Однако он, видимо, давал те же сведения всем, кто к нему обращался, -»Королевское кафе» было полно до краев. Все сердились и ворчали, но столики доставались только самым язвительным и надменным, а еда – самым скандальным и грубым. После этого Адам, Майлз и Арчи Шверт попытали счастья еще в двух кафе (одно из них содержали дамы-благотворительницы, и называлось оно «Честный индеец»), в рабочей столовой и в лавчонке, где торговали жареной рыбой. В конце концов они купили в кооперативной лавке пакет печенья «Смесь» и разъели его в угрюмом молчании в Пальмовом саду «Империала».
Шел уже восьмой час, когда Адам вспомнил о свидании в американском баре. Здесь тоже, разумеется, была давка. Сюда заглядывали и гонщики – розовые после ванны, в смокингах и белых крахмальных рубашках, каждый со своей свитой поклонников. Адам протолкался к стойке.
– Вы тут не видели пьяного майора? – спросил он.
– Еще чего, – фыркнула буфетчица. – А и увидела бы, так не стала бы обслуживать. В моем баре таким не место. Выдумали тоже!
– Сейчас-то он, может быть, не пьяный. Но скажите, вы здесь не видели такого толстого краснолицего мужчину с моноклем и усы подкручены вверх?
– Был тут недавно такой. Он что, ваш приятель?
– Мне необходимо с ним повидаться.
– Так я вам вот что скажу – вы приглядывайте за ним получше и больше его сюда не водите. Что он тут только вытворял – страшное дело. Два стакана разбил, к посетителям цеплялся. В руке у него было три, не то четыре фунтовых бумажки. Он все махал ими и приговаривал: «Каков анекдот? Я нынче встретил одного остолопа. Я ему должен тридцать пять тысяч, а он меня ссудил пятеркой». Ну разве можно так говорить при посторонних, а? Он минут десять как ушел. Я рада-радешенька была, что наконец убрался, -честное слово.
– Он в самом деле так сказал – что встретил одного остолопа?
– Сто раз повторил, пока здесь околачивался, даже надоело.
Но Адам, едва выйдя из бара, увидел майора, появившегося из мужской уборной. Он шел не спеша и смотрел на Адама пустым, остекленелым взглядом.
– Эй! – крикнул Адам. – Эй!
– Здравия желаю, – холодно отозвался пьяный майор.
– Ну как? – сказал Адам. – Относительно моих тридцати пяти тысяч?
Пьяный майор остановился и поправил монокль.
– Тридцать пять тысяч и пять фунтов, – сказал он. – Что именно вас интересует?
– Ну, хотя бы где они?
– Место надежное. Английское Объединение Национальных и Провинциальных банков. Компания безупречно честная и платежеспособная. Я бы им в больше доверил, если б имел. Я бы им миллион доверил, клянусь честью. Понимаете, любезный, одна из этих старых почтенных фирм. Теперь таких не делают. Этому банку я бы доверил жену и детей… Вы не думайте, дорогой, что я вложил ваши деньги куда попало… Пора бы вам меня знать…
– Ну конечно, конечно. Вы страшно добры, что так о них позаботились… и вы обещали сегодня вечером дать мне чек. Неужели не помните?
Пьяный майор поглядел на него хитрым взглядом. – Э-э, – сказал он, – это вопрос другой. Кому-то я обещал дать чек. Но откуда мне знать, что это были вы?… Мне, знаете ли, приходится соблюдать осторожность. А вдруг вы – переодетый мошенник? Имейте в виду, я этого не утверждаю, ну а вдруг? Хорош я тогда буду. В таких делах нужно обе стороны принимать в расчет.
– О господи… Со мной здесь двое друзей, они вам под присягой подтвердят, что я – Адам Саймз. Этого вам довольно?
– А может, у вас шайка. Кроме того, мне-то не известно, что того малого, который дал мне тысячу, звали Адам как бишь вы сказали? Это я только с ваших слов знаю. Я вам вот что скажу, – продолжал майор, усаживаясь в глубокое кресло. – Я тут сосну. Так, совсем немножко. А когда проснусь, сообщу вам свое решение. Вы не сочтите меня подозрительным, дорогой, просто я должен действовать осторожно… чужие деньги, сами понимаете… – И он уснул.
Адам протискался сквозь толпу в Пальмовый сад, где оставил Майлза и Арчи. Только что поступили новости о машине № 13. Ее нашли в большой деревне, милях в пятнадцати от города, разбившуюся о каменный крест на рыночной площади (и нанесшую непоправимый ущерб памятнику древности, уже включенному в список взятых под охрану). Но мисс Рансибл исчезла бесследно.
– Наверно, нам надо что-то предпринять, – сказал Майлз. – Просто не упомню такого несчастного дня. Ну что, получили свое состояние?
