заговорили об искусстве, и она нашла, что его взгляды были не менее интересны, чем его глаза. Потом они обсудили Венецию, его любимый город, который тут же стал и ее любимым тоже. Он похвалил ее платье, самую последнюю модель от Алаис, продававшееся в «Моди» и которое, как она опасалась, останется неоцененным старомодными приятелями ее тети. Но сейчас она была очень рада, что надела именно его. А что собственно, поинтересовался Перикл, она делает в «Моди», если знает об искусстве так много? Он как раз ищет кого-то, кто мог бы помогать ему в его галерее… Может быть, Каролину заинтересует его предложение?
Перикл уехал сразу после ужина, чтобы проводить свою красавицу домой, но бросив напоследок выразительный взгляд через плечо на Каролину. В такси, возвращаясь домой, Каролина внимательно изучила его визитную карточку… Галерея Джейго, Хилл-стрит, Лондон, W. I ПЕРИКЛ ДЖЕЙГО – буквы были четкие, жирные и крупные. Очевидно, он был немногословным человеком, но с большим вкусом. Она жаждала увидеть его снова.
Через несколько дней она появилась у него в салоне, желая выяснить все детали своей будущей работы, и нервно дожидаясь его в тесном кабинете позади салона. По этому случаю она оделась очень тщательно, перемерив три платья, прежде чем остановилась на ярком желтом ворсистом пальто от Лагерфельда с широкими плечами и черными галунами спереди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127
Каролина застонала. Если ее тетка звонила в магазин, это означало только одно – приключилось что-то «чрезвычайное», как, впрочем, бывало уже не раз.
Голос тети Катрионы по телефону всегда был громким и высоким. Она, видимо, так и не поняла, что совсем необязательно кричать, чтобы быть услышанной на расстоянии.
– Каролина, дорогуша! Не сможешь ли ты меня выручить? – пронзительно закричала она в трубку. – Завтра вечером я устраиваю вечеринку, и глупая старая Мэри Андерсон меня подвела, сказала, что не сможет прийти, так как у нее грипп, но я-то знаю, что снова хватила лишку джина накануне… а печень у нее уже не та…
– Ой, тетя Катриона! Там ведь соберутся одни старики, – жалобно сказала Каролина. – Неужели ты не можешь найти кого-нибудь ближе им по возрасту?
– Не говори глупостей, дорогая, мои друзья вовсе не все старые маразматики. И знаешь, в этот раз я пригласила таких замечательных людей… Жду тебя в восемь часов, и пожалуйста, постарайся нормально выглядеть, Каролина, детка…
– Что значит нормально? – спросила она, держа трубку подальше от своего уха.
– Ну, знаешь… Надень что-нибудь хотя бы относительно напоминающее платье, а то в прошлый раз на тебе был какой-то японский мешок из-под картофеля…
Она услышала, как тетка захихикала над своей шуткой, вешая трубку. Естественно, ей совсем не хотелось идти на этот ужин. Она была уверена, что там не будет ни одного человека моложе пятидесяти, а тетя будет следить, сколько она пьет, потому что до сих пор считает Каролину «маленькой». Но тетя Катриона была ее крестной, причем очень преданной и любящей. Она регулярно писала Каролине письма в школу, время от времени вкладывая в них пятифунтовую бумажку, которая была совсем нелишней в набегах Каролины по субботам в местный городок для пополнения запасов еды, чтобы продержаться всю неделю на школьном полуголодном пайке. Каролина раздраженно вздохнула. Совершенно очевидно, что ей все-таки придется пойти на этот вечер.
Позже, вспоминая тот день, Каролина думала, что сама судьба ласково и благосклонно вмешалась в ее жизнь. Она заметила Перикла, как только переступила порог комнаты. Он стоял, прислонившись к стене бутылочного цвета, который тетя Катриона считала «своим» в доме, совершенно не замечая, что ее просторная гостиная, выходящая на Кадоган-сквер, походила на аквариум с прохладной водой. С Периклом разговаривали две жизнерадостные женщины преклонного возраста, а его глаза, полные безнадежности, поймали ее взгляд.
