Поездом двенадцать пятьдесят.
Он положил письмо на стопку возле своей тарелки и, обезглавив яйцо, прищурился в его недра, словно высматривая грешные тайны. Ибо дело происходило за завтраком, и коренные обитатели замка, а также гости, расположившись кто где за длинным столом, восстанавливали свои клетки, готовясь к дневным трудам. Благоухание жареной грудинки веяло над сотрапезниками, как Божье благословение.
Лорд Эмсуорт вынырнул из каталога семян, в который был погружен. Последние минуты удовольствие, которое он получал от завтрака, омрачалось смутной потребностью в чем-то, и внезапно он осознал, чего ему не хватает.
— Кофе! — произнес он мягко, но тоном праведника, терпящего гонения. — Я хочу кофе. Почему мне не налили кофе? Констанция, дорогая моя, я хочу кофе. Почему я без кофе?
— Но, мне кажется, я тебе налила, — ответила леди Констанция, которая энергично распоряжалась напитками на другом конце стола.
— В таком случае где же он? — метко отпарировал граф.
Бакстер как будто бы с сожалением признал яйцо доброкачественным и с обычной находчивостью взялся за решение домашней проблемы.
— Ваш кофе находится позади каталога, который вы читаете, лорд Эмсуорт. Вы прислонили каталог к чашке.
— Да? Да? Действительно! Господи помилуй! — Его сиятельство отхлебнул бодрящего эликсира. — Так что вы сказали, мой дорогой?
— Я получил письмо от мисс Халлидей, — ответил Бакстеp. — Она пишет, что выезжает поездом двенадцать пятьдесят.
— Но кто, — осведомилась мисс Пиви негромким трепетным голосом, на миг перестав поклевывать свою овсянку, — но кто такая мисс Халлидей?
— Вопрос, который я сам собирался задать, — сказал лорд Эмсуорт. — Бакстер, дорогой мой, кто такая мисс Халлидей?
Бакстер с подавленным вздохом собрался освежить память своего патрона, но его предупредил Псмит. Он с обычным своим небрежным изяществом поглощал мармелад, намазывая его на поджаренный хлеб, и до сих пор решительно пресекал все попытки завязать с ним разговор.
— Мисс Халлидей, — сказал он, — моя очень старинная и высокоценимая приятельница. Мы с ней, по выражению поэта, на лужку собирали маргаритки. И я с нетерпением ждал, когда она покажется на горизонте.
На двух членов общества слова эти произвели неожиданное впечатление. Бакстер, услышав их, вздрогнул столь сильно, что расплескал половину содержимого своей чашки, а Фредди, мотыльком порхавший с тарелкой в руке у заставленного блюдами буфета, ляпнул на ковер кусок омлета, на котором наконец остановил свой выбор. И там секунду спустя спаниель леди Констанции бесследно уничтожил злополучный омлет.
Псмит не заметил этих катаклизмов, потому что вернулся к мармеладу и поджаренному хлебу. И в результате не встретил, быть может, самого пронзительного взгляда, какой когда-либо прорывался сквозь очки Руперта Бакстера. Взгляд этот был недолгим, но пока длился, мог поспорить с пламенем ацетиленовой горелки.
— Ваша приятельница? — повторил лорд Эмсуорт. — Неужели? Конечно, конечно, Бакстер, я вспомнил. Мисс Халлидей будет каталогизировать библиотеку.
— Какая восхитительная обязанность, — проворковала мисс Пиви. — Обитать среди бережно хранимых мыслей покойных гениев!
— В таком случае вам лучше поехать встретить ее, мой дорогой, — сказал лорд Эмсуорт. — На станцию, — растолковал он свое предложение. — Она будет рада вас видеть.
— Именно это я как раз и собирался предложить, — объявил Псмит.
— Хотя зачем надо каталогизировать библиотеку, — сказал граф, возвращаясь к загадке, которая все еще смущала его душу, когда у него доставало времени вспомнить о ней, — я просто не могу… А впрочем…
Он допил кофе и встал из-за стола. На его лысину упал заблудившийся солнечный луч, а солнечный свет всегда будил в нем непоседливость.
— Вы идете к вашим цветам, лорд Эмсуорт? — осведомилась мисс Пиви.
— А? Что? Да. О, да. Надо бы взглянуть на лобелии.
— Если позволите, и я с вами, — сказал Псмит.
— А? Ну, разумеется, разумеется.
— Я всегда считал, — пояснил Псмит, — что нет в мире тонизирующего средства лучше, чем внимательно обозреть лобелии сразу после завтрака. Врачи, если не ошибаюсь, настоятельно это рекомендуют.
— Погодите! — торопливо сказал Фредди, когда он направился к двери. — Мне бы надо вас на пару слов, если можно.
— Хоть на тысячу, если хотите, — ответил Псмит. — Вы найдете меня там, среди необъятных просторов, где мужчины — это мужчины.
Он одарил все общество благожелательной улыбкой и удалился.
— Как он обаятелен! — вздохнула мисс Пиви. — Вы не находите, мистер Бакстер?