– Майор был так пьян, что не узнал меня. Он только что уснул.
– Ну и ну.
– Придется ехать в эту злосчастную деревню искать Агату.
– Я не могу оставить майора. Он, наверно, скоро проснется и отдаст мое состояние первому встречному.
– Пойдем к нему сейчас и будем трясти его до тех пор, пока он не отдаст нам деньги, – сказал Майлз.
Но это оказалось невыполнимым: когда они добрались до кресла, в котором Адам оставил пьяного майора, там уже никого не было.
Швейцар хорошо помнил, что майор вышел из отеля. Он сунул ему фунтовую бумажку со словами: «Встретил одного остолопа», сел в такси и велел везти себя на вокзал.
– Сдается мне, – сказал Адам, – что я никогда не получу этих денег.
– Что ж, по-моему, жаловаться вам особенно не на что, – сказал Арчи. – Вы с чем были, с тем и остались. Мне хуже – я потерял пятерку и цену пяти бутылок шампанского.
– Это-то верно, – сказал Адам и немного утешился.
Они сели в машину и под дождем покатили в деревню, где был обнаружен «планкет-бауз». Там он и стоял в кольце восхищенных зрителей, почти неузнаваемый и еще слегка дымясь. Полицейский в непромокаемом плаще пытался оградить его от налетов охотников за сувенирами, уже собравших с земли все мелкие обломки.
Свидетелей катастрофы не нашлось. Младшие жители деревни были в то время на гонках, старшие отдыхали после обеда. Одному помнилось, что он слышал какой-то грохот.
Из расспросов на ближайшей железнодорожной станции выяснилось, однако, что в тот день, часа в три, у кассы появилась неизвестная молодая женщина весьма растерзанного вида и с повязкой на рукаве и спросила, где она находится. Выслушав ответ, она сказала, что это очень обидно, потому что кто-то оставил посреди дороги огромный каменный гаечный ключ. Она призналась, что чувствует себя неважно. Начальник станции предложил ей посидеть в помещении и выпить глоток бренди. Она сказала: «Нет, хватит с меня бренди» – и купила билет первого класса до Лондона. Уехала поездом 3.25.
– Значит, все в порядке, – сказал Адам.
Они выбрались из деревни на Большую Северную дорогу и скоро нашли гостиницу, где пообедали и переночевали. В Лондон они приехали на следующий день около часа и узнали, что рано утром мисс Рансибл была обнаружена в зале ожидания на Юстонском вокзале, где она, не отрываясь, смотрела на модель паровоза. В ответ на тактичные расспросы она ответила, что, насколько ей известно, имени у нее нет, и как бы в доказательство этого ткнула в повязку на рукаве.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
Шел уже восьмой час, когда Адам вспомнил о свидании в американском баре. Здесь тоже, разумеется, была давка. Сюда заглядывали и гонщики – розовые после ванны, в смокингах и белых крахмальных рубашках, каждый со своей свитой поклонников. Адам протолкался к стойке.
– Вы тут не видели пьяного майора? – спросил он.
– Еще чего, – фыркнула буфетчица. – А и увидела бы, так не стала бы обслуживать. В моем баре таким не место. Выдумали тоже!
– Сейчас-то он, может быть, не пьяный. Но скажите, вы здесь не видели такого толстого краснолицего мужчину с моноклем и усы подкручены вверх?
– Был тут недавно такой. Он что, ваш приятель?
– Мне необходимо с ним повидаться.
– Так я вам вот что скажу – вы приглядывайте за ним получше и больше его сюда не водите. Что он тут только вытворял – страшное дело. Два стакана разбил, к посетителям цеплялся. В руке у него было три, не то четыре фунтовых бумажки. Он все махал ими и приговаривал: «Каков анекдот? Я нынче встретил одного остолопа. Я ему должен тридцать пять тысяч, а он меня ссудил пятеркой». Ну разве можно так говорить при посторонних, а? Он минут десять как ушел. Я рада-радешенька была, что наконец убрался, -честное слово.
– Он в самом деле так сказал – что встретил одного остолопа?
– Сто раз повторил, пока здесь околачивался, даже надоело.
Но Адам, едва выйдя из бара, увидел майора, появившегося из мужской уборной. Он шел не спеша и смотрел на Адама пустым, остекленелым взглядом.
– Эй! – крикнул Адам. – Эй!
– Здравия желаю, – холодно отозвался пьяный майор.
– Ну как? – сказал Адам. – Относительно моих тридцати пяти тысяч?
Пьяный майор остановился и поправил монокль.
– Тридцать пять тысяч и пять фунтов, – сказал он. – Что именно вас интересует?
– Ну, хотя бы где они?
