– Хотя все возможно, потому что мы находились без сознания примерно… – Он замолчал, стараясь определить время, и понял, что больше не чувствует присутствия Орба. Тогда он прошептал: – Орб…
– Я тоже заметила, – сказала Тазендра, и только в этот момент лиорн увидел, что леди дзур страшно расстроена, и ей лишь с трудом удается говорить спокойно.
– Ну, – протянул Айрич. – Вне всякого сомнения… – Он замолчал, потом нахмурился и так и не довел свою мысль до конца.
– Давайте занесем нашего друга внутрь, – мягко предложил Пэл.
– Да, да. – Тазендра согласно закивала и вскочила, словно радовалась тому, что ей нашлось дело.
Она помогла Айричу, а затем Пэлу подняться на ноги. Втроем они внесли раненого Кааврена в дом. Со своей стороны, наш достойный капитан дважды с трудом произнес только одно слово: «Даро». Стюард и еще несколько слуг, чьи имена мы не хотим называть на данной стадии повествования (хотя они и заслуживают всяческого уважения), уложили Кааврена в постель.
Стюард, которую встревожило неожиданное исчезновение Орба (как, впрочем, и многих других), принялась докладывать Айричу о том, что произошло за время его отсутствия. Мы не станем пересказывать ее доклад, поскольку вряд ли читателя заинтересует отчет о «крестьянской дуэли» между Локом и Хэндсвейтом, которая закончилась сломанной рукой одного из дуэлянтов; сообщения об изящном лиорне, вырезанном каменщиком Смитом на петлях двери; о точном количестве рыбы, выловленной крестьянами из пруда Айрича; о браконьерах, арестованных лесником и дожидающихся суда Айрича; о беспорядках, организованных шахтерами на рынке Шовелфула, и прочие новости, которые Айричу пришлось выслушать.
Точно так же мы не станем останавливаться на подробностях посещения Тазендрой своих владений, скажем только, что у нее проблем оказалось гораздо меньше, да они и не особенно ее интересовали. Так что она вернулась в Бра-Мур через три часа после того, как его покинула.
Кааврен спал, но не слишком спокойно; иногда он просыпался, звал Даро или бредил, как это обычно бывает с теми, кто тяжело болен, но, уважая просьбу нашего храброго тиасы, мы не станем пересказывать читателю содержание его видений. Пэл почти постоянно находился рядом с ним. Айрич, когда дела не требовали его внимания, тоже сидел возле постели друга. Тазендра, вернувшись из дома, практически все время проводила в комнате Кааврена. Порой он открывал глаза, но плохо понимал, где находится и что с ним происходит. Правда, один раз он посмотрел прямо на Айрича, произнес его имя, а потом снова погрузился в забытье.
На рассвете следующего дня – иными словами, на рассвете первого дня месяца джарега, в первый год Междуцарствия – все оставалось по-прежнему, и должны мы заметить, что беспокойство за судьбу Кааврена, а также за Мику, Сахри и Фоунда (и Даро, конечно, если говорить о Кааврене) отодвинуло на второй план все, что произошло с Империей, хотя, разумеется, события предыдущего дня то и дело всплывали в разговорах. Однако, когда друзья вспоминали об императоре, Империи или Орбе, они старались избегать этих тем, как будто у каждого появлялись мысли, которыми им не хотелось делиться с остальными.
На второй день Междуцарствия Кааврен наконец пришел в себя, – впрочем, ровно настолько, чтобы выпить немного воды и съесть чуть-чуть бульона, который принесла Стюард и подал ему сам Айрич. Немного подкрепившись, Кааврен снова провалился в сон и очнулся только глубокой ночью.
– Даро? – первым делом спросил он.
– Еще не приехала, дорогой друг, – ответил Пэл, который сидел один в темной комнате.
– Она обязательно приедет, – дрогнувшим голосом проговорил Кааврен.
– Несомненно, – успокоил его Пэл. – Даро, конечно же, приедет. Как вы себя чувствуете, друг мой?
Но Кааврен снова погрузился в сон. Когда на следующее утро друзья собрались у его постели, он все еще спал и казался чересчур бледным и измученным. Обсуждая его состояние, они пытались понять, что можно сделать в отсутствие врача.
– Я не особенно сильна в целительстве, – проговорила Тазендра, – однако, если бы я могла связаться с Орбом, я бы помогла нашему бедному другу.
– Нисколько не сомневаюсь, – сказал Пэл. – Но мы не должны терять надежду. Я уверен, что скоро с неразберихой будет покончено, и новый император, кем бы он ни был, быстро наведет порядок. Вы со мной согласны, Айрич?
