Но как ты его уловила?
– Мой отец был бардом, – нехотя призналась я. – Думаю, я унаследовала его слух. Многие старинные элегии, которые он пел мне перед сном, имели тот же ритм.
– Да? – Коналл порылся в своих пергаментах, нашел чистый лист и принялся записывать. – Что это были за элегии? Ты помнишь названия?
Я пожала плечами.
– Понятия не имею. Это были просто старые Лесные песни.
Коналл посмотрел на меня так, словно впервые заметил мои рыжие волосы и зеленые глаза.
– Ты – лесной крови?
– Наполовину. Мой отец был менестрелем. Он пришел в Ванам, где и познакомился с моей матерью.
– Где его можно найти? – Коналл жадно поднял перо.
– Уж точно не в Ванаме. Поначалу он оставался с нами, потом вернулся на дорогу. Время от времени приходил, но все реже и реже. Я не видела его с того Равноденствия, когда мне стукнуло девять.
– Как его звали?
– А что? Зачем это тебе?
Я давно научилась жить без отца и не хотела в этом копаться.
– Мы так мало знаем, поэтому что угодно может оказаться важным, – спокойно пояснил Шив. – Нужно разобраться в этом до конца. Лесной Народ путешествует повсюду, но он бережно хранит свои легенды и традиции. Возможно, у них есть нечто, что мы утратили за поколения.
– Если б мы знали имя твоего отца, то по крайней мере смогли бы установить его род.
– Джихол, – отрывисто сказала я.
– Джихол? – Коналл посмотрел на меня выжидательно. – А эпитет?
– Прости?
– Описательная часть его имени. Она важна, если мы намерены найти его.
Я уставилась на него, и что-то шевельнулось в глубине моей памяти.
– Оленьи Голени, – медленно произнесла я. – Так называла его моя бабушка.
Ну, пустозвон было бы более точным эпитетом. Я по давила воспоминание о ее презрении, врывающемся в редкий семейный вечерок на солнышке.
Коналл деловито записывал. Джерис нахмурился, но тут же улыбнулся.
– Выходит, ты… – Он помолчал. – Если ты полукровка, то, выходит, ты Ливак Дочь Оленихи. – Он вымолвил это так, будто объявлял мое право на лескарский трон.
– Ничего подобного, – огрызнулась я.
Мне не нравилось, что этот разговор выставляет напоказ мое невежество, мое незнание собственного наследия. Джерис обиделся, но я не собиралась тратить время на его романтические бредни.
– Вернемся к делу, Шив. Значит, вы нашли иной род магии, ну и что в ней такого?
– Я не знаю, – развел он руками. – Может, это просто любопытный пустячок, а может – угроза для целого мира. Мы просто не знаем, с чем имеем дело, а неведение способно убить.
– Хочешь сказать, вам, магам, не нравится, что другие люди используют магию, не так ли? – Я презрительно хмыкнула. – Чего вы так боитесь? Все равно вы знаете о ней больше, чем все прочие.
– Но магам недоступен этот род колдовства.
– Джерис! – хором воскликнули Дарни и Шив – редкий миг согласия, – и Джерис покраснел.
– Недоступен?
Какой интересный бросок костей! Я вопросительно посмотрела на Коналла.
– Гм, нет. Даже люди с минимальным стихийным талантом оказались абсолютно не способны сотворить те заклинания, которые мы обнаружили.
Я засмеялась, пока не увидела лицо Дарни. Они нашли новый тип магии, но его бесполезных магических талантов все-таки хватило, чтобы не подпустить ее к нему. Просто удар под дых! Понятно, почему временами он напоминает собаку с воспаленным задом.
– Но другие люди могут? Кто может, а кто нет? – заинтересовалась я.
– Мы не знаем. Мы не можем найти никаких общих признаков.
Все погрузились в торжественное молчание. Вопрос, который давно не давал мне покоя, снова высунул голову.
– Это может как-то объяснить, почему ты сам не решился достать ту чернильницу?
– Прости? – Шив прикинулся непонимающим. Весьма неубедительно.
– Ты сказал, что можешь доставать вещи магией, если видел их и знаешь, где они находятся. Вы с Джерисом ходили к старику, так на кой ляд вам понадобилась я?
– Ты сказал, она шустрая! – засмеялся Коналл. Я слегка усмехнулась.
– Кажется, существует конфликт между двумя родами магии, – признался Шив. – Это не всегда так, но, несомненно, от сильно заколдованных предметов вроде той чернильницы у меня могут быть серьезные проблемы.
Джерис вознамерился что-то добавить, но я отмахнулась от него.
– Ну хорошо. Теперь я в курсе дела, так, может, расскажете, куда мы едем и зачем? Чем больше я знаю, тем больше от меня проку.
Дарни хотел было возразить, но, видно, решил покориться судьбе. Он вытащил карту из вороха пергаментов Джериса и расстелил на столе.
