Некоторые разговаривали. Другие играли. Но все сразу же побросали дела, как только увидели меня во главе отряда вооруженных солдат. Пошло перешептывание, атмосфера начала накаляться. Напитки располагались в другой части дома, куда мы и направились. Рода Титус с сопровождающими спешили за мной.
Я открыл бар и угостил посла, робот развел нам два фруктовых сока. Мой стакан опустел в мгновение ока: стояла жара, к тому же сказывались полчаса, проведенные под прямыми солнечными лучами. Рода Титус посмотрела на напиток с подозрением, полагая, наверное, что он отравлен. Она отдала стакан одному из охранников, который понюхал жидкость, отпил немного, подождал пару минут и отдал его обратно. Все это показалось мне уморительным, и я расхохотался, что вызвало презрительные гримасы капитана и нескольких солдат. Но вы же знаете этих сенарцев: они лишены чувства юмора.
Подошла моя знакомая, и мы с ней разговорились. Ее звали Хэфнер, и она работала техником на фабрике.
– Кто это? – спросила девушка.
– Кое-кто из Сенара, – ответил я. – Точнее, некая Рода Титус.
– И солдаты! – заметила Хэфнер.
– Да, и они немного нервные. Но так уж заведено в их государстве.
– Что вы говорите? – перебила нас Рода Титус. – Я слышала свое имя, значит, вы рассказываете обо мне. Я требую перевести слова.
– Она злится, – сказала Хэфнер все на том же домашнем языке. – Может, она все время сердится?
– Наверное, – предположил я на том же диалекте. – Скорее всего это все из-за сенарской системы иерархии. Каждый в какой-то степени не в себе, ему запрещает поступать таким или иным образом закон или человек высшего ранга.
– Интересно, – отметила Хэфнер. Потом почесала переносицу, что означало замешательство. – А как насчет верхушки иерархии?
– Есть там один такой. Он совсем чокнутый, – сообщил я. – Несмотря на то, что выше него никого нет, он подчиняется долгу и обязанностям. Их предпоследний правитель не смог исполнять свою роль с должным почтением к закону, и его свергли.
– Вы обязаны говорить на нормальном языке, – снова вмешалась Рода Титус. Она размахивала перед собой руками, что придавало ее словам патетический оттенок. – Как дипломатический представитель Республики Людей Сенара я настаиваю на проявлении уважения ко мне в соответствии с моим статусом!…
Она повернулась к начальнику своей охраны, но, думаю, даже он не решился бы убить человека только за то, что тот говорит на родном языке.
– Она злится, – заметила Хэфнер, – и все же ничего не предпринимает. Что-то не дает ей выплеснуть эмоции.
– Да, это забавно, – согласился я, – они с молоком матери впитали подчинение иерархическим установкам.
– Чудные! – удивилась девушка. Некоторое время она переваривала информацию. – Зачем человеку сдерживать чувства? Это совершенно точно вредно для здоровья.
Она начала хихикать над абсурдностью такого предположения.
Рода Титус вдохнула несколько раз, успокаиваясь.
– Вы заставляете меня вернуться домой и доложить об оскорблении посольства. Игнорируя меня, вы игнорируете весь народ Сенара! Оскорбляя меня, вы оскорбляете сенарцев!
При этих словах Хэфнер откровенно рассмеялась.
– С чего бы это? – вопросила она на общем языке, который на самом деле знала даже лучше меня. – Они все сидят у тебя в животе? – И расхохоталась над собственной шуткой.
– Рода Титус, – обратился я к послу, – как я могу обидеть весь народ Сенара? Тогда мне пришлось бы несколько месяцев бродить по всей вашей стране, оскорбляя каждого в лицо.
Рода Титус молчала. После короткой паузы она сумела выговорить:
– Вы просто издеваетесь надо мной.
Ее лицо помрачнело. Охранники топтались на месте, не зная, что предпринять.
Хэфнер стало скучно. Она пробилась сквозь ряды солдат, беспардонно распихав их локтями, и пошла заниматься своими делами. Я пригласил Роду Титус следовать за мной в спокойное место, где она сможет выполнять свои обязанности.
Титус прошествовала в указанном направлении, ее лицо пылало от гнева. Охрана, выстроившись в цепочку, протопала за женщиной, чеканя шаг. Мы добрались до угла комнаты, который делила со мной Турья. Я сбросил ботинки, потом сел по-турецки на широкую кровать.
Рода Титус стояла уставившись на меня, охрана сгрудилась позади. Некоторое время мы оба молчали, затем ее прорвало:
– Что это значит?!