Бегло осмотревшись вокруг, Каролина решила, что он, по всей вероятности, пришел с той высокой, гибкой блондинкой с широкими скулами и огромными, скучающими глазами. Уж она точно не была в числе постоянных гостей ее тетки. С ней пытался флиртовать полноватый, но очень приятный мужчина невысокого роста, в котором Каролина узнала одного из приятелей своей тетушки по охоте. Тетя Катриона шефствовала над школой верховой езды за городом и школой театрального искусства в городе, и единственной ее ошибкой было то, что она пыталась подружить представителей обеих школ у себя на обеде.
Прежде чем Каролина успела откликнуться на призыв темно-синих глаз Перикла, появилась тетя Катриона, поцеловала ее и подвела, не дав взять в руки бокал с вином, к Банти Сотвеллу, которого Каролина знала с четырехлетнего возраста, а может быть, и раньше… В любом случае по возрасту он годился ей в отцы. Она не могла не смотреть в сторону голубоглазого незнакомца и той блондинки, не зная, кто он… и кто она… и как ей с ним познакомиться, прежде чем ее тетка позовет своих гостей за стол, где ее усадят на весь остаток вечера между Банти и еще одним, точно таким же кавалером…
Проходя мимо, она схватила тетю за руку.
– Я хочу сидеть рядом вон с тем человеком, за столом, – решительно шепнула она тетке на ухо, не сводя глаз с незнакомца.
– Ты имеешь в виду Перикла Джейго… Ну хорошо. Я уверена, что любая женщина была бы не прочь сесть рядом с ним… Он эксперт по современному искусству, ты знаешь?
– Тетя Катриона! Мне просто необходимо сесть рядом с ним! Если ты этого не сделаешь, больше я к тебе не приду.
– Детка! Тебе не следует мне угрожать. Конечно, твое место рядом с ним. – Она ослепительно улыбнулась Каролине. – Видишь, как твоя старая тетка тебя любит? – добавила она, направившись в сторону своих друзей и оставив Каролину со счастливой улыбкой на лице.
Перикл Джейго был владельцем известного художественного салона-галереи на Мейфэар. Он был высоким человеком, с благородным выражением лица, которое недоброжелатели объясняли его редеющей шевелюрой. Ему можно было дать около тридцати пяти лет. Но когда он занял место рядом с Каролиной, она видела перед собой только его красивые синие глаза. Некоторое время он молча изучал ее взглядом знатока, устанавливающего подлинность и стоимость картины, приписываемой Караваджо, и не очень уверенного в ее происхождении. Наконец, улыбнувшись ей, он сказал:
– Я хотел с вами познакомиться, как только вы вошли в комнату. Скажите мне, вы знаете ранний портрет Гойи, на котором изображена женщина с маленькой черной собакой на коленях? Ваши темные глаза и волосы напомнили мне ее… Наверняка в вас течет испанская кровь.
Каролина застенчиво улыбнулась и ответила, что предки ее были из Шотландии, но эту картину она знает.
Они заговорили об искусстве, и она нашла, что его взгляды были не менее интересны, чем его глаза. Потом они обсудили Венецию, его любимый город, который тут же стал и ее любимым тоже. Он похвалил ее платье, самую последнюю модель от Алаис, продававшееся в «Моди» и которое, как она опасалась, останется неоцененным старомодными приятелями ее тети. Но сейчас она была очень рада, что надела именно его. А что собственно, поинтересовался Перикл, она делает в «Моди», если знает об искусстве так много? Он как раз ищет кого-то, кто мог бы помогать ему в его галерее… Может быть, Каролину заинтересует его предложение?
Перикл уехал сразу после ужина, чтобы проводить свою красавицу домой, но бросив напоследок выразительный взгляд через плечо на Каролину. В такси, возвращаясь домой, Каролина внимательно изучила его визитную карточку… Галерея Джейго, Хилл-стрит, Лондон, W. I ПЕРИКЛ ДЖЕЙГО – буквы были четкие, жирные и крупные. Очевидно, он был немногословным человеком, но с большим вкусом. Она жаждала увидеть его снова.
Через несколько дней она появилась у него в салоне, желая выяснить все детали своей будущей работы, и нервно дожидаясь его в тесном кабинете позади салона. По этому случаю она оделась очень тщательно, перемерив три платья, прежде чем остановилась на ярком желтом ворсистом пальто от Лагерфельда с широкими плечами и черными галунами спереди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127