Я слыхал, он родную мать пришьет за место на парковке.
– Кстати, насчет пришить, – подхватил я. – Тебе не кажется, что смерть Ёси – убийство?
Аки и Маки тревожно переглянулись. Девицы из «Свалки тел» ничего не замечали. Суда прикинулся, будто я его шокировал, но актер из него никакой. Похоже, он и сам плотно думал в эту сторону.
– Кто мог убить Ёси?
Я пожал плечами:
– Кто мог убить Джона Леннона?
– Или Сэма Кука, – не удержался Маки.
– Или Бобби Фуллера, – подхватил Аки, – или Питера Тоша, или…
– Дошло, дошло! – остановил их Суда. Он поковырял в прическе Мацумото, еще раз поглядел в окно. Татэ-ЛаБьянка Мацумото храпела так, что мертвого бы подняла, а Далия Курой все водила ноготками по ее спине.
– Ёси не был убит, – сказал Суда, – во всяком случае, в традиционном смысле…
– То есть как – его убили нетрадиционно?
– Не знаю, как сказать, – ответил Суда. – Прямых убийц нет, но кое-кто вовремя отвернулся. Можно сказать, способствовал самоубийству.
– Самоубийство. Значит, Ёси хотел покончить с собой?
– Многие думают, Ёси стремился к этому с самого начала, – мрачно ответил Суда. – Он обыгрывал этот имидж, поощрял прессу. Даже его любовные песни, стоит прислушаться – сплошная жалоба. Ёси разыгрывал из себя чувствительного, страдающего, печального парня. Лорда Байкера.
Этот лорд меня озадачил, но потом я сообразил, что так Суда выговаривает «лорд Байрон».
– Но это была просто игра? – переспросил я.
– Трудно сказать, – вздохнул Суда. – В разное время Ёси был разными людьми, понимаешь? Иногда мне казалось, только я один и знаю настоящего Ёси. Иногда я видел, что вообще его не знаю. Иногда чувствовал, что настоящего Ёси нет.
– Но ты считаешь, что передозировка была умышленной?
– Вскрытие обнаружило 1,52 миллиграмма морфина. Это очень много героина. И что бы ты там ни читал в журналах, Ёси не был закоренелым наркоманом. Сидеть на героине – это как работа на полную ставку, понимаешь? Может, в Америке это добро можно купить на любом углу, но у нас его раздобыть нелегко.
Это верно. Япония славится как зона, свободная от наркотиков (не считая спиртного и табака). Спиды – любимейшее из запретных веществ, хотя большинство употребляют их для повышения работоспособности, а не для расслабухи. Но рок-звезда – она и в Японии рок-звезда. Закон суров, цены высокие, но человек всегда своего добьется. Токио все же не Сингапур.
– У Ёси воли не хватало даже на то, чтобы стать заправским наркоманом, – развивал свою мысль Суда. – Он, что называется, любитель, «кусочник». Никогда не знал, что к чему, в том-то и беда. Передозировался сколько раз. Однажды я собственноручно колол ему налоксон в Хакодатэ, в поганом проулке прямо за клубом. Ночь, страшно холодно было, снег шел. Руки у меня ходуном ходили, чудо, что я его не доконал.
Суда посмотрел на свои руки, словно опасался, как бы в них снова не вселилась дрожь. Потом опять выглянул в окно. Даже темные очки не скрывали обуревавших его эмоций. Чуть помолчав, он откашлялся и попросил сменить тему.
– Ты знаешь некую Ольгу Сольшаер? – спросил я.
Суда покачал шипастой головой.
– Шведка из «Краденого котенка». Она же Калико.
– Одна из баб Ёси, да? – Снова эта улыбка висельника. – Говорят, чтобы сделать хороший альбом, нужно лишиться подружки. Что ж, Ёси выпустил немало хороших альбомов. Да он после каждого сингла очередную девчонку отшивал. Шесть, семь в год – это постоянных. Ёси всегда знакомил меня с очередной пассией и говорил: эта – единственная. Когда меня это достало, я заказал футболки с номерами. Выдал очередной девице футболку с номером 22. Потом она получила отставку, появилась другая. Ёси опять утверждает – это, мол, идеальная пара для него. Я вручаю ей футболку № 23. С № 34 он начал раздавать футболки сам. Хорошая вышла шутка. У нас даже была песня в альбоме «Писая в бит-поток»: «Единственная девушка номер сорок два». Но и эта была не последняя.
И он еще недоумевает, кто мог желать Ёси смерти! Я только кивал, соображая, какой номер носила Ольга.
– Самое смешное – он даже не был бабник, – сказал Суда.
Далия Курой закатила глаза. Мацумото сдавленно хихикнула Суде в колени. Тот держался серьезно, хотя это было нелегко.
– Не бабник, – упорствовал он. – Он не ради удовольствия это делал или чтобы что-то доказать. Просто ему все время требовался новый опыт, понимаешь? Он во все бросался стремглав, а потом перегорал. Терял интерес. Так во всем, не только с женщинами. Хотел прожить множество жизней, переделать все на свете.
