— Черт подери, не забыл! — буркнул полковник.
— Мы должны…
— Знаю, знаю. Мы вернемся вовремя к вашему приему. Я должен ехать завтра в Райяк. Дело идет о покупке участков для авиации. Я вам объясню по дороге. Значит, завтра в восемь часов, у подъезда. Мы позавтракаем у летчиков. Я только что звонил коменданту парка. Вернемся в семь. Успеем пообедать, надеть парадную форму… До завтра.
Мы выехали из Бейрута в условленный час. Ночью шел дождь. Он прибил пыль, не превратив ее в грязь. Кирпичные крыши ливанских домиков блестели, прелестные, красные. Оливковые деревья были зеленее обыкновенного. Рой белых облаков курчавился в лазури.
Я решил использовать для моих скрытых целей эту неожиданную прогулку. Но я никогда не представлял себе, что может быть так трудно задать вопрос — он жег мне губы. Я наметил себе сначала, как последнюю черту, сосны резиденции. Но мы переехали эту первую границу, а я все еще не мог победить свою странную стыдливость. Мы начали подниматься вверх по первым склонам Ливана. Переехали и вторую границу, кофейню на открытом воздухе, где автомобили запасаются бензином, недалеко от башенок сумасшедшего дома. Я рассеянно слушал полковника Приэра, рассказывавшего мне историю покупки участков: торговцы в Бекайе требовали от военного ведомства, кроме стоимости самих участков, цену урожая этого года да еще уплаты
наличными стоимости урожаев трех последующих лет, ввиду того, что сделка по приобретению необходимых семян была ими уже заключена на эти три года…
«Когда мы проедем Алей, — сказал я себе, — клянусь, я спрошу…»
— Вы представляете себе? Так я и преклонюсь перед волею этих господ! — воскликнул полковник Приэр. — Их трое: два маронита и один мусульманин. Я пригласил их к часу дня. Попрошу их вежливенько сесть, а потом…
— Полковник…
— Что?
— Кто эта графиня Орлова?
Автомобиль огибал в это время караван. Слева от нас — пропасть, справа — колыхающаяся цепь верблюдов. Один несчастный поворот одного из этих животных, нагруженных огромными ящиками, мог сбросить нас в бездну. Только когда мы проехали мимо верблюда-вожака, полковник Приэр сказал мне поддразнивающим тоном:
— Однако вы не обращаете внимания на мои великолепные истории.
— Г-н полковник…
— О, не смущайтесь! Дело идет ведь не об участках в Райяке. Это началось еще раньше — в первый же день, когда я вас принял в моем кабинете в Серале. Кажется, я говорил вам тогда о графине Орловой?
— Это правда. Я этого не забыл.
— Я-то, кажется, и обратил ваше внимание на нее. А сегодня вы хотите подробностей? Ведь я и на этот раз говорю с вами как с офицером из разведки, — не правда ли?
— Господин полковник, разве мой вопрос так уж необычен?
— Э, не вопрос, но то, как вы меня спросили. Позвольте мне сначала спросить вас.
— К вашим услугам.
— Мне кажется, в этот понедельник мы обедаем у полковника Эннкена.
— Да, в понедельник.
— Обед по случаю помолвки?
— То есть на этом обеде будет объявлена моя помолвка с Мишель нескольким друзьям, из которых вы — первый, г-н полковник.
— Понимаю. Ну, теперь спрашивайте. Я отвечу. Я был слегка сбит с толку. Полковник улыбнулся.
— Я очень, очень люблю Мишель, — сказал он.
— Она этого заслуживает. Но какое отношение имеет она к графине Орловой?
— О, никакого, надеюсь, — ответил он. — Я бы не хотел, чтобы она имела к этой женщине такое же отношение, как Жанна д'Обиан — вот и все.
— Жанна д'Обиан?
— Вы ее не знали? Дочь полковника д'Обиана, из авиационного отряда. Два года тому назад она была невестой лейтенанта Фабра, из того же отряда. Я должен был быть свидетелем Фабра. Но мне не пришлось, — на сцене появилась графиня Орлова.
— Графиня Орлова была любовницей Фабра?
— Вот именно.
— Он, вероятно, не скучал!
Полковник с удовлетворением похлопал меня по плечу.
— Я предпочитаю этот тон, — сказал он.
— Я не понимаю…
— Повторяю, что этот тон больше мне нравится. Я предпочитаю его странному, почти трагическому тону, каким вы только что спросили у меня, знаю ли я графиню Орлову. Теперь, когда я уверен, что меня спрашивает офицер из разведки, я отвечу. Но разве вы забыли, что я рассказал вам о ней в тот день, когда устроил вас на новую службу.
— Вы мне упомянули о ней случайно, г-н полковник, — в связи с леди Эстер Стэнхоп, леди Блэнт, мисс Белль.
— Быть может, это сопоставление и было случайным. А может быть, это и не так уж глупо — думать, что она сродни этому трио симпатичных англичанок.
— Она тоже англичанка?
— По происхождению. Но происхождения она, как вы увидите, довольно неясного.
— Она занимается политикой?
— Как сказать? По-своему. Как ей вздумается. Еще вчера, например, она всецело была с друзами. Это могло казаться нам подозрительным: ведь друзы испокон веков были излюбленной игрушкой англичан. Но, с другой стороны, можно допустить, что в этом народе, красивом, смелом и как нельзя более таинственном — достаточно черт, способных привлечь молодую романтическую женщину. Однако, по наведенным мною справкам, я не мог бы утверждать, что это была склонность исключительно сентиментального или, вернее, эстетического порядка. Вы знаете главного предводителя друзов, эмира Фарэса? Нельзя, конечно, отрицать, что он парень красивый, но…
— Графиня Орлова была любовницей эмира Фарэса?
— Вот именно.
— И теперь тоже?
— Э, милый мой, вы от меня требуете слишком многого. Это женщина исключительно независимая. Никто не может утверждать, что такой-то и такой-то не будет завтра ее любовником или, напротив, не будет ею отставлен… Вас это волнует?
— Это меня интересует и немного удивляет.
— Что вас удивляет?
— Что за два месяца мне ни разу не пришлось заняться графиней Орловой в силу моих служебных обязанностей.
Полковник присвистнул.
— Вот он и рассердился! Скажите, пожалуйста, уж не хотите ли вы в два месяца узнать все на свете?
— Конечно, г-н полковник…
— Я обратил ваше внимание на графиню Орлову. Мне было трудно при первом разговоре сделать больше. С ней нам надо действовать чрезвычайно осторожно. Например, мы не должны забывать, что год тому назад она получила от генерала Гуро «медаль французской признательности».
— Я знал эту подробность. Но она так плохо согласуется с тем, на что вы только что намекнули.
— И потом, знаете, все кажется просто в этой стране для людей, проживших здесь дней пятнадцать; но останьтесь вы на год, и увидите, как все усложняется, запутывается… Если та же рука, которая вручила медаль графине Орловой, подпишет завтра приказ подвергнуть ее военному надзору, — разве это сколько-нибудь удивит вас?
— А ваше мнение об этом, г-н полковник?
— Мое мнение? Скажу вам откровенно. У нас есть основание не выпускать из виду графиню Орлову — из-за разных подозрительных лиц, роковым образом окружающих эту странную особу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55