– Мы едем через Эйрог и по тракту к Далазору. Мне нужно встретиться с одним человеком в Ханчете; возможно, у него есть ценная для нас информация. Дальнейшие планы будут зависеть от того, что он скажет. Но в любом случае я собираюсь отправиться в Инглиз до наступления зимы. Там живет торговец, перебивший нам цену на вещицу, в которой мы особенно заинтересованы, и я хочу ее вернуть. Вот тут-то и пригодишься ты.
Я недоверчиво посмотрела на карту, прикинула расстояние и время, которое на это потребуется.
– Ты серьезно?
– Абсолютно, – твердо заявил Дарни.
Значит, никакой надежды на Осеннюю ярмарку в Коле в этом году. Ох, ладно, раз уж дело настолько важное, что Верховный маг посылает людей через всю Старую Империю, то кто я такая, чтобы спорить? Лучше помалкивать и ждать своих денег. И попытаться выговорить себе суточную ставку.
Я снова посмотрела на карту.
– А как насчет Каладрии? Там должно быть полно дворян с прелестными безделушками.
Каладрия намного ближе и славится настоящими дорогами, гостиницами и ваннами, которых Далазору заведомо недостает.
– Об этом не волнуйся, – заверил меня Коналл. – Я несколько лет работал там комиссаром по ограждению, и у меня множество связей.
Бьюсь об заклад, у него множество связей, учитывая каладрийскую любовь к бюрократии. Правящий совет, составленный из пяти сотен дворян, занимающих самое высокое положение, содержит изготовителей чернил и пергамента в роскоши. Меня всегда изумляло, как им вообще взбрело на ум огородить страну, но когда сообразишь, насколько это улучшило их скотоводство, все становится ясно. Вы когда-нибудь встречали аристократа, упускающего возможность обогатиться?
– Поэтому мы отправляемся к прелестям Далазора: травы хоть заешься и овец насколько хватает глаз. – Шив радовался этой перспективе не больше моего.
– Коналл, сегодня в Эйроге рыночный день, не так ли? – Дарни смерил меня оценивающим взглядом. – Надо достать тебе лошадь. Я не хочу тратить слишком много времени на Далазор, поэтому купим еще и запасных. Пошли.
Мы оставили Джериса и Коналла возбужденно всматриваться в смазанные чернила, а Шива – реставрировать стол Харны. Произносимые шепотом проклятия составляли существенную часть обоих занятий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116
– Мой отец был бардом, – нехотя призналась я. – Думаю, я унаследовала его слух. Многие старинные элегии, которые он пел мне перед сном, имели тот же ритм.
– Да? – Коналл порылся в своих пергаментах, нашел чистый лист и принялся записывать. – Что это были за элегии? Ты помнишь названия?
Я пожала плечами.
– Понятия не имею. Это были просто старые Лесные песни.
Коналл посмотрел на меня так, словно впервые заметил мои рыжие волосы и зеленые глаза.
– Ты – лесной крови?
– Наполовину. Мой отец был менестрелем. Он пришел в Ванам, где и познакомился с моей матерью.
– Где его можно найти? – Коналл жадно поднял перо.
– Уж точно не в Ванаме. Поначалу он оставался с нами, потом вернулся на дорогу. Время от времени приходил, но все реже и реже. Я не видела его с того Равноденствия, когда мне стукнуло девять.
– Как его звали?
– А что? Зачем это тебе?
Я давно научилась жить без отца и не хотела в этом копаться.
– Мы так мало знаем, поэтому что угодно может оказаться важным, – спокойно пояснил Шив. – Нужно разобраться в этом до конца. Лесной Народ путешествует повсюду, но он бережно хранит свои легенды и традиции. Возможно, у них есть нечто, что мы утратили за поколения.
– Если б мы знали имя твоего отца, то по крайней мере смогли бы установить его род.
– Джихол, – отрывисто сказала я.
– Джихол? – Коналл посмотрел на меня выжидательно. – А эпитет?
– Прости?
– Описательная часть его имени. Она важна, если мы намерены найти его.
Я уставилась на него, и что-то шевельнулось в глубине моей памяти.
– Оленьи Голени, – медленно произнесла я. – Так называла его моя бабушка.
Ну, пустозвон было бы более точным эпитетом. Я по давила воспоминание о ее презрении, врывающемся в редкий семейный вечерок на солнышке.
Коналл деловито записывал. Джерис нахмурился, но тут же улыбнулся.
– Выходит, ты… – Он помолчал. – Если ты полукровка, то, выходит, ты Ливак Дочь Оленихи. – Он вымолвил это так, будто объявлял мое право на лескарский трон.
– Ничего подобного, – огрызнулась я.
Мне не нравилось, что этот разговор выставляет напоказ мое невежество, мое незнание собственного наследия. Джерис обиделся, но я не собиралась тратить время на его романтические бредни.
