Трое черных магов могут держать под контролем в общей сложности около сотни мертвецов. Они – своеобразные кукловоды, управляющие действиями зомби. Подвластных им мертвых воинов нельзя убить в буквальном смысле этого слова, потому что труп остается трупом при любом раскладе. Эти бездушные марионетки можно только расчленить. Но и после того, как армия восставших из ада лишается одного или нескольких членов, некроманты тут же пополняют свое воинство за счет недавно павших в бою. Чисто теоретически подобный процесс может длиться до бесконечности, и всего лишь небольшая группа сотни зомби и трех управляющих ими некромантов способна разгромить многотысячную армию. Однако такое развитие событий возможно лишь в теории. На практике все выглядит совершенно иначе. Как и у каждой медали, у этой есть обратная сторона.
Черные маги не могут отрываться от своих подопечных больше чем на несколько сотен метров, потому что в противном случае зомби выходят из-под контроля, начиная хаотично уничтожать друг друга и все, что попадется под руку. К тому же сами по себе некроманты чрезвычайно слабы физически. Поэтому им постоянно нужна многочисленная охрана. Противник, издали заметивший появление на поле боя оживших мертвецов, тут же пытается вычислить расположение их хозяев и предпринимает все возможное, чтобы уничтожить черных магов – жутких кукловодов смерти.
Плюс ко всему, некоторые особо сильные друиды обладают способностью искажения реальности и могут сделать так, что дезориентированные зомби обратят оружие против своих же хозяев.
За несколько сотен лет до описываемых событий именно из-за магии искажения реальности лесные эльфы наголову разбили армию дроу, заключивших союз с некромантами. Эта печальная битва (вернее сказать, истребление) долгое время оставалась на устах у всех, и именно с тех пор звезда некогда сильных и могущественных некромантов стала стремительно закатываться. Мало кто хотел вступать с ними в военный союз. А если и вступали, то с большой неохотой или по принуждению.
Так что даже с чисто военной точки зрения (то есть не принимая во внимание вполне естественное отвращение всех живых существ к зомби и их повелителям) боевые действия бок о бок с этими ужасными существами не сулили ничего хорошего. И в большинстве случаев были чреваты массой неприятных неожиданностей.
Именно поэтому известие о трех некромантах, приписанных верховным командованием к нашей группировке, вызвало всплеск негативных эмоций у всех собравшихся офицеров.
Но армия есть армия. Приказы старших по званию не обсуждаются. Главнокомандующий поднял руку, призывая к тишине, и неразборчивый, словно шум морского прибоя, гул недовольных голосов мгновенно стих.
– Лучники, гоблины и некроманты, – решительно начал он, – будут сконцентрированы на нашем правом крыле. Их главная задача – прикрывать основную ударную группировку от возможного флангового нападения. Противник может попытаться воспользоваться близостью леса и неожиданно ударить.
После этих слов все стало на свои места. Тиссен отмежевался от чужаков, отданных под его командование, сконцентрировав их в одном месте. Что бы ни произошло на потенциально опасном (из-за близости леса) правом фланге, основных сил имуров это не коснется. Если все пойдет гладко, люди, зомби и гоблины не оскорбят своим присутствием ряды благородных воинов-имуров, а в случае неприятных неожиданностей им придется крутиться в собственной кровавой мясорубке; и тогда они либо разберутся со всеми проблемами сами, либо погибнут в безумном хаосе смешавшихся войск.
Это было не самое блестящее решение с военной точки зрения – концентрировать самые ненадежные войска на фланге, но самое удобное для людей-кошек.
Как только генерал закончил говорить, взгляды всех присутствующих офицеров непроизвольно обратились ко мне. Экспрессивные и темпераментные по своей природе имуры, возможно, ожидали взрыва негодования или какой-нибудь другой бурной реакции со стороны чужака, но ничего этого не последовало. Какая-то отрешенная пустота заполнила мое сознание и остатки разломленной души – я все еще не мог смириться, что приходится воевать против своих же соплеменников. Поэтому все, что я сделал, – перевел взгляд на генерала и бесцветным голосом, лишенным не только каких бы то ни было эмоций, но и вообще интонаций, произнес:
– Они ударят неожиданно, в самый напряженный момент. Некроманты падут, а трусливые гоблины в панике побегут, внося беспорядок и хаос в ваши ряды. И уже на их спинах в отборные части имуров вклинится острие атакующего вражеского авангарда.
Дальнейшие пояснения были бы просто бессмысленны. В походном шатре главнокомандующего собрались те, кто большую часть жизни провел на войне, и все присутствующие прекрасно отдавали себе отчет в том, что может произойти при подобном развитии событий.
Я сказал то, что хотел, после чего уже не видел никаких причин оставаться на этом фарсе, не иначе как в шутку названном военным советом. Поэтому, даже не испросив разрешения и не откланявшись, я развернулся и молча вышел прочь из палатки.
Фактически я выказал всем присутствующим на совете имурам, и в первую очередь Тиссену, неуважение или даже презрение. Такое поведение нельзя было назвать бунтом или неповиновением в прямом смысле слова. Это было всего лишь оскорбление нижестоящим офицером своего непосредственного начальника. За которым, вполне возможно, мог бы последовать короткий и быстрый на суровую расправу суд военного трибунала. Но...
Во-первых, я совершенно равнодушно относился к смерти и подобные угрозы для меня мало что значили.
Во-вторых, Тиссен был, безусловно, умным командиром, в противном случае он бы не выдвинулся на руководящую должность у воинственной расы имуров, а значит, отдавал себе отчет – дальнейшее выяснение отношений только еще больше уронит его репутацию в глазах офицеров.
А в-третьих, даже если бы, несмотря на все доводы разума, главнокомандующий все же решился бы наказать строптивого офицера, то тысяча людей, подчиняющихся мне, вряд ли пойдет в бой без своего непосредственного начальника. Тот, кто однажды назвал себя Хрустальным Принцем, присягнул на верность лордам Хаоса. А его люди – только ему, и никому больше. Поэтому оставлять в тылу потенциально опасных «союзников» способных ударить в спину имуров прямо во время боя, было нельзя.
Выходом из этой непростой ситуации было бы тотальное уничтожение людей. Однако подобная акция накануне решительной битвы не принесла бы ничего хорошего. Помимо ощутимой потери в чисто военном плане это вдобавок нанесло бы огромный моральный ущерб – карательные операции по уничтожению, своих же союзников никогда не поднимают боевой дух войска, а, наоборот, катастрофически снижают его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81