Там Джессом пару раз видел Корелди и теперь мог подробно описать его внешность своей осведомительнице.
Слушая его, она затянулась трубочкой и выпустила струйку дыма из уголка рта. Джессом невольно улыбнулся, восхищаясь дерзостью этой женщины. Она прекрасно справлялась с ролью чудаковатого старика, зашедшего в таверну выпить кружечку пива.
– Я требую, чтобы вы заплатили мне втрое больше той суммы, которую назвали, – спокойно заявила она.
– Да вы спятили, побойтесь Шарра!
– Не беспокойтесь, я в своем уме. Но, судя по всему, я могу запросить любую сумму без ограничений, и вы заплатите.
Взглянув на сидевшего перед ним старика с глазами молодой женщины, прятавшимися под кустистыми седыми бровями, Джессом кивнул. За ее услуги не жалко было отдать любую сумму.
– Хорошо, я сделаю так, как вы хотите.
– Не пытайтесь связаться со мной, – предупредила она. – Я должна исчезнуть на некоторое время.
– А каким образом мы будем узнавать о том, как идут у вас дела?
– Вы узнаете обо всем, когда задание будет выполнено.
Она медленно, кряхтя, встала и, громко пукнув, направилась к выходу из таверны. Сидевшие за соседним столиком торговцы проводили жалкого старика насмешливыми взглядами.
Маленький отряд ехал по узкому проходу в горах. Элспит сидела теперь впереди Лотрина. Оглядевшись по сторонам, Уил вдруг почувствовал, как на него накатила волна противоречивых чувств, не связанных с какими-то определенными воспоминаниями. Он ощутил страх, к которому примешивались чувство вины и отчаяние. Ощущения не слабели, а, напротив, усиливались по мере приближения отряда к горной крепости.
Мирт издал гортанный крик, подражая какому-то местному зверю, и горы отозвались эхом. По-видимому, это был условный знак, извещавший невидимых постовых о приближении своих.
Выехав из теснины, всадники оказались перед крепостью Кайлеха, которую жители гор называли Пещерой. Это было великолепное сооружение, возведенное из камня и искусно вписанное в скалистый ландшафт.
У Элспит при виде грандиозного замка перехватило дыхание, а вот Уилу было не до восторгов. Подавленное настроение имело отношение к некоей тайне Ромена, по суть этой тайны ускользала от него.
Перед мысленным взором мелькали смутные образы, но он никак не мог вникнуть в смысл происходивших здесь когда-то событий, которые, по-видимому, потрясли Ромена до глубины души. Уил с ужасом думал о том, что ему придется общаться с людьми, которые, возможно, знают тайну Корелди, о которой он сам не имеет никакого представления.
Ему предстояло пройти нелегкое испытание, и если он не выдержит его, то Илена и Валентина скорее всего погибнут. К горлу подкатила тошнота, и Уила начало рвать.
– Ромен! – ахнула Элспит, заметив, что на нем лица нет.
– Оставьте, – спокойно сказал Лотрин. – Это место пробудило в его памяти тяжелые воспоминания. Здесь, и в особенности в виноградниках Раклариона, происходили страшные события.
Элспит, повернув голову, взглянула на Лотрина. Он мало говорил, но девушка чувствовала, что за грубоватыми манерами кроются доброта и отзывчивость. Он с сочувствием смотрел на Ромена, но, заметив, что Элспит наблюдает за ним, отвел глаза в сторону.
– И что же здесь произошло? – спросила Элспит тихо, чтобы Ромен не слышал ее.
Удивительно, но Лотрин ответил на ее вопрос.
– Здесь погибли люди, и Ромен считает себя виновным в их гибели.
– Он действительно виновен?
– Да, – сказал Лотрин, и Элспит поняла, что расспрашивать о подробностях разыгравшейся здесь трагедии бесполезно.
– Именно поэтому ему стало плохо?
– Наверное.
Теперь, когда Лотрин заговорил, Элспит воспряла духом и решила разузнать побольше о нем самом.
– У вас есть семья?
– Да.
– И дети?
– Моя жена должна вот-вот родить.
– Вы беспокоитесь за нее?
– Вовсе нет, – ответил Лотрин таким тоном, что Элспит поняла: разговор окончен.
Девушка была довольна – ей удалось заговорить с этим замкнутым, молчаливым человеком. Он стал ближе и понятней. Горцы, оказывается, ничем не отличались от моргравийцев. Лотрин выполнял поручения своего повелителя, а в это время где-то в горах его ждала семья. В Моргравии ходили слухи о том, что они едят детей. Теперь это казалось Элспит невероятным. Большой, сильный Лотрин наверняка нежный муж и любящий отец.
Лотрин взмахом руки приказал стражнику поднять массивную решетку ворот.
– В этой крепости только один вход? – поинтересовалась Элспит.
