- горячо запротестовал Такангор, но было уже поздно.
Властным движением пройдя сквозь несчастного призрака, из люка появилась Она.
Во всяком случае, по законам классической литературы именно тут предполагаются: обмен горящими взглядами; шумные вдохи-выдохи; смущенное теребленье мелких предметов, имевших несчастье попасться под руку; переминание с ноги на ногу; а также мелодичный звон кифар, порхание несанкционированных мотыльков, стеснение в груди, биение сердец и прочие атрибуты бессмертной любви с первого взгляда.
Забудьте эти глупости.
Да, она была хороша собой, и даже Ангус да Галармон, не слишком сведущий в красоте минотаврих, мог подтвердить, что дама Цица произвела на него незабываемое впечатление.
Во-первых, она была грандиозна, как и все представители ее племени. Высокий рост, статная фигура, стройные, но мощные ноги, крутые бедра и пышная грудь делали ее желанным объектом для художников и скульпторов, ищущих утраченное вдохновение.
Золотисто-рыжая шерстка покрывала великолепное тело; синие глаза под длинными ресницами сверкали как звезды - простите за избитость метафоры, но что еще сверкает ярче? Кокетливая кучерявая челка доходила до самой переносицы. На безмятежном лбу сияла яркая белая отметина. Золотые с камушками наконечники украшали мощные рога.
Но если славный генерал не являлся знатоком женской красоты, то в доспехах разбирался отменно. И восторженный свист, который он издал при виде дамы, относился не столько к ее безупречным физическим данным, сколько к оружию и латам.
- Ого! - сказал Галармон, любуясь сияющими поножами, инкрустированным панцирем и великолепным двуручным мечом, который поднял бы далеко не всякий солдат прославленного Иллирийского головного полка.
- Вот тебе раз, - согласился настоящий джентльмен Такангор.
Правда, его замечание касалось скорее фигуры, чем доспехов.
Однако он сразу спохватился и велел строго:
- Меня что - никто не слышал? Проводите, пожалуйста, эту цацу. То есть - Цицу. Барышня! Я никого не принимаю, автографов, аудиенций и уроков рукопашного боя не даю. Жениться в ближайшее время не собираюсь, образцом дамы полагаю свою маменьку - а с ней не всякий дракон уживется, не то что невестка.
- Добрый день, милорд Такангор, - сказала цаца.
Голос у нее оказался звучный, как пение боевых труб. Таким голосом хорошо поднимать воинов в атаку и напоминать поутру мужу, что он забыл купить молоко.
- Нет, не добрый, - решительно возразил минотавр. - Знаю-знаю, сначала «добрый день», потом вы захотите присесть, ибо устали с дальней дороги; затем генерал, как истинный рыцарь, предложит вам выпить. Затем сюда заявится этот женолюб Дотт и осыплет вас комплиментами. Потом прибредет мессир Зелг, и вы непременно сообщите ему о своем желании остаться в замке и приносить всемерную пользу, а он не сможет вам отказать. Так вот я заранее решительно против.
- Вы не слишком любезны, - сказала дама.
Однако чуткий наблюдатель уловил бы в ее голосе и взгляде явное одобрение.
- Да! Я - нет - не любезен. Когда я бываю любезен, это приводит к непоправимым последствиям.
Словно иллюстрируя последнее высказывание минотавра, во дворе появились три наряженные, причесанные амазонки - Анарлет, Таризан и Барта.
- Вы не видели милорда Такангора? - спросила Таризан, хватая за полу плаща проходившего мимо Ржалиса.
Знаменитый на весь Булли-Толли поединщик, гуляка и повеса с первого взгляда оценил расположение сил и, скроив постную физиономию, промолвил:
- Славный генерал Топотан только что отправился в паломничество к храму Беспорочной Чистоты и Одиночества. Как, вам не сказали? Бегите скорее, вы еще можете его догнать.
Девы, шумно дыша, устремились к воротам.
- Барышни! - крикнул Ржалис им вслед. - А я никак не могу заменить милорда Такангора? Нет? Я почему-то так и подумал.
И он направился в сторону харчевни «На посошок», где после вчерашней попойки ему открыли кредит и сделали десятипроцентную скидку на все напитки. Однако булочки, пышки и блинчики господина Гописсы тоже пришлись ему по вкусу, так что сегодня бравый капитан собирался ужинать до скидки на все сдобные изделия.
Жизнь в Кассарии ему определенно нравилась, и он с каждым днем все лучше понимал обожаемого монарха, стремившегося в гости к кузену всей душой.
Ржалис не многого требовал от жизни: надежное оружие, бутылку вина, сытный ужин, покладистую и нетребовательную, желательно - безымянную деву; и в самом конце - легкую смерть.
