– А что все это может означать, если не то, что цикл подходит к концу и я должен взойти на трон?
– Это может означать, что нам следует сплотиться вокруг императора и помочь ему в трудную минуту, ваше высочество. А может ничего не означать.
– И то и другое верно, – вздохнув, проговорил Адрон. – Я тоже так считаю. Вот тут-то и заключена проблема: слишком много разных возможностей. Но…
– Да? Что?
– Одна из возможностей, на которую я не могу не обратить внимание, заключена в том, что дела обстоят именно так, как кажется на первый взгляд – и не более того.
Айрич удивленно посмотрел на принца и стал ждать продолжения.
– А кажется все вот как: Империя в кошмарном состоянии, двор в растерянности, а его величество превращается в самый худший вид тирана – поскольку его тирания строится на глупости и неведении, а не на эгоизме и злобе. Если ничего не изменится, городу грозит голод, в то время как на юге гниют запасы продуктов; люди Востока развяжут войну; на Западе восстание; общественное расслоение станет еще заметнее – императорская власть будет оскорблять дворян, те начнут подавлять буржуазию, а буржуа – обманывать простых людей. Именно в этом направлении мы и двигаемся, а указания на то, что цикл завершен… ну что же, их можно считать всего лишь домыслами или желаниями, превратившимися в уверенность. Вы понимаете, о чем я говорю, герцог?
– Понимаю, но…
– В таком случае подумайте о том, какое значение имеет то, что я могу предотвратить страшные несчастья, – обстоятельства сложились так, что я в силах остановить ужасное зло. Учитывая гнев народа, страх, который испытывает буржуазия, и дворянскую спесь, можно не сомневаться, что катастрофа приближается, так вот, может быть судьба специально распорядилась таким образом, чтобы я мог предотвратить беду? А вдруг я являюсь инструментом для разрешения кризиса?
– А вашему высочеству не приходило в голову, – медленно проговорил Айрич, – что, пытаясь предотвратить катастрофу, вы только ее приближаете? Поскольку судьбу, как известно вашему высочеству, нельзя предотвратить.
– Да, конечно нельзя. Но о каких достижениях можно сказать, что за них стоило сражаться, если судьба не выступала против них? Если вы стремитесь к достойной цели, причем используете самые благородные методы, борьба всегда приветствуется. Предчувствие поражения – недостаточная причина для того, чтобы отказаться от состязания. Впрочем, вы совершенно правы. Возможно, благороднее всего отказаться от применения могущественной силы, обладая ею.
– Мне кажется, я понимаю, что вы имеете в виду, – проговорил Айрич.
Адрон кивнул и продолжал:
– Ну что же, подведем итог: если цикл подошел к концу, заклинание не будет использовано, разве только в качестве угрозы – что не очень серьезно. А если до смены еще далеко, я не стану прибегать к нему, если…
– Да, ваше высочество. Если…
– Обстоятельства не сложатся таким отчаянным образом, что мне придется заставить цикл перемениться, поскольку один человек, император или кто-нибудь еще, явится причиной несчастий, предотвратить которые можно будет только таким способом. И знаете, герцог, это относится не только к императору, но и ко мне тоже – даже в большей степени.
– Значит, вы примете поражение и не станете прибегать к помощи вашего могущественного заклинания?
– Да, – ответил Адрон, глядя прямо в глаза лиорну.
– Однако будете держать его наготове на случай возникновения непредвиденных обстоятельств и будете готовы выпустить на волю его, заклинание, способное уничтожить сам Орб, если того потребует необходимость?
– Да.
– Не будете ли вы, ваше высочество, столь любезны объяснить мне почему?
– Дело в страхе, герцог. Я боюсь, что наш император, столкнувшись с результатом своих действий или, наоборот, бездействия и, будучи не в силах предпринять разумные шаги, прибегнет к тирании. Причем с такой целеустремленностью и упорством, что для того, чтобы помешать ему добиться успеха, потребуются серьезные усилия. Если в решительный момент я пойму, что у меня нет другого выхода, кроме как прибегнуть к заклинанию, я это сделаю даже под угрозой собственной смерти.
– Неужели вы думаете, что он настолько порочный человек?
– Я боюсь того, что он очень слабый человек.
– А кто будет решать, когда мелкая несправедливость монарха становится жестокостью тирана, и кто определяет момент, когда обстоятельства достигают высшей точки и необходимо принять срочные меры?
– Решать буду я, – ответил Адрон. – Я не могу возложить такую ответственность ни на чьи плечи.
Айрич взглянул на круглые, блестящие пурпурные камни и сказал:
– Гордыня.
Адрон посмотрел на него, а потом повернулся мозаичному полотну:
– Возможно, – ответил он.
Пурпурные камни стали темой короткого разговора между Алирой и Сетрой, которые мчались в Императорский дворец. Они миновали первую почтовую станцию, когда Сетра проговорила:
– Вы знаете о мозаике из пурпурных камней, которой занимается ваш отец?
– Да.
– А вам известно, как эти камни действуют?
– Я знакома с древним волшебством.
– Следовательно, вы должны понимать, какое в них заключено заклинание?
– Да.
– Хорошо.
– И все, больше вы мне ничего не скажете?
– Больше ничего.
Они так спешили, что вскоре оставили позади и следующую почтовую станцию, где после короткого разговора с офицером получили свежих лошадей.
– Впереди Цветочная дорога, – заметила Алира, – хотя я ни разу в жизни не видела на ней цветов. Впрочем, это не важно, она ведет прямо к Воротам Дракона, значит, мы почти на месте.
– Вы не знаете, почему дорога так называется?
– Не имею ни малейшего представления.
– Хотите, я вам расскажу?
– С удовольствием.
– Так вот. Слушайте.
– Я готова.
– Рассказывают, будто в девятом цикле правления иссола главнокомандующий Маркой э'Лания во время восстания Смолфлют одержал решительную победу в важном сражении в долине Локхейр, которую мы только что оставили позади. Крестьяне из Локхейра осыпали его цветами, когда он проезжал мимо деревни в город. Главнокомандующий остановился, чтобы поблагодарить их, и небольшая задержка дала возможность другим жителям долины собрать цветы и усыпать ими весь его путь до ворот в город Драгейра. Кстати, в его честь ворота и были названы Воротами Дракона.
– Хорошая история.
– Разве нет?
– Но ведь вы начали словами: «рассказывают».
– И что из того?
– Интересно, что же здесь правда?
– Правды очень мало, – улыбнувшись, ответила Сетра. – На самом деле на дороге стояла тележка с цветами, и ее владелец, джагала, чей дом спасли солдаты Маркоя, пытаясь откатить ее, чтобы она не мешала, нечаянно перевернул, и все цветы рассыпались. Стараясь оправдать свою неловкость, он объявил, что Маркой должен проехать по цветам – впрочем, его речь произвела бы большее впечатление, если бы он не заикался от смущения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142