– А чем плохо быть просто рок-звездой?
– Неплохо, – ответил Суда. – Как мечта оно неплохо. Пока ты за ней гонишься. Но как только достигнешь, все меняется. Получаешь деньги, славу, женщин и все прочее. Сначала здорово, а потом прикидываешь: что дальше-то? Только подумать: в двадцать четыре года у тебя есть все. Все мечты сбылись. За несколько лет ты перепробовал больше, чем другие люди – за всю свою жизнь. Но ты все равно – не знаю, как сказать, – вроде как не полон. Внутри пустота, и рок-музыка, дело, которому ты посвятил жизнь, которое должно было стать ответом на всё, единственное, что у тебя есть, – она уже не заполняет пустоту. Вот что страшно до ужаса. И что тогда? Ёси ушел в буддистский монастырь. Продержался три дня. Потом пытался стать артистом. Не мог заучить двух строк и отказался стричь волосы. Дальше его потянуло в науку – это и вовсе смешно, парень школьный экзамен по химии завалил. Начал подписываться на высоколобые журналы, нанял какого-то знаменитого биолога клонировать любимую кошку. Увлекся экстремальным спортом. Деконструктивный бодибилдинг, дельфин-поло, скай-чи…
– Дельфин-поло?
– Как водное поло, но верхом на дельфинах. Впрочем, после этого тай-чи со скайдайвингом он вернулся к традиционным боевым искусствам. Занялся кикбоксингом. Тоже бросил, но успел меня втравить. И я нашел здесь ответ для себя. Кикбоксинг заполнил пустоту.
Я представил себе, как Суда и Ёси в полной боевой форме рок-певцов прыгают друг перед другом, изображая крутых парней. Забавный вышел бы клип, но «Святая стрела» смешных клипов не производила. Во всяком случае – намеренно.
– И с музыкой у него было так же, понимаешь? Набрасывался на нее с диким отчаянием. То по уши влезал в слоукоровый прог-самба-фьюжн, а потом вдруг транс-рокабилли эмбиент джаз. Пара недель – ему все надоедает, и он берется за грайндкоровые эн-ка-баллады, пытается соединить их тибетскими мантрами в духе шугейзеров, наложив на коктейль синтезатором каёкёку и еще скиффл на заднем плане. Как-то раз хотел петь только числа и сделать такой альбом, но эти фриц-рокеры, «Алго и Ритмы», его опередили.
– Странно, – сказал я, – а на мой слух, все это был сплошной рок-н-ролл.
– Это «Сэппуку», – пояснил Суда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
– Кстати, насчет пришить, – подхватил я. – Тебе не кажется, что смерть Ёси – убийство?
Аки и Маки тревожно переглянулись. Девицы из «Свалки тел» ничего не замечали. Суда прикинулся, будто я его шокировал, но актер из него никакой. Похоже, он и сам плотно думал в эту сторону.
– Кто мог убить Ёси?
Я пожал плечами:
– Кто мог убить Джона Леннона?
– Или Сэма Кука, – не удержался Маки.
– Или Бобби Фуллера, – подхватил Аки, – или Питера Тоша, или…
– Дошло, дошло! – остановил их Суда. Он поковырял в прическе Мацумото, еще раз поглядел в окно. Татэ-ЛаБьянка Мацумото храпела так, что мертвого бы подняла, а Далия Курой все водила ноготками по ее спине.
– Ёси не был убит, – сказал Суда, – во всяком случае, в традиционном смысле…
– То есть как – его убили нетрадиционно?
– Не знаю, как сказать, – ответил Суда. – Прямых убийц нет, но кое-кто вовремя отвернулся. Можно сказать, способствовал самоубийству.
– Самоубийство. Значит, Ёси хотел покончить с собой?
– Многие думают, Ёси стремился к этому с самого начала, – мрачно ответил Суда. – Он обыгрывал этот имидж, поощрял прессу. Даже его любовные песни, стоит прислушаться – сплошная жалоба. Ёси разыгрывал из себя чувствительного, страдающего, печального парня. Лорда Байкера.
Этот лорд меня озадачил, но потом я сообразил, что так Суда выговаривает «лорд Байрон».
– Но это была просто игра? – переспросил я.
– Трудно сказать, – вздохнул Суда. – В разное время Ёси был разными людьми, понимаешь? Иногда мне казалось, только я один и знаю настоящего Ёси. Иногда я видел, что вообще его не знаю. Иногда чувствовал, что настоящего Ёси нет.
– Но ты считаешь, что передозировка была умышленной?
– Вскрытие обнаружило 1,52 миллиграмма морфина. Это очень много героина. И что бы ты там ни читал в журналах, Ёси не был закоренелым наркоманом. Сидеть на героине – это как работа на полную ставку, понимаешь? Может, в Америке это добро можно купить на любом углу, но у нас его раздобыть нелегко.
Это верно. Япония славится как зона, свободная от наркотиков (не считая спиртного и табака). Спиды – любимейшее из запретных веществ, хотя большинство употребляют их для повышения работоспособности, а не для расслабухи. Но рок-звезда – она и в Японии рок-звезда. Закон суров, цены высокие, но человек всегда своего добьется. Токио все же не Сингапур.