– Место надежное. Английское Объединение Национальных и Провинциальных банков. Компания безупречно честная и платежеспособная. Я бы им в больше доверил, если б имел. Я бы им миллион доверил, клянусь честью. Понимаете, любезный, одна из этих старых почтенных фирм. Теперь таких не делают. Этому банку я бы доверил жену и детей… Вы не думайте, дорогой, что я вложил ваши деньги куда попало… Пора бы вам меня знать…
– Ну конечно, конечно. Вы страшно добры, что так о них позаботились… и вы обещали сегодня вечером дать мне чек. Неужели не помните?
Пьяный майор поглядел на него хитрым взглядом. – Э-э, – сказал он, – это вопрос другой. Кому-то я обещал дать чек. Но откуда мне знать, что это были вы?… Мне, знаете ли, приходится соблюдать осторожность. А вдруг вы – переодетый мошенник? Имейте в виду, я этого не утверждаю, ну а вдруг? Хорош я тогда буду. В таких делах нужно обе стороны принимать в расчет.
– О господи… Со мной здесь двое друзей, они вам под присягой подтвердят, что я – Адам Саймз. Этого вам довольно?
– А может, у вас шайка. Кроме того, мне-то не известно, что того малого, который дал мне тысячу, звали Адам как бишь вы сказали? Это я только с ваших слов знаю. Я вам вот что скажу, – продолжал майор, усаживаясь в глубокое кресло. – Я тут сосну. Так, совсем немножко. А когда проснусь, сообщу вам свое решение. Вы не сочтите меня подозрительным, дорогой, просто я должен действовать осторожно… чужие деньги, сами понимаете… – И он уснул.
Адам протискался сквозь толпу в Пальмовый сад, где оставил Майлза и Арчи. Только что поступили новости о машине № 13. Ее нашли в большой деревне, милях в пятнадцати от города, разбившуюся о каменный крест на рыночной площади (и нанесшую непоправимый ущерб памятнику древности, уже включенному в список взятых под охрану). Но мисс Рансибл исчезла бесследно.
– Наверно, нам надо что-то предпринять, – сказал Майлз. – Просто не упомню такого несчастного дня. Ну что, получили свое состояние?
– Майор был так пьян, что не узнал меня. Он только что уснул.
– Ну и ну.
– Придется ехать в эту злосчастную деревню искать Агату.
– Я не могу оставить майора. Он, наверно, скоро проснется и отдаст мое состояние первому встречному.
– Пойдем к нему сейчас и будем трясти его до тех пор, пока он не отдаст нам деньги, – сказал Майлз.
Но это оказалось невыполнимым: когда они добрались до кресла, в котором Адам оставил пьяного майора, там уже никого не было.
Швейцар хорошо помнил, что майор вышел из отеля. Он сунул ему фунтовую бумажку со словами: «Встретил одного остолопа», сел в такси и велел везти себя на вокзал.
– Сдается мне, – сказал Адам, – что я никогда не получу этих денег.
– Что ж, по-моему, жаловаться вам особенно не на что, – сказал Арчи. – Вы с чем были, с тем и остались. Мне хуже – я потерял пятерку и цену пяти бутылок шампанского.
– Это-то верно, – сказал Адам и немного утешился.
Они сели в машину и под дождем покатили в деревню, где был обнаружен «планкет-бауз». Там он и стоял в кольце восхищенных зрителей, почти неузнаваемый и еще слегка дымясь. Полицейский в непромокаемом плаще пытался оградить его от налетов охотников за сувенирами, уже собравших с земли все мелкие обломки.
Свидетелей катастрофы не нашлось. Младшие жители деревни были в то время на гонках, старшие отдыхали после обеда. Одному помнилось, что он слышал какой-то грохот.
Из расспросов на ближайшей железнодорожной станции выяснилось, однако, что в тот день, часа в три, у кассы появилась неизвестная молодая женщина весьма растерзанного вида и с повязкой на рукаве и спросила, где она находится. Выслушав ответ, она сказала, что это очень обидно, потому что кто-то оставил посреди дороги огромный каменный гаечный ключ. Она призналась, что чувствует себя неважно. Начальник станции предложил ей посидеть в помещении и выпить глоток бренди. Она сказала: «Нет, хватит с меня бренди» – и купила билет первого класса до Лондона. Уехала поездом 3.25.
– Значит, все в порядке, – сказал Адам.
Они выбрались из деревни на Большую Северную дорогу и скоро нашли гостиницу, где пообедали и переночевали. В Лондон они приехали на следующий день около часа и узнали, что рано утром мисс Рансибл была обнаружена в зале ожидания на Юстонском вокзале, где она, не отрываясь, смотрела на модель паровоза. В ответ на тактичные расспросы она ответила, что, насколько ей известно, имени у нее нет, и как бы в доказательство этого ткнула в повязку на рукаве.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49