– Вернемся к делу, Шив. Значит, вы нашли иной род магии, ну и что в ней такого?
– Я не знаю, – развел он руками. – Может, это просто любопытный пустячок, а может – угроза для целого мира. Мы просто не знаем, с чем имеем дело, а неведение способно убить.
– Хочешь сказать, вам, магам, не нравится, что другие люди используют магию, не так ли? – Я презрительно хмыкнула. – Чего вы так боитесь? Все равно вы знаете о ней больше, чем все прочие.
– Но магам недоступен этот род колдовства.
– Джерис! – хором воскликнули Дарни и Шив – редкий миг согласия, – и Джерис покраснел.
– Недоступен?
Какой интересный бросок костей! Я вопросительно посмотрела на Коналла.
– Гм, нет. Даже люди с минимальным стихийным талантом оказались абсолютно не способны сотворить те заклинания, которые мы обнаружили.
Я засмеялась, пока не увидела лицо Дарни. Они нашли новый тип магии, но его бесполезных магических талантов все-таки хватило, чтобы не подпустить ее к нему. Просто удар под дых! Понятно, почему временами он напоминает собаку с воспаленным задом.
– Но другие люди могут? Кто может, а кто нет? – заинтересовалась я.
– Мы не знаем. Мы не можем найти никаких общих признаков.
Все погрузились в торжественное молчание. Вопрос, который давно не давал мне покоя, снова высунул голову.
– Это может как-то объяснить, почему ты сам не решился достать ту чернильницу?
– Прости? – Шив прикинулся непонимающим. Весьма неубедительно.
– Ты сказал, что можешь доставать вещи магией, если видел их и знаешь, где они находятся. Вы с Джерисом ходили к старику, так на кой ляд вам понадобилась я?
– Ты сказал, она шустрая! – засмеялся Коналл. Я слегка усмехнулась.
– Кажется, существует конфликт между двумя родами магии, – признался Шив. – Это не всегда так, но, несомненно, от сильно заколдованных предметов вроде той чернильницы у меня могут быть серьезные проблемы.
Джерис вознамерился что-то добавить, но я отмахнулась от него.
– Ну хорошо. Теперь я в курсе дела, так, может, расскажете, куда мы едем и зачем? Чем больше я знаю, тем больше от меня проку.
Дарни хотел было возразить, но, видно, решил покориться судьбе. Он вытащил карту из вороха пергаментов Джериса и расстелил на столе.
– Мы едем через Эйрог и по тракту к Далазору. Мне нужно встретиться с одним человеком в Ханчете; возможно, у него есть ценная для нас информация. Дальнейшие планы будут зависеть от того, что он скажет. Но в любом случае я собираюсь отправиться в Инглиз до наступления зимы. Там живет торговец, перебивший нам цену на вещицу, в которой мы особенно заинтересованы, и я хочу ее вернуть. Вот тут-то и пригодишься ты.
Я недоверчиво посмотрела на карту, прикинула расстояние и время, которое на это потребуется.
– Ты серьезно?
– Абсолютно, – твердо заявил Дарни.
Значит, никакой надежды на Осеннюю ярмарку в Коле в этом году. Ох, ладно, раз уж дело настолько важное, что Верховный маг посылает людей через всю Старую Империю, то кто я такая, чтобы спорить? Лучше помалкивать и ждать своих денег. И попытаться выговорить себе суточную ставку.
Я снова посмотрела на карту.
– А как насчет Каладрии? Там должно быть полно дворян с прелестными безделушками.
Каладрия намного ближе и славится настоящими дорогами, гостиницами и ваннами, которых Далазору заведомо недостает.
– Об этом не волнуйся, – заверил меня Коналл. – Я несколько лет работал там комиссаром по ограждению, и у меня множество связей.
Бьюсь об заклад, у него множество связей, учитывая каладрийскую любовь к бюрократии. Правящий совет, составленный из пяти сотен дворян, занимающих самое высокое положение, содержит изготовителей чернил и пергамента в роскоши. Меня всегда изумляло, как им вообще взбрело на ум огородить страну, но когда сообразишь, насколько это улучшило их скотоводство, все становится ясно. Вы когда-нибудь встречали аристократа, упускающего возможность обогатиться?
– Поэтому мы отправляемся к прелестям Далазора: травы хоть заешься и овец насколько хватает глаз. – Шив радовался этой перспективе не больше моего.
– Коналл, сегодня в Эйроге рыночный день, не так ли? – Дарни смерил меня оценивающим взглядом. – Надо достать тебе лошадь. Я не хочу тратить слишком много времени на Далазор, поэтому купим еще и запасных. Пошли.
Мы оставили Джериса и Коналла возбужденно всматриваться в смазанные чернила, а Шива – реставрировать стол Харны. Произносимые шепотом проклятия составляли существенную часть обоих занятий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116