– Рода Титус, попытаюсь объяснить вам здешнее положение вещей. Существует работа, которую надо выполнить, занятия распределяются компьютером – не человеком, заметьте. Так случилось, что дипломатом назначили меня. Но мне это все не сильно нравится. Я разговариваю с вами только потому, что того требует наряд. И вскоре после того, как рабочий день закончится, уйду к женщине, с которой встречаюсь.
Рода Титус не знала, что ответить.
– Вы собираетесь бросить нас здесь? И что же нам делать? Куда идти?!
– Я должен вам подсказывать, чем заняться? Вы сами не знаете, чего хотите? – усмехнулся я, поражаясь нелепости концепции.
– Может, вы хотя бы выделили мне положенные дипломатические покои?
Я пожал плечами:
– Будьте моей гостьей, вам дадут койку в общежитии. Ваши люди там, конечно, все не поместятся, но они всегда могут сами построить себе палатки снаружи.
Если такое возможно, я бы сказал, что, она разозлилась еще больше. Женщина огляделась, осматривая комнату. Кругом стояли койки; лампы, прикрепленные к потолку, отбрасывали круги света, который рассеивался ближе к выходу. Как обычно, днем многие кровати были заняты. В тишине слышались неразборчивые стенания парочек, занимавшихся любовью. Рода Титус наклонила голову, не в силах распознать звуки, и только шестым чувством понимая, что они оскорбительны для чистой, благонравной женщины.
– Вы предлагаете мне, – проговорила она с видимым усилием, – остаться… здесь?
Я пожал плечами и практически решился бросить на сегодня работу и просто-напросто уйти. Мне уже начинало надоедать возиться с сенарским послом.
– В одном здании с… мужчинами?
– Можете пойти в женское общежитие и попросить кого-нибудь уступить вам место, – посоветовал я. – Но тогда придется оставить ваших солдат снаружи.
– Я ожидала увидеть специально подготовленные дипломатические апартаменты, – закричала вдруг она, буквально завизжала. – Мои личные помещения!
Заметьте, речь Роды Титус просто перенасыщена притяжательными местоимениями: «моя миссия», «мои люди» и даже «моя страна». Ерунда какая-то – считать, что тебе принадлежит вся страна, без исключения. Но сенарке не дано было понять комичность ситуации.
– Если вам так уж необходим отдельный дом, – сказал я, устав от этой темы, – найдите себе свободное место на восточном побережье и стройте себе на здоровье хоть целый дворец с башнями и подъемными мостами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
Я открыл бар и угостил посла, робот развел нам два фруктовых сока. Мой стакан опустел в мгновение ока: стояла жара, к тому же сказывались полчаса, проведенные под прямыми солнечными лучами. Рода Титус посмотрела на напиток с подозрением, полагая, наверное, что он отравлен. Она отдала стакан одному из охранников, который понюхал жидкость, отпил немного, подождал пару минут и отдал его обратно. Все это показалось мне уморительным, и я расхохотался, что вызвало презрительные гримасы капитана и нескольких солдат. Но вы же знаете этих сенарцев: они лишены чувства юмора.
Подошла моя знакомая, и мы с ней разговорились. Ее звали Хэфнер, и она работала техником на фабрике.
– Кто это? – спросила девушка.
– Кое-кто из Сенара, – ответил я. – Точнее, некая Рода Титус.
– И солдаты! – заметила Хэфнер.
– Да, и они немного нервные. Но так уж заведено в их государстве.
– Что вы говорите? – перебила нас Рода Титус. – Я слышала свое имя, значит, вы рассказываете обо мне. Я требую перевести слова.
– Она злится, – сказала Хэфнер все на том же домашнем языке. – Может, она все время сердится?
– Наверное, – предположил я на том же диалекте. – Скорее всего это все из-за сенарской системы иерархии. Каждый в какой-то степени не в себе, ему запрещает поступать таким или иным образом закон или человек высшего ранга.
– Интересно, – отметила Хэфнер. Потом почесала переносицу, что означало замешательство. – А как насчет верхушки иерархии?
– Есть там один такой. Он совсем чокнутый, – сообщил я. – Несмотря на то, что выше него никого нет, он подчиняется долгу и обязанностям. Их предпоследний правитель не смог исполнять свою роль с должным почтением к закону, и его свергли.
– Вы обязаны говорить на нормальном языке, – снова вмешалась Рода Титус. Она размахивала перед собой руками, что придавало ее словам патетический оттенок. – Как дипломатический представитель Республики Людей Сенара я настаиваю на проявлении уважения ко мне в соответствии с моим статусом!…
Она повернулась к начальнику своей охраны, но, думаю, даже он не решился бы убить человека только за то, что тот говорит на родном языке.
