Так валяйте, старый друг, облегчите свою диафрагму.
По— видимому, удачный хлопок оглушил жука, и мистер Кутс смог сосредоточиться на текущих делах. Он оглядел Псмита с нескрываемым отвращением.
— Ты у меня вот где, Билл! — сказал он.
— Мое имя не Билл, — заметил Псмит.
— Угу! — рявкнул мистер Кутс, давая полную волю своему раздражению. — И не Мактодд.
Псмит задумчиво поглядел на своего собеседника. Возникло непредвиденное осложнение, и он первый признал бы, что на данный момент положение представилось ему безвыходным. О нерасположении к нему собеседника достаточно свидетельствовало выражение лица последнего, не говоря уж о его поступках. Избавившись от жука, мистер Кутс обрел возможность посвятить себя Псмиту целиком и теперь взирал на этого элегантного молодого человека с неприкрытой злобой.
— Не пройтись ли нам? — предложил Псмит. — Движение способствует работе мысли. Не стану отрицать, что вы затронули тему, которая отчасти ставит меня в тупик. Тщательно взвесив положение дел, я, мистер Кутс, пришел к выводу, что следующий ход — за вами. Каковы же ваши виды?
— Я бы тебе башку отвинтил, — произнес мистер Кутс нетерпеливо.
— Да, конечно. Однако…
— Я бы из тебя отбивную сделал.
Псмит небрежным движением руки охладил эти утопические мечты.
— Вполне вас понимаю, — сказал он учтиво. — Но, если не выходить за пределы практической политики, какой реальный ход вы предполагаете сделать? Безусловно, вы можете разоблачить меня перед моим любезным хозяином, но не вижу, что это даст вам.
— Сам знаю. Но ты учти, что у меня в рукаве вот эта карта, если задумаешь какие-нибудь штучки.
— Вы упорно возвращаетесь к такой возможности, товарищ Кутс. У вас это уже навязчивая идея. Могу вас заверить, что я ни о чем подобном не помышляю. Так как же вы все-таки намерены поступить?
Они уже вышли на широкое пространство перед парадной дверью, где речка подъездной дороги разливалась широким плесом гравия. Псмит остановился.
— Ты должен протащить меня в эту хату, — сказал мистер Кутс.
— Я опасался, что вы предложите что-нибудь такое. В моем особом положении у меня, естественно, выбора нет, и мне остается лишь попытаться исполнить ваше желание. Все прочее, полагаю, такой взыскательный критик, как вы, неизбежно сочтет «штучками». Но как могу я ввести вас под кров этой, как вы остроумно заметили, хаты?
— Ну, скажете, что я ваш друг и нельзя ли меня пригласить.
Псмит покачал головой с легкой укоризной:
— Не самая блистательная из ваших идей, товарищ Кутс. Тактично обойдя молчанием то мгновенное падение моего престижа, которое неизбежно воспоследует, если вас сочтут моим другом, укажу только, что я сам лишь гость в этой обители английской старины и традиций, а посему мне не положено приглашать закадычных дружков гостить тут неопределенное время. Нет, надо найти другой способ… А вы уверены, что вам это так уж надо? Ну, да, ну, да, я ведь только спросил… Так подумаем…
За строем рододендронов, перпендикулярным стене замка, постепенно возникла дородная фигура, размеренно и величаво двигаясь в направлении черного хода. Это был Бич, дворецкий, возвращавшийся после приятного променада, который он позволил себе в отсутствие своего господина и его гостей. Освеженный несколькими часами на вольном воздухе, Бич возвращался к исполнению возложенных на него обязанностей. И при взгляде на него Псмит нашел решение задачи.
— А, Бич! — окликнул он.
— Что угодно, сэр? — осведомился бархатный бас, и воспоследовала недолгая пауза, пока дворецкий лавировал между рододендронами и выплывал на открытое пространство. Он снял канотье, надетое для променада, и уставился на Псмита несколько выпученными, но благосклонными глазами. Тонкий знаток человечества, обитающего по загородным резиденциям, он уже давно вынес Псмиту одобрительный приговор. С тех пор как леди Констанция распахнула двери замка миру литературы и искусства, его не раз до глубины души шокировали редкостные и диковинные образчики этого мира, которые встряхивали нечесаными кудрями и рассаживались в дурно сшитых фраках за столом, над которым он властвовал. Псмит явился приятным сюрпризом.
— Извините, что затрудняю вас, Бич.
— О, нет, сэр.
— Это, — сказал Псмит, кивая на мистера Кутса, который следил за происходящим настороженным и подозрительным взглядом, явно не собираясь проморгать ни единого провозвестия штучек, — мой человек. Мой камердинер. Он только что приехал из Лондона, где мне пришлось оставить его у одра занемогшей тетушки. Надеюсь, вашей тетушке полегчало, Кутс? — осведомился он с мягкой снисходительностью.
Мистер Кутс, верно истолковав этот вопрос как прощупывание его точки зрения на такой оборот событий, решил не спорить. Конечно, его прельщала мысль вступить в замок в несколько более высоком качестве, но, как бывалый боец, он умел обходиться тем, что попадалось под руку. Оказавшись там, сказал он себе с восхитительным здравым смыслом, он окажется там.
— Да, сэр, — ответил он.
— Превосходно, — сказал Псмит. — Превосходно. Так вы позаботитесь о Кутсе, Бич?
— Всенепременно, сэр, — ответствовал дворецкий тоном величайшего одобрения. Единственное, что его смущало в Псмите, благополучно разъяснилось. Ибо до сих пор ему делалось больно при мысли, что джентльмен, одевающийся со столь безупречным вкусом, отправился с долговременным визитом в такой оплот аристократизма, как замок Бландингс, без личного слуги. Но теперь все было понято и, насколько это касалось Бича, безоговорочно прощено. И он повел мистера Кутса в тыл. Они скрылись за рододендронами.
Но не успели они исчезнуть из вида, а Псмит — занять кресло в приятной прохладе вестибюля, как его осенила новая мысль. Он дернул сонетку. Странно, подумал он, как люди не принимают во внимание, казалось бы, самых очевидных вещей. Вот так полководцы проигрывают решающие битвы.
— Сэр? — осведомился Бич, выходя из двери, обитой зеленым сукном.
— Извините, что снова затрудняю вас, Бич.
— О, нет, сэр.
— Надеюсь, вы устроите Кутса поудобнее. Полагаю, он вам понравится. Обаятельнейшая натура, если узнать его поближе.
— Он выглядит приятным молодым человеком, сэр.
— Да, кстати, Бич. Пожалуйста, узнайте у него, привез ли он мой револьвер.
— Слушаю, сэр, — ответил Бич, который не унизился бы до проявления эмоций, даже если бы речь шла о пулемете.
— По-моему, я видел, что он торчал у него из кармана. Вы не могли бы его мне принести?
— Слушаю, сэр.
Бич удалился, чтобы вернуться минуту спустя с серебряным подносом, на котором покоилось смертоносное оружие.
— Ваш револьвер, сэр, — произнес Бич.
— Благодарю вас, — ответил Псмит.
VI
Несколько минут после того, как дворецкий, ступая с носка, величаво удалился за обитую зеленым сукном дверь, Псмит полулежал в кресле, всеми фибрами ощущая, что было дерзанье, и было свершенье, и отдых заслужен ночной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72