– Один вход и ни одного выхода, – с усмешкой ответил Лотрин.
Тяжелая железная решетка начала со скрежетом подниматься. Всадники въехали в ворота и оказались во внутреннем дворе замка. Изнутри крепость была не менее внушительной, чем снаружи. К всадникам подошли горцы.
– Я оставлю вас на попечение этих людей, – сказал Лотрин Элспит и Уилу, который все еще был бледен и подавлен. – Они отведут вас в комнаты, где вы сможете умыться и отдохнуть с дороги.
Уил молча кивнул.
– Надеюсь, ваша жена благополучно разрешится от бремени! – крикнула Элспит вслед Лотрину, но он даже не оглянулся.
Уил бросил на нее удивленный взгляд, но Элспит не стала рассказывать о семейных делах Лотрина.
– Вы, наверное, уже придумали, как нам выбраться отсюда? – спросила она.
Однако ответить Уил не успел. Стражники подтолкнули пленников в спину и повели в глубину крепости.
ГЛАВА 25
Пленников разместили в двух охраняемых комнатах, которые обогревались с помощью необычных печей, представлявших собой глиняные горшки, в которых горел огонь. Дым выходил по скрытым в помещении дымоходам. Стены и потолки в комнатах были побелены и ярко расписаны причудливыми узорами. На полу лежали шкуры животных. Кровати были застелены пестрыми ткаными покрывалами. Такое буйство красок в суровой горной крепости поразило пленников.
Уил прилег на часок и, немного подремав, встал, чтобы привести себя в порядок. Он вымыл в тазике с водой голову приготовленным для него мылом и тщательно потер щетину на лице. Хотелось бы побриться, но то была несбыточная мечта. Придвинув стул к окну, Уил выглянул наружу, и у него перехватило дыхание. Из окна открывался восхитительный вид на зеленые луга, за которыми виднелась полоска моря.
Внезапно в памяти всплыли воспоминания. В той стороне находится бухта с песчаным берегом. Почему именно эта подробность пейзажа отпечаталась в памяти Ромена? Откинувшись на спинку стула, Уил помолился Шарру, прося о помощи, и стал прислушиваться к себе.
Вскоре из глубин памяти всплыло смутное осознание того, что далеко за лугами, но не доходя до моря находится нечто очень важное для него. Доносившийся снизу шум мешал сосредоточиться, и Уил, выйдя из задумчивости, выглянул из окна. По мощенному булыжником двору слуги катили бочки с вином.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139
Слушая его, она затянулась трубочкой и выпустила струйку дыма из уголка рта. Джессом невольно улыбнулся, восхищаясь дерзостью этой женщины. Она прекрасно справлялась с ролью чудаковатого старика, зашедшего в таверну выпить кружечку пива.
– Я требую, чтобы вы заплатили мне втрое больше той суммы, которую назвали, – спокойно заявила она.
– Да вы спятили, побойтесь Шарра!
– Не беспокойтесь, я в своем уме. Но, судя по всему, я могу запросить любую сумму без ограничений, и вы заплатите.
Взглянув на сидевшего перед ним старика с глазами молодой женщины, прятавшимися под кустистыми седыми бровями, Джессом кивнул. За ее услуги не жалко было отдать любую сумму.
– Хорошо, я сделаю так, как вы хотите.
– Не пытайтесь связаться со мной, – предупредила она. – Я должна исчезнуть на некоторое время.
– А каким образом мы будем узнавать о том, как идут у вас дела?
– Вы узнаете обо всем, когда задание будет выполнено.
Она медленно, кряхтя, встала и, громко пукнув, направилась к выходу из таверны. Сидевшие за соседним столиком торговцы проводили жалкого старика насмешливыми взглядами.
Маленький отряд ехал по узкому проходу в горах. Элспит сидела теперь впереди Лотрина. Оглядевшись по сторонам, Уил вдруг почувствовал, как на него накатила волна противоречивых чувств, не связанных с какими-то определенными воспоминаниями. Он ощутил страх, к которому примешивались чувство вины и отчаяние. Ощущения не слабели, а, напротив, усиливались по мере приближения отряда к горной крепости.
Мирт издал гортанный крик, подражая какому-то местному зверю, и горы отозвались эхом. По-видимому, это был условный знак, извещавший невидимых постовых о приближении своих.
Выехав из теснины, всадники оказались перед крепостью Кайлеха, которую жители гор называли Пещерой. Это было великолепное сооружение, возведенное из камня и искусно вписанное в скалистый ландшафт.
У Элспит при виде грандиозного замка перехватило дыхание, а вот Уилу было не до восторгов. Подавленное настроение имело отношение к некоей тайне Ромена, по суть этой тайны ускользала от него.