– Не знаю, – ответил лиорн. – Вчера я бы не стал с вами спорить, однако мне еще ни разу не приходилось слышать, чтобы прошел целый день, а об Орбе не было ни слуху ни духу. Если я не ошибаюсь, нас транспортировали, или, если можно так выразиться, телепортировали сюда почти девяносто часов назад. Иными словами, идет уже третий день…
– Да, вы правы, – поддержала его Тазендра. – Тем не менее… что такое?
– Кто-то к нам приехал, – проговорил Айрич и с некоторой опаской посмотрел на дверь.
Через несколько минут вошла Стюард и сообщила:
– Фоунд вернулся.
Айрич пожал плечами и спросил:
– Один?
– С ним еще два теклы, один лежит на чем-то вроде носилок, складывается впечатление, что по дороге он потерял кусок ноги.
Айрич еще раз пожал плечами, всем своим видом показывая, что слуги приехали вовремя. Тазендра вскочила на ноги и выбежала из комнаты, чтобы поздороваться со своим верным Микой, Пэл и Айрич остались у постели Кааврена.
– Я рад, что им удалось спастись, – заметил Пэл.
– Да, я привык к Фоунду, и мне бы его не хватало, – кивнув, проговорил Айрич. – Да и Мика – если можно так выразиться – стал практически членом семьи.
– А знаете, вы совершенно правы, – согласился с ним Пэл, – мы как члены одной семьи. Разве не странно, что наша дружба пережила все испытания, выпавшие на ее долю за столько лет?
– Странно? – переспросил Айрич. – Считайте так, если хотите.
– А вы? Как вы считаете?
– Скажите, вы верите всему, что рассказывает о себе Тазендра?
– Уверяю вас, ни в малейшей степени, – рассмеявшись, ответил Пэл.
– Ну, в таком случае вам не следует верить и всему, что вы думаете о себе.
Пэл нахмурился, и в глазах у него появилось нечто напоминающее гнев.
– Я не понимаю ответа, который вы оказали мне честь дать.
– Неужели? – удивился Айрич. – Тогда давайте скажем так: наша дружба поднимает нам дух и помогает в трудную минуту, потому что мы ее заслужили. Все очень просто.
Мы не знаем, что ответил бы ему Пэл, потому что в комнату, пылая от гнева, влетела Тазендра.
– Боги! Погиб весь город!
Пэл вскочил на ноги.
– Что вы такое говорите?
– Мика рассказал мне, что Драгейра разрушена до основания.
– Невозможно, – не поверил ей Пэл.
– По пути они встретили множество людей, спасающихся бегством из разрушенного города, и все твердят о катастрофе, которую и представить себе невозможно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142
– Я тоже заметила, – сказала Тазендра, и только в этот момент лиорн увидел, что леди дзур страшно расстроена, и ей лишь с трудом удается говорить спокойно.
– Ну, – протянул Айрич. – Вне всякого сомнения… – Он замолчал, потом нахмурился и так и не довел свою мысль до конца.
– Давайте занесем нашего друга внутрь, – мягко предложил Пэл.
– Да, да. – Тазендра согласно закивала и вскочила, словно радовалась тому, что ей нашлось дело.
Она помогла Айричу, а затем Пэлу подняться на ноги. Втроем они внесли раненого Кааврена в дом. Со своей стороны, наш достойный капитан дважды с трудом произнес только одно слово: «Даро». Стюард и еще несколько слуг, чьи имена мы не хотим называть на данной стадии повествования (хотя они и заслуживают всяческого уважения), уложили Кааврена в постель.
Стюард, которую встревожило неожиданное исчезновение Орба (как, впрочем, и многих других), принялась докладывать Айричу о том, что произошло за время его отсутствия. Мы не станем пересказывать ее доклад, поскольку вряд ли читателя заинтересует отчет о «крестьянской дуэли» между Локом и Хэндсвейтом, которая закончилась сломанной рукой одного из дуэлянтов; сообщения об изящном лиорне, вырезанном каменщиком Смитом на петлях двери; о точном количестве рыбы, выловленной крестьянами из пруда Айрича; о браконьерах, арестованных лесником и дожидающихся суда Айрича; о беспорядках, организованных шахтерами на рынке Шовелфула, и прочие новости, которые Айричу пришлось выслушать.
Точно так же мы не станем останавливаться на подробностях посещения Тазендрой своих владений, скажем только, что у нее проблем оказалось гораздо меньше, да они и не особенно ее интересовали. Так что она вернулась в Бра-Мур через три часа после того, как его покинула.
Кааврен спал, но не слишком спокойно; иногда он просыпался, звал Даро или бредил, как это обычно бывает с теми, кто тяжело болен, но, уважая просьбу нашего храброго тиасы, мы не станем пересказывать читателю содержание его видений. Пэл почти постоянно находился рядом с ним. Айрич, когда дела не требовали его внимания, тоже сидел возле постели друга. Тазендра, вернувшись из дома, практически все время проводила в комнате Кааврена. Порой он открывал глаза, но плохо понимал, где находится и что с ним происходит. Правда, один раз он посмотрел прямо на Айрича, произнес его имя, а потом снова погрузился в забытье.