– Она злится, – заметила Хэфнер, – и все же ничего не предпринимает. Что-то не дает ей выплеснуть эмоции.
– Да, это забавно, – согласился я, – они с молоком матери впитали подчинение иерархическим установкам.
– Чудные! – удивилась девушка. Некоторое время она переваривала информацию. – Зачем человеку сдерживать чувства? Это совершенно точно вредно для здоровья.
Она начала хихикать над абсурдностью такого предположения.
Рода Титус вдохнула несколько раз, успокаиваясь.
– Вы заставляете меня вернуться домой и доложить об оскорблении посольства. Игнорируя меня, вы игнорируете весь народ Сенара! Оскорбляя меня, вы оскорбляете сенарцев!
При этих словах Хэфнер откровенно рассмеялась.
– С чего бы это? – вопросила она на общем языке, который на самом деле знала даже лучше меня. – Они все сидят у тебя в животе? – И расхохоталась над собственной шуткой.
– Рода Титус, – обратился я к послу, – как я могу обидеть весь народ Сенара? Тогда мне пришлось бы несколько месяцев бродить по всей вашей стране, оскорбляя каждого в лицо.
Рода Титус молчала. После короткой паузы она сумела выговорить:
– Вы просто издеваетесь надо мной.
Ее лицо помрачнело. Охранники топтались на месте, не зная, что предпринять.
Хэфнер стало скучно. Она пробилась сквозь ряды солдат, беспардонно распихав их локтями, и пошла заниматься своими делами. Я пригласил Роду Титус следовать за мной в спокойное место, где она сможет выполнять свои обязанности.
Титус прошествовала в указанном направлении, ее лицо пылало от гнева. Охрана, выстроившись в цепочку, протопала за женщиной, чеканя шаг. Мы добрались до угла комнаты, который делила со мной Турья. Я сбросил ботинки, потом сел по-турецки на широкую кровать.
Рода Титус стояла уставившись на меня, охрана сгрудилась позади. Некоторое время мы оба молчали, затем ее прорвало:
– Что это значит?!
– Рода Титус, попытаюсь объяснить вам здешнее положение вещей. Существует работа, которую надо выполнить, занятия распределяются компьютером – не человеком, заметьте. Так случилось, что дипломатом назначили меня. Но мне это все не сильно нравится. Я разговариваю с вами только потому, что того требует наряд. И вскоре после того, как рабочий день закончится, уйду к женщине, с которой встречаюсь.
Рода Титус не знала, что ответить.
– Вы собираетесь бросить нас здесь? И что же нам делать? Куда идти?!
– Я должен вам подсказывать, чем заняться? Вы сами не знаете, чего хотите? – усмехнулся я, поражаясь нелепости концепции.
– Может, вы хотя бы выделили мне положенные дипломатические покои?
Я пожал плечами:
– Будьте моей гостьей, вам дадут койку в общежитии. Ваши люди там, конечно, все не поместятся, но они всегда могут сами построить себе палатки снаружи.
Если такое возможно, я бы сказал, что, она разозлилась еще больше. Женщина огляделась, осматривая комнату. Кругом стояли койки; лампы, прикрепленные к потолку, отбрасывали круги света, который рассеивался ближе к выходу. Как обычно, днем многие кровати были заняты. В тишине слышались неразборчивые стенания парочек, занимавшихся любовью. Рода Титус наклонила голову, не в силах распознать звуки, и только шестым чувством понимая, что они оскорбительны для чистой, благонравной женщины.
– Вы предлагаете мне, – проговорила она с видимым усилием, – остаться… здесь?
Я пожал плечами и практически решился бросить на сегодня работу и просто-напросто уйти. Мне уже начинало надоедать возиться с сенарским послом.
– В одном здании с… мужчинами?
– Можете пойти в женское общежитие и попросить кого-нибудь уступить вам место, – посоветовал я. – Но тогда придется оставить ваших солдат снаружи.
– Я ожидала увидеть специально подготовленные дипломатические апартаменты, – закричала вдруг она, буквально завизжала. – Мои личные помещения!
Заметьте, речь Роды Титус просто перенасыщена притяжательными местоимениями: «моя миссия», «мои люди» и даже «моя страна». Ерунда какая-то – считать, что тебе принадлежит вся страна, без исключения. Но сенарке не дано было понять комичность ситуации.
– Если вам так уж необходим отдельный дом, – сказал я, устав от этой темы, – найдите себе свободное место на восточном побережье и стройте себе на здоровье хоть целый дворец с башнями и подъемными мостами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77