Дело в том, что десять лет восемь месяцев и шестнадцать дней назад он вздохнул полной грудью, расправил плечи и больше никогда и ничего не боялся.
Тем временем в башне Такангор проводил стремительно удаляющихся амазонок грустным взглядом.
- И так каждый день, - пожаловался он Галармону. - Были бы добры молодцы, стукнул бы их пару раз, да и дело с концом. А это ведь нежные девы, бублихулу им на голову. Ничем их, птичек, не убедишь. Не прибегать же к ласке.
Лучший способ убеждения - это принуждение.
Армейская мудрость
- Непорядок, - молвила дама Цица, поигрывая двуручным мечом.
Ее лаконичность понравилась обоим генералам. К тому же облик гостьи ужасно напоминал Такангору маменьку. И он уже гораздо лучше понимал, отчего папенька отказался в свое время от выгодной и почетной работы странствующего рыцаря, остепенился и осел в Малых Пегасиках.
Но он тут же твердо сказал себе, что впереди - масса дел и свершений, что он еще крайне молод и вообще - на носу война с Преисподней, а это вам не комар начихал.
- Прошу прощения, - заявил он сурово, - но у нас с коллегой военный совет.
- Я понимаю, - кивнула дама прелестной головкой. - Это важно. Один вопрос.
- Один - можно.
- Это ваше «Вот тебе раз!» следует понимать в положительном или отрицательном смысле?
- В положительном, - объяснил честный Такангор. - В противном случае я бы произнес «Эге!».
- Я запомню, - пообещала Цица. - Всего хорошего, господа.
Когда она исчезла в люке, Галармон хлопнул еще кружку и заявил:
- Давай на брудершафт!
- Давай!
Чокнулись, выпили.
Затем Ангус налил по новой и произнес тост:
- Да ты просто стоик! За стоиков!
- А я как раз думаю, что в свете предстоящих событий нам не помешает в войске еще один минотавр. Ты заметил, как она держала меч?
- Профессионально. Да и меч редкостный.
- Вот-вот. Но маменька говорят, что женщина должна обладать ангельским терпением и дьявольской настойчивостью. От себя добавлю - иначе ей не место под черным знаменем Кассарии.
* * *
Разумеется, бабушки в сундуке не оказалось. Она вышла из портала сама, приветливо улыбаясь Думгару.
Сундук по-прежнему оставался загадкой.
- Ваше высочество! - Голем тепло улыбнулся и отвесил поклон. - Вы, как всегда, очаровательны и неотразимы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116
Властным движением пройдя сквозь несчастного призрака, из люка появилась Она.
Во всяком случае, по законам классической литературы именно тут предполагаются: обмен горящими взглядами; шумные вдохи-выдохи; смущенное теребленье мелких предметов, имевших несчастье попасться под руку; переминание с ноги на ногу; а также мелодичный звон кифар, порхание несанкционированных мотыльков, стеснение в груди, биение сердец и прочие атрибуты бессмертной любви с первого взгляда.
Забудьте эти глупости.
Да, она была хороша собой, и даже Ангус да Галармон, не слишком сведущий в красоте минотаврих, мог подтвердить, что дама Цица произвела на него незабываемое впечатление.
Во-первых, она была грандиозна, как и все представители ее племени. Высокий рост, статная фигура, стройные, но мощные ноги, крутые бедра и пышная грудь делали ее желанным объектом для художников и скульпторов, ищущих утраченное вдохновение.
Золотисто-рыжая шерстка покрывала великолепное тело; синие глаза под длинными ресницами сверкали как звезды - простите за избитость метафоры, но что еще сверкает ярче? Кокетливая кучерявая челка доходила до самой переносицы. На безмятежном лбу сияла яркая белая отметина. Золотые с камушками наконечники украшали мощные рога.
Но если славный генерал не являлся знатоком женской красоты, то в доспехах разбирался отменно. И восторженный свист, который он издал при виде дамы, относился не столько к ее безупречным физическим данным, сколько к оружию и латам.
- Ого! - сказал Галармон, любуясь сияющими поножами, инкрустированным панцирем и великолепным двуручным мечом, который поднял бы далеко не всякий солдат прославленного Иллирийского головного полка.
- Вот тебе раз, - согласился настоящий джентльмен Такангор.
Правда, его замечание касалось скорее фигуры, чем доспехов.
Однако он сразу спохватился и велел строго:
- Меня что - никто не слышал? Проводите, пожалуйста, эту цацу. То есть - Цицу. Барышня! Я никого не принимаю, автографов, аудиенций и уроков рукопашного боя не даю. Жениться в ближайшее время не собираюсь, образцом дамы полагаю свою маменьку - а с ней не всякий дракон уживется, не то что невестка.
- Добрый день, милорд Такангор, - сказала цаца.
Голос у нее оказался звучный, как пение боевых труб. Таким голосом хорошо поднимать воинов в атаку и напоминать поутру мужу, что он забыл купить молоко.