На рассвете следующего дня – иными словами, на рассвете первого дня месяца джарега, в первый год Междуцарствия – все оставалось по-прежнему, и должны мы заметить, что беспокойство за судьбу Кааврена, а также за Мику, Сахри и Фоунда (и Даро, конечно, если говорить о Кааврене) отодвинуло на второй план все, что произошло с Империей, хотя, разумеется, события предыдущего дня то и дело всплывали в разговорах. Однако, когда друзья вспоминали об императоре, Империи или Орбе, они старались избегать этих тем, как будто у каждого появлялись мысли, которыми им не хотелось делиться с остальными.
На второй день Междуцарствия Кааврен наконец пришел в себя, – впрочем, ровно настолько, чтобы выпить немного воды и съесть чуть-чуть бульона, который принесла Стюард и подал ему сам Айрич. Немного подкрепившись, Кааврен снова провалился в сон и очнулся только глубокой ночью.
– Даро? – первым делом спросил он.
– Еще не приехала, дорогой друг, – ответил Пэл, который сидел один в темной комнате.
– Она обязательно приедет, – дрогнувшим голосом проговорил Кааврен.
– Несомненно, – успокоил его Пэл. – Даро, конечно же, приедет. Как вы себя чувствуете, друг мой?
Но Кааврен снова погрузился в сон. Когда на следующее утро друзья собрались у его постели, он все еще спал и казался чересчур бледным и измученным. Обсуждая его состояние, они пытались понять, что можно сделать в отсутствие врача.
– Я не особенно сильна в целительстве, – проговорила Тазендра, – однако, если бы я могла связаться с Орбом, я бы помогла нашему бедному другу.
– Нисколько не сомневаюсь, – сказал Пэл. – Но мы не должны терять надежду. Я уверен, что скоро с неразберихой будет покончено, и новый император, кем бы он ни был, быстро наведет порядок. Вы со мной согласны, Айрич?
– Не знаю, – ответил лиорн. – Вчера я бы не стал с вами спорить, однако мне еще ни разу не приходилось слышать, чтобы прошел целый день, а об Орбе не было ни слуху ни духу. Если я не ошибаюсь, нас транспортировали, или, если можно так выразиться, телепортировали сюда почти девяносто часов назад. Иными словами, идет уже третий день…
– Да, вы правы, – поддержала его Тазендра. – Тем не менее… что такое?
– Кто-то к нам приехал, – проговорил Айрич и с некоторой опаской посмотрел на дверь.
Через несколько минут вошла Стюард и сообщила:
– Фоунд вернулся.
Айрич пожал плечами и спросил:
– Один?
– С ним еще два теклы, один лежит на чем-то вроде носилок, складывается впечатление, что по дороге он потерял кусок ноги.
Айрич еще раз пожал плечами, всем своим видом показывая, что слуги приехали вовремя. Тазендра вскочила на ноги и выбежала из комнаты, чтобы поздороваться со своим верным Микой, Пэл и Айрич остались у постели Кааврена.
– Я рад, что им удалось спастись, – заметил Пэл.
– Да, я привык к Фоунду, и мне бы его не хватало, – кивнув, проговорил Айрич. – Да и Мика – если можно так выразиться – стал практически членом семьи.
– А знаете, вы совершенно правы, – согласился с ним Пэл, – мы как члены одной семьи. Разве не странно, что наша дружба пережила все испытания, выпавшие на ее долю за столько лет?
– Странно? – переспросил Айрич. – Считайте так, если хотите.
– А вы? Как вы считаете?
– Скажите, вы верите всему, что рассказывает о себе Тазендра?
– Уверяю вас, ни в малейшей степени, – рассмеявшись, ответил Пэл.
– Ну, в таком случае вам не следует верить и всему, что вы думаете о себе.
Пэл нахмурился, и в глазах у него появилось нечто напоминающее гнев.
– Я не понимаю ответа, который вы оказали мне честь дать.
– Неужели? – удивился Айрич. – Тогда давайте скажем так: наша дружба поднимает нам дух и помогает в трудную минуту, потому что мы ее заслужили. Все очень просто.
Мы не знаем, что ответил бы ему Пэл, потому что в комнату, пылая от гнева, влетела Тазендра.
– Боги! Погиб весь город!
Пэл вскочил на ноги.
– Что вы такое говорите?
– Мика рассказал мне, что Драгейра разрушена до основания.
– Невозможно, – не поверил ей Пэл.
– По пути они встретили множество людей, спасающихся бегством из разрушенного города, и все твердят о катастрофе, которую и представить себе невозможно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142