Перед мысленным взором мелькали смутные образы, но он никак не мог вникнуть в смысл происходивших здесь когда-то событий, которые, по-видимому, потрясли Ромена до глубины души. Уил с ужасом думал о том, что ему придется общаться с людьми, которые, возможно, знают тайну Корелди, о которой он сам не имеет никакого представления.
Ему предстояло пройти нелегкое испытание, и если он не выдержит его, то Илена и Валентина скорее всего погибнут. К горлу подкатила тошнота, и Уила начало рвать.
– Ромен! – ахнула Элспит, заметив, что на нем лица нет.
– Оставьте, – спокойно сказал Лотрин. – Это место пробудило в его памяти тяжелые воспоминания. Здесь, и в особенности в виноградниках Раклариона, происходили страшные события.
Элспит, повернув голову, взглянула на Лотрина. Он мало говорил, но девушка чувствовала, что за грубоватыми манерами кроются доброта и отзывчивость. Он с сочувствием смотрел на Ромена, но, заметив, что Элспит наблюдает за ним, отвел глаза в сторону.
– И что же здесь произошло? – спросила Элспит тихо, чтобы Ромен не слышал ее.
Удивительно, но Лотрин ответил на ее вопрос.
– Здесь погибли люди, и Ромен считает себя виновным в их гибели.
– Он действительно виновен?
– Да, – сказал Лотрин, и Элспит поняла, что расспрашивать о подробностях разыгравшейся здесь трагедии бесполезно.
– Именно поэтому ему стало плохо?
– Наверное.
Теперь, когда Лотрин заговорил, Элспит воспряла духом и решила разузнать побольше о нем самом.
– У вас есть семья?
– Да.
– И дети?
– Моя жена должна вот-вот родить.
– Вы беспокоитесь за нее?
– Вовсе нет, – ответил Лотрин таким тоном, что Элспит поняла: разговор окончен.
Девушка была довольна – ей удалось заговорить с этим замкнутым, молчаливым человеком. Он стал ближе и понятней. Горцы, оказывается, ничем не отличались от моргравийцев. Лотрин выполнял поручения своего повелителя, а в это время где-то в горах его ждала семья. В Моргравии ходили слухи о том, что они едят детей. Теперь это казалось Элспит невероятным. Большой, сильный Лотрин наверняка нежный муж и любящий отец.
Лотрин взмахом руки приказал стражнику поднять массивную решетку ворот.
– В этой крепости только один вход? – поинтересовалась Элспит.
– Один вход и ни одного выхода, – с усмешкой ответил Лотрин.
Тяжелая железная решетка начала со скрежетом подниматься. Всадники въехали в ворота и оказались во внутреннем дворе замка. Изнутри крепость была не менее внушительной, чем снаружи. К всадникам подошли горцы.
– Я оставлю вас на попечение этих людей, – сказал Лотрин Элспит и Уилу, который все еще был бледен и подавлен. – Они отведут вас в комнаты, где вы сможете умыться и отдохнуть с дороги.
Уил молча кивнул.
– Надеюсь, ваша жена благополучно разрешится от бремени! – крикнула Элспит вслед Лотрину, но он даже не оглянулся.
Уил бросил на нее удивленный взгляд, но Элспит не стала рассказывать о семейных делах Лотрина.
– Вы, наверное, уже придумали, как нам выбраться отсюда? – спросила она.
Однако ответить Уил не успел. Стражники подтолкнули пленников в спину и повели в глубину крепости.
ГЛАВА 25
Пленников разместили в двух охраняемых комнатах, которые обогревались с помощью необычных печей, представлявших собой глиняные горшки, в которых горел огонь. Дым выходил по скрытым в помещении дымоходам. Стены и потолки в комнатах были побелены и ярко расписаны причудливыми узорами. На полу лежали шкуры животных. Кровати были застелены пестрыми ткаными покрывалами. Такое буйство красок в суровой горной крепости поразило пленников.
Уил прилег на часок и, немного подремав, встал, чтобы привести себя в порядок. Он вымыл в тазике с водой голову приготовленным для него мылом и тщательно потер щетину на лице. Хотелось бы побриться, но то была несбыточная мечта. Придвинув стул к окну, Уил выглянул наружу, и у него перехватило дыхание. Из окна открывался восхитительный вид на зеленые луга, за которыми виднелась полоска моря.
Внезапно в памяти всплыли воспоминания. В той стороне находится бухта с песчаным берегом. Почему именно эта подробность пейзажа отпечаталась в памяти Ромена? Откинувшись на спинку стула, Уил помолился Шарру, прося о помощи, и стал прислушиваться к себе.
Вскоре из глубин памяти всплыло смутное осознание того, что далеко за лугами, но не доходя до моря находится нечто очень важное для него. Доносившийся снизу шум мешал сосредоточиться, и Уил, выйдя из задумчивости, выглянул из окна. По мощенному булыжником двору слуги катили бочки с вином.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139