– У Ёси воли не хватало даже на то, чтобы стать заправским наркоманом, – развивал свою мысль Суда. – Он, что называется, любитель, «кусочник». Никогда не знал, что к чему, в том-то и беда. Передозировался сколько раз. Однажды я собственноручно колол ему налоксон в Хакодатэ, в поганом проулке прямо за клубом. Ночь, страшно холодно было, снег шел. Руки у меня ходуном ходили, чудо, что я его не доконал.
Суда посмотрел на свои руки, словно опасался, как бы в них снова не вселилась дрожь. Потом опять выглянул в окно. Даже темные очки не скрывали обуревавших его эмоций. Чуть помолчав, он откашлялся и попросил сменить тему.
– Ты знаешь некую Ольгу Сольшаер? – спросил я.
Суда покачал шипастой головой.
– Шведка из «Краденого котенка». Она же Калико.
– Одна из баб Ёси, да? – Снова эта улыбка висельника. – Говорят, чтобы сделать хороший альбом, нужно лишиться подружки. Что ж, Ёси выпустил немало хороших альбомов. Да он после каждого сингла очередную девчонку отшивал. Шесть, семь в год – это постоянных. Ёси всегда знакомил меня с очередной пассией и говорил: эта – единственная. Когда меня это достало, я заказал футболки с номерами. Выдал очередной девице футболку с номером 22. Потом она получила отставку, появилась другая. Ёси опять утверждает – это, мол, идеальная пара для него. Я вручаю ей футболку № 23. С № 34 он начал раздавать футболки сам. Хорошая вышла шутка. У нас даже была песня в альбоме «Писая в бит-поток»: «Единственная девушка номер сорок два». Но и эта была не последняя.
И он еще недоумевает, кто мог желать Ёси смерти! Я только кивал, соображая, какой номер носила Ольга.
– Самое смешное – он даже не был бабник, – сказал Суда.
Далия Курой закатила глаза. Мацумото сдавленно хихикнула Суде в колени. Тот держался серьезно, хотя это было нелегко.
– Не бабник, – упорствовал он. – Он не ради удовольствия это делал или чтобы что-то доказать. Просто ему все время требовался новый опыт, понимаешь? Он во все бросался стремглав, а потом перегорал. Терял интерес. Так во всем, не только с женщинами. Хотел прожить множество жизней, переделать все на свете.
– А чем плохо быть просто рок-звездой?
– Неплохо, – ответил Суда. – Как мечта оно неплохо. Пока ты за ней гонишься. Но как только достигнешь, все меняется. Получаешь деньги, славу, женщин и все прочее. Сначала здорово, а потом прикидываешь: что дальше-то? Только подумать: в двадцать четыре года у тебя есть все. Все мечты сбылись. За несколько лет ты перепробовал больше, чем другие люди – за всю свою жизнь. Но ты все равно – не знаю, как сказать, – вроде как не полон. Внутри пустота, и рок-музыка, дело, которому ты посвятил жизнь, которое должно было стать ответом на всё, единственное, что у тебя есть, – она уже не заполняет пустоту. Вот что страшно до ужаса. И что тогда? Ёси ушел в буддистский монастырь. Продержался три дня. Потом пытался стать артистом. Не мог заучить двух строк и отказался стричь волосы. Дальше его потянуло в науку – это и вовсе смешно, парень школьный экзамен по химии завалил. Начал подписываться на высоколобые журналы, нанял какого-то знаменитого биолога клонировать любимую кошку. Увлекся экстремальным спортом. Деконструктивный бодибилдинг, дельфин-поло, скай-чи…
– Дельфин-поло?
– Как водное поло, но верхом на дельфинах. Впрочем, после этого тай-чи со скайдайвингом он вернулся к традиционным боевым искусствам. Занялся кикбоксингом. Тоже бросил, но успел меня втравить. И я нашел здесь ответ для себя. Кикбоксинг заполнил пустоту.
Я представил себе, как Суда и Ёси в полной боевой форме рок-певцов прыгают друг перед другом, изображая крутых парней. Забавный вышел бы клип, но «Святая стрела» смешных клипов не производила. Во всяком случае – намеренно.
– И с музыкой у него было так же, понимаешь? Набрасывался на нее с диким отчаянием. То по уши влезал в слоукоровый прог-самба-фьюжн, а потом вдруг транс-рокабилли эмбиент джаз. Пара недель – ему все надоедает, и он берется за грайндкоровые эн-ка-баллады, пытается соединить их тибетскими мантрами в духе шугейзеров, наложив на коктейль синтезатором каёкёку и еще скиффл на заднем плане. Как-то раз хотел петь только числа и сделать такой альбом, но эти фриц-рокеры, «Алго и Ритмы», его опередили.
– Странно, – сказал я, – а на мой слух, все это был сплошной рок-н-ролл.
– Это «Сэппуку», – пояснил Суда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73