- Нет, не добрый, - решительно возразил минотавр. - Знаю-знаю, сначала «добрый день», потом вы захотите присесть, ибо устали с дальней дороги; затем генерал, как истинный рыцарь, предложит вам выпить. Затем сюда заявится этот женолюб Дотт и осыплет вас комплиментами. Потом прибредет мессир Зелг, и вы непременно сообщите ему о своем желании остаться в замке и приносить всемерную пользу, а он не сможет вам отказать. Так вот я заранее решительно против.
- Вы не слишком любезны, - сказала дама.
Однако чуткий наблюдатель уловил бы в ее голосе и взгляде явное одобрение.
- Да! Я - нет - не любезен. Когда я бываю любезен, это приводит к непоправимым последствиям.
Словно иллюстрируя последнее высказывание минотавра, во дворе появились три наряженные, причесанные амазонки - Анарлет, Таризан и Барта.
- Вы не видели милорда Такангора? - спросила Таризан, хватая за полу плаща проходившего мимо Ржалиса.
Знаменитый на весь Булли-Толли поединщик, гуляка и повеса с первого взгляда оценил расположение сил и, скроив постную физиономию, промолвил:
- Славный генерал Топотан только что отправился в паломничество к храму Беспорочной Чистоты и Одиночества. Как, вам не сказали? Бегите скорее, вы еще можете его догнать.
Девы, шумно дыша, устремились к воротам.
- Барышни! - крикнул Ржалис им вслед. - А я никак не могу заменить милорда Такангора? Нет? Я почему-то так и подумал.
И он направился в сторону харчевни «На посошок», где после вчерашней попойки ему открыли кредит и сделали десятипроцентную скидку на все напитки. Однако булочки, пышки и блинчики господина Гописсы тоже пришлись ему по вкусу, так что сегодня бравый капитан собирался ужинать до скидки на все сдобные изделия.
Жизнь в Кассарии ему определенно нравилась, и он с каждым днем все лучше понимал обожаемого монарха, стремившегося в гости к кузену всей душой.
Ржалис не многого требовал от жизни: надежное оружие, бутылку вина, сытный ужин, покладистую и нетребовательную, желательно - безымянную деву; и в самом конце - легкую смерть.
Дело в том, что десять лет восемь месяцев и шестнадцать дней назад он вздохнул полной грудью, расправил плечи и больше никогда и ничего не боялся.
Тем временем в башне Такангор проводил стремительно удаляющихся амазонок грустным взглядом.
- И так каждый день, - пожаловался он Галармону. - Были бы добры молодцы, стукнул бы их пару раз, да и дело с концом. А это ведь нежные девы, бублихулу им на голову. Ничем их, птичек, не убедишь. Не прибегать же к ласке.
Лучший способ убеждения - это принуждение.
Армейская мудрость
- Непорядок, - молвила дама Цица, поигрывая двуручным мечом.
Ее лаконичность понравилась обоим генералам. К тому же облик гостьи ужасно напоминал Такангору маменьку. И он уже гораздо лучше понимал, отчего папенька отказался в свое время от выгодной и почетной работы странствующего рыцаря, остепенился и осел в Малых Пегасиках.
Но он тут же твердо сказал себе, что впереди - масса дел и свершений, что он еще крайне молод и вообще - на носу война с Преисподней, а это вам не комар начихал.
- Прошу прощения, - заявил он сурово, - но у нас с коллегой военный совет.
- Я понимаю, - кивнула дама прелестной головкой. - Это важно. Один вопрос.
- Один - можно.
- Это ваше «Вот тебе раз!» следует понимать в положительном или отрицательном смысле?
- В положительном, - объяснил честный Такангор. - В противном случае я бы произнес «Эге!».
- Я запомню, - пообещала Цица. - Всего хорошего, господа.
Когда она исчезла в люке, Галармон хлопнул еще кружку и заявил:
- Давай на брудершафт!
- Давай!
Чокнулись, выпили.
Затем Ангус налил по новой и произнес тост:
- Да ты просто стоик! За стоиков!
- А я как раз думаю, что в свете предстоящих событий нам не помешает в войске еще один минотавр. Ты заметил, как она держала меч?
- Профессионально. Да и меч редкостный.
- Вот-вот. Но маменька говорят, что женщина должна обладать ангельским терпением и дьявольской настойчивостью. От себя добавлю - иначе ей не место под черным знаменем Кассарии.
* * *
Разумеется, бабушки в сундуке не оказалось. Она вышла из портала сама, приветливо улыбаясь Думгару.
Сундук по-прежнему оставался загадкой.
- Ваше высочество! - Голем тепло улыбнулся и отвесил поклон. - Вы, как всегда, очаровательны и неотразимы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116