III
Поезд двенадцать пятьдесят, скрипя тормозами, остановился у платформы станции Маркет-Бландингс, и Псмит, который коротал время, транжиря деньги (чего ему позволять себе не следовало бы) на автомат, выдававший ириски, повернулся и подверг вагоны придирчивому осмотру. Ева Халлидей вышла из купе третьего класса.
— Добро пожаловать в нашу деревню, мисс Халлидей, — сказал Псмит, подходя к ней.
Ева уставилась на него, не скрывая удивления.
— Что вы тут делаете? — спросила она.
— Лорд Эмсуорт любезно предложил мне встретить вас, поскольку мы такие старинные друзья.
— А мы старинные друзья?
— Ну, конечно же. Неужто вы забыли все эти счастливые лондонские дни?
— День был только один.
— Справедливо. Но сколько встреч мы умудрились в нем уместить!
— Вы гостите в замке?
— Да. И более того, я там душа общества. А что-нибудь похожее на багаж у вас имеется?
— У меня почти всегда имеется багаж, когда я отправляюсь в деревню на месяц. Он где-то там.
— Я им займусь. Автомобиль ждет перед станционным зданием. Если вы соблаговолите подождать в нем, я через минуту вернусь, а чтобы время не тянулось для вас мучительно медленно, вот возьмите. Восхитительные ириски и, насколько мне известно, очень полезные. Я купил их специально для вас.
Несколько минут спустя Псмит, распорядившись, чтобы кофр был доставлен в замок, вышел из станционного здания и обнаружил, что Ева наслаждается прелестью Маркет-Бландингса.
— Какой очаровательный старинный городок, — сказала она, когда автомобиль тронулся. — Мне даже жаль, что я здесь не живу.
— За краткий срок моего пребывания в замке, — сказал Псмит, — мне тоже приходила в голову эта мысль. Именно в таком местечке следует, уйдя от дел, обрести тихий приют и отрастить золотистую бороду. — Он поглядел на нее с глубоким восхищением. — Женщины изумительны, — заключил он.
— И почему же, мистер философ, женщины изумительны?
— В эту минуту я думал о том, как вы выглядите. Вы только что сошли с поезда после четырехчасовой поездки, а вид у вас свежий и цветущий, точно — если мне дозволено будет оригинальное уподобление, — точно у розы. Как вы этого достигаете? Когда я приехал сюда, то был погребен под аллювиальными наносами и лишь совсем недавно ухитрился полностью их соскрести.
— А когда вы приехали?
— Вечером того дня, когда познакомился с вами.
— Но это поразительно! То, что вы здесь, хочу я сказать. Я как раз думала, увижу ли я вас когда-нибудь еще. — Ева чуточку порозовела и поспешила добавить: — Я хотела сказать, как странно, что мы все время встречаемся.
— Видимо, судьба, — сказал Псмит. — Надеюсь, это не испортит ваше пребывание в замке?
— О, ничуть.
— Я бы предпочел более четкое ударение на последнем слове, — мягко попенял Псмит. — Простите, что я критикую вашу манеру интонировать, но, без сомнения, вы согласитесь, что ваша фраза прозвучала бы гораздо лучше, будь она произнесена «О, НИЧУТЬ!».
Ева засмеялась.
— Ну, хорошо, — сказала она. — О, НИЧУТЬ!
— Гораздо лучше, — сказал Псмит. — Гораздо.
Ему становилось все яснее, как трудно будет ввести в их разговор панегирик высокородному Фредди Трипвуду.
— Я очень рада, что вы тут, — сказала Ева, после некоторой паузы. — Потому что, говоря откровенно, я чуть-чуть нервничаю.
— Нервничаете? Но почему?
— Я в первый раз в подобном месте. — Автомобиль тем временем свернул в величественные ворота и плавно катил по петляющей подъездной дороге. Справа за строем деревьев как раз возникла громада замка, серого и массивного на фоне неба. Солнце золотило озеро за ним. — Тут все очень церемонно?
— Отнюдь, отнюдь. Мы очень простые люди, мы — обитатели замка Бландингс. Лишенные аффектации, естественные, обласкивающие всех направо и налево. Лорд Эмсуорт ведь не внушил вам священного ужаса?
— Он просто прелесть. Ну и, конечно, я хорошо знаю Фредди.
Псмит кивнул. Раз она хорошо знает Фредди, то, естественно, нет никакого смысла что-нибудь к этому добавлять. И он воздержался.
— Вы давно знакомы с лордом Эмсуортом? — спросила Ева.
— Познакомился с ним в тот же день, что и с вами.
— Боже мой! — Ева посмотрела на него с недоумением. — И он пригласил вас в замок?
Псмит разгладил складочку на жилете.
— Согласен, это странно. И найти объяснение можно, лишь предположив, что я излучаю какое-то особое обаяние, не так ли? Вы его не замечали?
— Нет.
— Нет? — удивленно переспросил Псмит. — Ну, что же, — продолжал он проникновенно, — рано или поздно эта мысль вас, конечно же, осенит. Как удар грома или еще как-нибудь.
— Мне кажется, вы ужасно самодовольны.
— Отнюдь, — сказал Псмит. — Самодоволен? Нет-нет. Успех меня не испортил.
— А вы добились больших успехов?
— Ни малейших. — Автомобиль остановился. — Нам сходить здесь, — сказал Псмит, открывая дверцу.
— Здесь? Почему?
— Потому что, если мы подъедем к дверям, в вас тут же вопьется некий Бакстер и засадит за работу — обаятельнейшая личность, но фанатик во всем, что касается работы. Я намерен показать вам сады, а затем мы покатаемся в лодке по озеру. Вам это понравится.
— Вы, кажется, распланировали все мое будущее?
— Безусловно, — ответил Псмит с ударением, и в направленном на нее сквозь монокль взгляде Ева прочла такое уважение и восхищение, что попыталась замкнуться в ледяной скорлупе.
— Боюсь, у меня нет времени гулять по садам, — сказала она высокомерно. — Мне необходимо сразу же увидеть мистера Бакстера.
— Бакстер, — заметил Псмит, — не принадлежит к естественным красотам здешних мест. Увидите его, когда ничего другого вам не останется… Мы находимся у южного партера, или в западном парке, или еще где-то. Обратите внимание на аристократичность, с какой олени щиплют траву. Все вокруг исполнено исторического интереса. Оливер Кромвель прошел здесь в одна тысяча шестьсот пятидесятом году.
— У меня нет времени…
— Оставляя партер слева, мы далее направляемся к северной части усадьбы. Одуванчики были вывезены девятым графом из Египта.
— В любом случае, — мятежно заявила Ева, — кататься по озеру я не буду!
— Озеро доставит вам неизъяснимую радость, — возразил Псмит. — Тритоны принадлежат к знаменитому бландингскому подвиду. Их вместе с жуками-плавунцами запустили в озеро в царствование королевы Елизаветы. Лорд Эмсуорт, естественно, владеет феодальным правом на прихлопывание комаров.
Гордой и независимой Еве следовало бы возмутиться, что ею вдруг начал распоряжаться человек, с которым, вопреки его категорическим утверждениям, она почти не была знакома. Но почему-то ей было трудно противостоять этой безмятежной уверенности в своем праве командовать. И она почти кротко пошла рядом с ним через лужайки и кусты, по бархатным газонам мимо пылающих красками цветочных клумб, и, пока глаза упивались всей этой красотой, ее негодование рассеялось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72