– Нам придется отправить «Зенон» с сообщением для Комиссии, – рассуждал Дмитрий, пока мы проходили под гондолами бразильских транспортников. – Ночевать в гостинице мы тоже не можем – там найти нас проще простого. Остается вернуться в ночлежку для малоимущих…
– …или угнать паромобиль, – высказал я появившуюся только что мысль. – Вряд ли революционеры додумаются обыскивать каждую машину. В паромобиле тепло – там ведь есть котел, мы сможем свободно перемещаться по городу.
– Идея интересная, – признал напарник. – Только машину ведь будут искать, обратятся в полицию. Вряд ли в протекторате много гражданских машин.
– Можно взять не гражданскую машину, а, скажем, машину общественных служб, – заметил я и тут же осекся. Если в протекторате введено военное положение, на нас моментально натравят военную полицию, подключат контрразведку – может получиться недурственный международный скандал.
– Все равно идея интересная, – утешил меня Дмитрий, высматривая корпус «Зенона».
Вокруг причальной мачты авиаторы выставили караул, все как положено. Документов при себе у нас, разумеется, не было. Ни документов, ни мечей, однако Дмитрия узнали, отдали ему честь.
На борту курьера обязанности кока исполнял судовой врач, поэтому перед завтраком я успел переодеться и даже набросать короткое письмо сэнсэю. Пусть знает, что со мной все в порядке, что его ученик честно служит Отечеству и пока что репутацию мариенбургской психотехнической школы ничем не запятнал.
– Через неделю нога будет в полном порядке, – уведомил врач, появляясь в кают-компании с подносом. – Мазь я составил, гипнотическую установку на самоисцеление дал. Если не заниматься акробатикой, не бегать и не использовать Мастерство на посторонние вещи, может пройти дня за четыре. Так что, Дмитрий Никанорович, окажите любезность – поберегите себя какое-то время. Ей-богу, не пожалеете.
Напарник, прихромавший из каюты врача пятью минутами раньше, сокрушенно вздохнул и выразительно посмотрел в потолок. Дескать, все во власти Господа. Даст Бог, поберегу, но гарантий никаких не дам.
Врач тоже был «психом», а потому обошлось без лишних слов. Просто сошлись взглядами и лаконично кивнули.
Завтрак, кстати, оказался необычайно вкусным. То ли после ночных приключений, то ли кто-то из экипажа закупил на местном рынке свежих овощей. Пока мы ели, на «Зеноне» проверяли такелаж, замеряли давление гелия в газохранилище. Помощник капитана убежал в диспетчерскую, оформлять разрешение на вылет, а сам капитан сидел напротив нас и по второму разу выслушивал рассказ о сторонниках Немо.
– Удивительно, но вы справились меньше чем за сутки, – пробормотал он, когда наше красноречие иссякло. – Дипломаты будут особенно благодарны. Скудность информации по Немо заставляла подозревать коллег в сокрытии или, еще хуже, – в двойной игре. А теперь, когда стало известно, что в океане разбойничают американские повстанцы, половина проблем исчезает сама собой.
– Я даже больше скажу! – продолжил он с растущим воодушевлением. – Теперь мы подведем флот к Сан-Франциско и потопим этого пирата. Против гражданских судов или из засады Немо еще грозен, но что ему удастся сделать против целой эскадры кораблей? Да ровным счетом ничего!
– Кто знает, когда Немо решит вновь пополнить припасы, – с горечью произнес Дмитрий. – Мы не знаем, сколько раз за последнее время он тут появлялся. А если раз в месяц? Позволить пирату целый месяц топить корабли мы тоже не можем. Пускай подозрения в нарушении международных соглашений с России сняты, но выйти из комиссии мы уже не вправе.
– Путь до расположения комиссии занимает трое суток. Я прикажу соорудить самый скоростной вариант Воздушной Ловушки и ни на секунду не выведу ее из форсажного режима, – пообещал капитан. – Если Немо сегодня ночью пребывал возле Калифорнии, у нас появляется шанс его перехватить. Скорее всего, он пойдет на северо-запад, к Алеутским островам. Самое оживленное морское движение сейчас проходит именно там. «Зенон» вернется за вами при первой же возможности.
Мы пожелали капитану удачи, должным образом экипировались и спустились на бетонные плиты аэродрома. Помощник капитана к тому моменту уже вернулся с необходимыми бумагами. Здесь, где всем заправляли японцы, проблем с оперативным получением разрешения не возникало. Статус корабля международной комиссии предоставлял «Зенону» приоритетное право на взлет.
– Тебе ничего не кажется странным, Коля? – прошептал Дмитрий, когда мы, устроившись в тени гондолы соседнего дирижабля, наблюдали за тем, как «Зенон» отрывается от причальной мачты, набирает высоту и, отлетев на положенное расстояние, формирует Воздушную Ловушку.
– Помимо того, что ты об этом спрашиваешь… – Я позволил себе легкую улыбку, скорее для снятия собственного нервного напряжения, нежели для демонстрации хорошего настроения. – Помимо этого, мне кажется странным все. Практически все.
Чай пили молча, контролируя каждое движение, подчищая все свои Намерения – только ради того, чтобы предстоящая беседа не была омрачена атмосферой безнадежности.
– И все же… – произнес Поликарп Матвеевич, когда самовар опустел.
Вместе с его Намерением это означало: «Не может быть, чтобы все было так плохо. Наверняка имеются какие-то детали, позволяющие оставаться оптимистами. Ведь существует же пророчество и связанные с ним надежды».
– Поздно… – в тон ему ответил профессор Воронин.
В отличие от остальных он пил не чай, а специальный отвар из алтайских трав, поддерживающий силы и позволяющий восстанавливать внутреннюю энергию намного быстрее обычного.
Чтобы передать точный смысл ответа на бумаге, следовало бы написать следующее: «Я опасаюсь, что наша роль в предотвращении катастрофы сводится к одному только наблюдению. Мы выполнили свою часть миссии, вырастили и выпустили учеников, которым суждено осуществить пророчество, спасти Россию от гибельной войны. Теперь они либо справятся, либо потерпят поражение. Нам остается только молиться за них».
– Все равно! – упрямо возразил третий собравшийся из своего темного угла.
В его Намерении читался открытый вызов всем обстоятельствам, готовность идти вопреки всему, что могло бы помешать их общему делу. «Я уверен, что наша роль не сводится к одному лишь наблюдению, – говорило его Намерение. – Будь оно так, мы бы оставались в неведении, поскольку судьбе, Богу или чему-то еще, создавшему эту ситуацию такой, какая она есть, незачем было обременять нас бесполезным знанием. Вы видите в возможности наблюдать за осуществлением пророчества воздаяние за труды, быть может, кару за совершенные ошибки, но это не так. Знание не дается без цели, если у нас есть знание – мы вооружены».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113