Компетентный Бакстер на секунду словно бы замялся с ответом.
— О, весьма, — сказал он без всякого энтузиазма.
— И какая душа! Она одевает сиянием его чудесный лоб, не правда ли?
— У него прекрасный лоб, — сказала леди Констанция. — Но жаль, что волосы у него подстрижены так коротко. С такой прической он почему-то выглядит не как поэт.
Фредди в тревоге поперхнулся омлетом.
— Да нет же, он поэт и очень даже, — поспешно сообщил он.
— Право, Фредди, — оскорбленно сказала леди Констанция, — мне кажется, в твоих заверениях мы не нуждаемся.
— Нет, конечно. Я просто хотел сказать: хотя у него и такая короткая стрижка.
— Вчера я осмелилась заговорить с ним об этом, — сказала мисс Пиви, — а он ответил, что в ближайшем будущем ей, возможно, предстоит стать еще короче.
— Фредди! — раздраженно вскричала леди Констанция. На скатерти перед высокородным Фредериком Трипвудом расплескалось бурое озерцо чая. Под влиянием какого-то сильного чувства он, как недавно Компетентный Бакстер, опрокинул свою чашку.
II
Созерцание лобелий его сиятельства приелось Псмиту еще в самом начале этой процедуры, и, когда его отыскал Фредди, он сидел на террасе и задумчиво курил сигарету.
— А, товарищ Трипвуд! — сказал Псмит. — Добро пожаловать в замок Бландингс! Вы, кажется, упомянули, что желали бы побеседовать со мной?
Высокородный Фредди нервно поглядел по сторонам и сел на балюстраду.
— Послушайте, — сказал он, — я бы хотел, чтобы вы такого не говорили.
— Какого такого, товарищ Трипвуд?
— Ну, что вы сказали этой Пиви.
— Помнится, вчера под вечер я очень приятно поболтал с мисс Пиви, — сказал Псмит, — но не помню, чтобы я произносил слова, способные вызвать румянец стыда на щеках целомудрия. Какое же мое выражение вызвало вашу суровую критику?
— Ну, что ваша стрижка может стать еще короче. Чем брякать такое, лучше прямо все выложить, и дело с концом. Псмит скорбно кивнул:
— Ваш благородный жар, товарищ Трипвуд, имеет под собой основания. Бесспорно, это был ляп. Если у меня и есть недостаток — чего я не признаю! — так, пожалуй, лишь недостойное истинного джентльмена желание дурачить эту настырную служительницу муз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
Он положил письмо на стопку возле своей тарелки и, обезглавив яйцо, прищурился в его недра, словно высматривая грешные тайны. Ибо дело происходило за завтраком, и коренные обитатели замка, а также гости, расположившись кто где за длинным столом, восстанавливали свои клетки, готовясь к дневным трудам. Благоухание жареной грудинки веяло над сотрапезниками, как Божье благословение.
Лорд Эмсуорт вынырнул из каталога семян, в который был погружен. Последние минуты удовольствие, которое он получал от завтрака, омрачалось смутной потребностью в чем-то, и внезапно он осознал, чего ему не хватает.
— Кофе! — произнес он мягко, но тоном праведника, терпящего гонения. — Я хочу кофе. Почему мне не налили кофе? Констанция, дорогая моя, я хочу кофе. Почему я без кофе?
— Но, мне кажется, я тебе налила, — ответила леди Констанция, которая энергично распоряжалась напитками на другом конце стола.
— В таком случае где же он? — метко отпарировал граф.
Бакстер как будто бы с сожалением признал яйцо доброкачественным и с обычной находчивостью взялся за решение домашней проблемы.
— Ваш кофе находится позади каталога, который вы читаете, лорд Эмсуорт. Вы прислонили каталог к чашке.
— Да? Да? Действительно! Господи помилуй! — Его сиятельство отхлебнул бодрящего эликсира. — Так что вы сказали, мой дорогой?
— Я получил письмо от мисс Халлидей, — ответил Бакстеp. — Она пишет, что выезжает поездом двенадцать пятьдесят.
— Но кто, — осведомилась мисс Пиви негромким трепетным голосом, на миг перестав поклевывать свою овсянку, — но кто такая мисс Халлидей?
— Вопрос, который я сам собирался задать, — сказал лорд Эмсуорт. — Бакстер, дорогой мой, кто такая мисс Халлидей?
Бакстер с подавленным вздохом собрался освежить память своего патрона, но его предупредил Псмит. Он с обычным своим небрежным изяществом поглощал мармелад, намазывая его на поджаренный хлеб, и до сих пор решительно пресекал все попытки завязать с ним разговор.
— Мисс Халлидей, — сказал он, — моя очень старинная и высокоценимая приятельница. Мы с ней, по выражению поэта, на лужку собирали маргаритки. И я с нетерпением ждал, когда она покажется на горизонте.
