— А вот в этом я как раз не уверен, — раздумчиво покачал головой Дубов. — Здесь что-то уж слишком много нелогичностей. Ну, то, что князь Владимир и боярин Андрей учинили в Думе — это понятно, чтобы уронить ее престиж в глазах гостьи, но кто заставлял князя Владимира прилюдно приставать к госпоже Чаликовой и назначать ей свидание под крыльцом? Может быть, конечно, сам Рыжий, но для чего — чтобы потом убить? Не вижу смысла, ведь Рыжему совсем ни к чему скандал вокруг своего имени. Предположим, что назначение рандеву Чаликовой — это самодеятельность князя Владимира. Кто же его в таком случае убил и зачем? — Василий недоуменно пожал плечами.
— Способ убийства, — подсказала Надя и покосилась в сторону Каширского, по-прежнему не подающего признаков разумной жизни.
— Да, способ убийства, — кивнул детектив. — Он полностью соответствует тому, каким пользовался зомби Николай Рогатин. Но, во-первых, Рогатин сейчас в Москве, а во-вторых он давно уже никакой не зомби. Что из этого следует? — Дубов оглядел спутников. — Возможно, что князя Владимира убили таким способом, чтобы списать убийство на Каширского. Но вряд ли -обычному человеку не под силу так засунуть предмет в глотку жертвы. Более вероятно другое — у Каширского в «параллельной реальности» есть другой зомби, которого он и использует по мере надобности.
— Да, но какой смысл Каширскому убивать князя Владимира? — удивился майор.
— А вспомните, как он это делал в Кислоярске и Прилаптийске, -ответил Василий. — Сам Каширский уезжал из города, а его сообщница Глухарева натравливала зомби на жертву. Здесь как будто то же самое — в момент убийства князя Владимира господин Каширский был уже в Белой Пуще или на пути к ней. А есть ли у него «ассистент» в Царь-Городе — не знаю. Так что, возможно, прав был Рыжий, когда предположил, что князя Владимира задушили по ошибке — вместо него. Иначе говоря — «его не должны были убить», как выразился боярин Андрей.
— Да, больше похоже, что Каширский мог организовать убийство своего врага Рыжего, но зомби просто «промахнулся», — заметила баронесса. — А может, и нет…
— В общем, тайна убийства пока остается тайной, — констатировала Надя.
— А погодка, однако, расшалилась, — заметил майор Селезень, кутаясь в «воеводничий» кафтан. — Знаете, когда ветер сам по себе или дождь сам по себе — то это еще терпимо, но когда то и другое в комплексе…
— Может, опустимся и переждем внизу? — предложила баронесса.
— Нет-нет, я против, — возразила Чаликова. — Сами мы ковер-самолет не приземлим, а его будить жалко… — Надя кивнула в сторону Чумички, который все так же храпел, не обращая ни малейшего внимания на непогоду.
Тем временем князь-григорьевское редколесье перешло в дремучие хвойные леса Кислоярского царства, и ковер-самолет заскользил над верхушками елей, как по бескрайнему зеленому ковру, приподнимаясь вверх, если елка на пути попадалась слишком высокая.
— Автопилот! — уважительно заметил по этому поводу майор Селезень.
Вскоре, несмотря на стену дождя, путники заметили, что им навстречу летит другой летательный объект, а по мере приближения определились и его формы: большая ступа с метлой, используемой в качестве пульта управления. За пультом восседала старая знакомая — чернобровая трактирщица, она же по совместительству Баба Яга. Приблизившись к ковру-самолету, ведьма принялась на большой скорости описывать вокруг него крутые виражи, явно намереваясь взять на таран. При этом она злорадно выкрикивала:
— Ну что, гости дорогие, не ждали? Ничего, милые, от меня не улетите, я вас все равно изжарю и Горыныча попотчую!
— Может, отдать ей Каширского? — вполголоса предложила баронесса.
— Ни за что! — возмутился Василий. — Его ожидает следствие и судебный процесс.
Тем временем майор извлек из-под кафтана скатерть-самобранку, осторожно,чтобы не унесло ветром, разложил ее прямо на поверхности ковра и скомандовал:
— Самобранка, накройся!
Тут же на скатерти появились разные аппетитные деликатесы, однако майор схватил пустую кружку и недолго думая, запустил ею в ведьму. Та едва успела увернуться.
— Ах вот вы как! — разъярилась воздушная пиратка и, сделав резкий вираж, двинулась прямо на ковер. И когда она уже была готова огреть Селезня метлой по голове, Надя схватила жбан с медовухой и, совсем как покойный князь Владимир, выплеснула содержимое прямо в лицо Бабе Яге. Та дико заверещала, и ступа, лишившись управления, резко полетела вниз, скрывшись между еловых веток.
— На, получай! — рыкнул Селезень и швырнул ей вослед блюдо с огромным осетром.
От шума проснулся Чумичка:
— Ну, что тут опять?
— Да Бабу Ягу отваживали, — скромно сообщил майор.
— Она теперь зла на нас, как черт, — опасливо заметила баронесса. -Вдруг еще вернется и Змея Горыныча с собой притащит?
— Потому нам надо увеличить скорость, — предложил майор. — Как, Чумичка, это возможно?
— Попробуем, — ответил колдун и забормотал какие-то новые заклинания, отчего ковер полетел быстрее, хотя и ненамного.
— А интересно, они уже там обнаружили, что князь Григорий мертв? -задумчиво произнес Василий.
— Обнаружили, не обнаружили — какая разница, — заметила баронесса. — Не Григорий, так другой появится. Но если они уже нашли его растерзанный труп, то вполне могли снарядить за нами погоню.
— Например, отряд боевых самолетов, — не то всерьез, не то со скрытой иронией подпустил майор. — Так сказать, эскадрон ковров летучих…
— Кишка тонка, — ухмыльнулся Чумичка. — Ковров-то у них навалом, да пользоваться ими никто не умеет. А что до князя Григория, так нет ничего проще. — С этими словами Чумичка извлек из декольте блюдечко с золотым яблоком и попросил: — А ну-ка, золотое яблочко, покатись по блюдечку, покажи нам князя Григория!
И действительно, яблочко покатилось по краю блюдца, и на нем появилось изображение — сначала мутное, а потом все более различимое — лица князя Григория крупным планом.
— Классный телевизор! — восхитился майор Селезень.
Тем временем невидимая камера как бы отъехала и показала общий план -живой и здоровый, но с повязкой на шее, князь Григорий сидел за столом и что-то говорил своим подчиненным.
— Выходит, слухи о смерти князя Григория оказались несколько преувеличенными, — только и смог сказать Василий.
— Опять я дал маху, — печально произнес Чумичка. С этими словами он вновь привалился к Каширскому и захрапел.
Над ковром-самолетом повисло тяжелое молчание, перебиваемое лишь порывами все крепчавшего ветра и звуками дождя. Где-то в отдалении прогремел гром. Путники, каждый по-своему, думали об одном: о напастях, ожидающих в самом ближайшем будущем Кислоярское царство и лично царевну Татьяну Дормидонтовну со стороны злобного и мстительного князя Григория.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108