Ещё через некоторое время он убедился, что живой. Такой же живой, каким был раньше, разве что обожжённый, переломанный, слепой и глухой. В этом была какая-то ошибка, грозившая, возможно, непредсказуемыми последствиями.
Вскоре выяснилось, что слепота и глухота тоже мнимые. Осторожно приоткрыв глаза, он поднял над головой левую руку: безусловно, это его рука, посиневшая, распухшая, со скрюченными пальцами, но его, и он её видел во всех подробностях. Вдобавок слышал невнятные звуки, доносившиеся отовсюду и напоминавшие обрывки человеческой речи.
Он огляделся, с трудом, с болью поворачивая шею, и обнаружил, что лежит в меблированной комнате с одним окном, занавешенным весёленькими голубыми шторками. Прямо перед ним телевизор на объёмной подставке, чуть подальше дверь. Возле кровати лакированный столик, на нём графин с водой и стакан. Одна стена заставлена стеллажами с какими-то приборами, по первому взгляду – медицинского назначения. Кроме того, за изголовьем возвышается агрегат, подозрительно напоминающий те, которые на прививочных пунктах используют для перекачки крови аборигенам. Ещё в комнате два стула, обитых кожей, и обыкновенный стол с четырьмя ножками – пластиковая подделка под дерево.
Если это мираж, подумал Митя, то уж слишком достоверный.
Ему не пришлось долго гадать. К ушным раковинам были подсоединены датчики, и, вероятно, через них прошёл сигнал о том, что он в норме. Дверь открылась, вошёл высокий мужчина в белом халате. С ним девушка неописуемой красоты, очевидный биоробот. Врач (?) повёл себя так, словно увидел дорогого человека, вернувшегося с того света. Радостно бормоча: «Ну и хорошо, ну и славненько…», он уселся на стул, взял Митину руку, погладил, проверил пульс, чтобы убедиться в случившемся чуде. Биоробот за его спиной тоже что-то счастливо кудахтал.
Как можно более нейтральным тоном Митя спросил:
– Позвольте узнать, где я нахожусь?
– О да, конечно… Частная клиника Зельдовича, – с гордостью ответил доктор. – Меня зовут Меркурий Гнедович, лечащий врач, к вашим услугам… И сразу могу вас, Саша, успокоить, все неприятности позади. Авария ужасная, но вам, можно сказать, крупно повезло. Никаких серьёзных повреждений внутренних органов, в основном ожоги. Третья степень, это не страшно. Ещё две-три пересадки – и станете как новенький.
– Сколько времени я… отсутствовал?
– Около месяца, то есть в пределах допустимого.
Меркурий Гнедович снова завладел его рукой, а девушка наполнила стакан коричневой жидкостью. Следующий вопрос не следовало пока задавать, но Климов не удержался;
– Кто я, Меркурий Гнедович?
– Ах, это… Временная постшоковая амнезия, скоро пройдёт… Вас зовут Александр Проклович Переверзев. Что-нибудь говорит это имя?
– Нет, провал… Вы египтянин?
Доктор приятно заулыбался исчерна-смуглым лицом.
– Многие так думают… Представьте себе, натуральный англосакс. Саша, вам не о чем беспокоиться. В нашей клинике к представителям руссиянской знати относятся точно так же, как к полноценным гражданам. Ни намёка на дискриминацию. Тем более если речь идёт о сыне господина Переверзева. Признаюсь по секрету, я многим обязан вашему батюшке… Ну-ка, Саша, выпьем стаканчик этого замечательного витаминного морса…
Стакан был уже около его рта, девушка заторможенно светилась улыбкой.
– Гомо или робот? – уточнил Митя.
– Ага, засомневались?.. Последняя конструкция, замечательный экземпляр. Абсолютно адекватное эмоциональное наполнение, стопроцентная гарантия стерильности… Кстати, в обязанности милого монстрика входит оказание сексуальных услуг. Вы, Саша, правильно прореагировали. Правда, сейчас рановато, но через недельку… Уверяю вас, попробуете – не оторвётесь.
Доктор любовно огладил тугой круп медсестры. Девушка содрогнулась в эротической конвульсии. Стакан с питьём заколебался в нежной, золотистого оттенка руке.
– К сожалению, ваш батюшка сейчас в отъезде, но через день-два вернётся. Вот будет ему радость… Пейте, Саша, не бойтесь. В клинике Зельдовича не экспериментируют с ядами…
Не надо бы так нагло врать, подумал Митя, но выхода не было. В два-три больших глотка он осушил стакан – и тут же почувствовал, как по жилам прокатился прохладный огонь, сладко закружилась голова. Последний глоток не достиг пищевода, а он уже крепко спал.
* * *
Он ещё несколько раз просыпался – то в операционной, то в палате, то в сортире, но сознание окончательно прояснилось лишь в тот день, когда медсестра Зуля вывезла его на коляске в больничный садик, под хмурое октябрьское солнышко. Пожалуй, Митя мог бы уже передвигаться самостоятельно, но в клинике Зельдовича почётных клиентов полагалось прогуливать на хромированной коляске с позолоченными ободами – дань прелестной старине. С прекрасной Зулей можно было разговаривать о чём угодно, усладительное занятие для любителей кроссвордов и шарад. У неё был сверхэротический, выверенный на мегакомпьютере тембр голоса, а ответы всегда непредсказуемые.
Митя настроился поболтать с ней, но не успел. Едва добрались до больничного пруда с голубыми карасями, как в конце аллеи показался статный, в модном длиннополом плаще мужчина и направился к ним. Дождя не было, но мужчина держал над собой раскрытый зонт алюминиевого цвета, отражатель радиации. Ходить по городу с таким зонтом было тоже привилегией далеко не для всех.
Митя узнал посетителя издали – Деверь собственной персоной. Наступил момент истины, но Митя ничем не выдал волнения. Собственно говоря, никакого волнения он не испытывал, но что-то засосало под ложечкой, как перед прыжком с трамплина в бассейн без воды.
Деверь, приблизившись, широко раскинул руки и радостно загудел:
– Саша, сынок, друг ситный, дай прижать тебя поскорее к любящему отцовскому сердцу!
Климов соскользнул с коляски, стоял, покачиваясь. Его поразили крупные натуральные слёзы в карих глазах Деверя. Лицедейство высшего класса. Но и сам Митя не ударил в грязь лицом. Погрузившись в могучие объятия, растроганно бормотал:
– Папочка, любимый! Как мне плохо без тебя!
Медсестра Зуля булькала что-то рядом, подстраивая записывающее устройство. Деверь избавился от неё элементарно.
– Что такое, прекрасная дева? – обернулся он к ней раздражённо. – Разве не видишь, нам нечем отметить долгожданную встречу? Ну-ка, быстро за водкой!
– За водкой? – растерянно переспросила медсестра.
– Ах да, извини, – поправился Деверь. – Принеси нам по банке эликсира счастья. Но гляди, не палёного, а то все твои полупроводники раскурочу.
Девушка умчалась, двигаясь с грациозностью балерины. Митя вернулся в коляску, Деверь устроился на краешке мраморной скамьи, развернув и подстелив под себя пластиковый электрообогреватель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109