На двух членов общества слова эти произвели неожиданное впечатление. Бакстер, услышав их, вздрогнул столь сильно, что расплескал половину содержимого своей чашки, а Фредди, мотыльком порхавший с тарелкой в руке у заставленного блюдами буфета, ляпнул на ковер кусок омлета, на котором наконец остановил свой выбор. И там секунду спустя спаниель леди Констанции бесследно уничтожил злополучный омлет.
Псмит не заметил этих катаклизмов, потому что вернулся к мармеладу и поджаренному хлебу. И в результате не встретил, быть может, самого пронзительного взгляда, какой когда-либо прорывался сквозь очки Руперта Бакстера. Взгляд этот был недолгим, но пока длился, мог поспорить с пламенем ацетиленовой горелки.
— Ваша приятельница? — повторил лорд Эмсуорт. — Неужели? Конечно, конечно, Бакстер, я вспомнил. Мисс Халлидей будет каталогизировать библиотеку.
— Какая восхитительная обязанность, — проворковала мисс Пиви. — Обитать среди бережно хранимых мыслей покойных гениев!
— В таком случае вам лучше поехать встретить ее, мой дорогой, — сказал лорд Эмсуорт. — На станцию, — растолковал он свое предложение. — Она будет рада вас видеть.
— Именно это я как раз и собирался предложить, — объявил Псмит.
— Хотя зачем надо каталогизировать библиотеку, — сказал граф, возвращаясь к загадке, которая все еще смущала его душу, когда у него доставало времени вспомнить о ней, — я просто не могу… А впрочем…
Он допил кофе и встал из-за стола. На его лысину упал заблудившийся солнечный луч, а солнечный свет всегда будил в нем непоседливость.
— Вы идете к вашим цветам, лорд Эмсуорт? — осведомилась мисс Пиви.
— А? Что? Да. О, да. Надо бы взглянуть на лобелии.
— Если позволите, и я с вами, — сказал Псмит.
— А? Ну, разумеется, разумеется.
— Я всегда считал, — пояснил Псмит, — что нет в мире тонизирующего средства лучше, чем внимательно обозреть лобелии сразу после завтрака. Врачи, если не ошибаюсь, настоятельно это рекомендуют.
— Погодите! — торопливо сказал Фредди, когда он направился к двери. — Мне бы надо вас на пару слов, если можно.
— Хоть на тысячу, если хотите, — ответил Псмит. — Вы найдете меня там, среди необъятных просторов, где мужчины — это мужчины.
Он одарил все общество благожелательной улыбкой и удалился.
— Как он обаятелен! — вздохнула мисс Пиви. — Вы не находите, мистер Бакстер?
Компетентный Бакстер на секунду словно бы замялся с ответом.
— О, весьма, — сказал он без всякого энтузиазма.
— И какая душа! Она одевает сиянием его чудесный лоб, не правда ли?
— У него прекрасный лоб, — сказала леди Констанция. — Но жаль, что волосы у него подстрижены так коротко. С такой прической он почему-то выглядит не как поэт.
Фредди в тревоге поперхнулся омлетом.
— Да нет же, он поэт и очень даже, — поспешно сообщил он.
— Право, Фредди, — оскорбленно сказала леди Констанция, — мне кажется, в твоих заверениях мы не нуждаемся.
— Нет, конечно. Я просто хотел сказать: хотя у него и такая короткая стрижка.
— Вчера я осмелилась заговорить с ним об этом, — сказала мисс Пиви, — а он ответил, что в ближайшем будущем ей, возможно, предстоит стать еще короче.
— Фредди! — раздраженно вскричала леди Констанция. На скатерти перед высокородным Фредериком Трипвудом расплескалось бурое озерцо чая. Под влиянием какого-то сильного чувства он, как недавно Компетентный Бакстер, опрокинул свою чашку.
II
Созерцание лобелий его сиятельства приелось Псмиту еще в самом начале этой процедуры, и, когда его отыскал Фредди, он сидел на террасе и задумчиво курил сигарету.
— А, товарищ Трипвуд! — сказал Псмит. — Добро пожаловать в замок Бландингс! Вы, кажется, упомянули, что желали бы побеседовать со мной?
Высокородный Фредди нервно поглядел по сторонам и сел на балюстраду.
— Послушайте, — сказал он, — я бы хотел, чтобы вы такого не говорили.
— Какого такого, товарищ Трипвуд?
— Ну, что вы сказали этой Пиви.
— Помнится, вчера под вечер я очень приятно поболтал с мисс Пиви, — сказал Псмит, — но не помню, чтобы я произносил слова, способные вызвать румянец стыда на щеках целомудрия. Какое же мое выражение вызвало вашу суровую критику?
— Ну, что ваша стрижка может стать еще короче. Чем брякать такое, лучше прямо все выложить, и дело с концом. Псмит скорбно кивнул:
— Ваш благородный жар, товарищ Трипвуд, имеет под собой основания. Бесспорно, это был ляп. Если у меня и есть недостаток — чего я не признаю! — так, пожалуй, лишь недостойное истинного джентльмена желание дурачить эту настырную служительницу муз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72