Торговый дом представлял собою роскошное здание, с фасада чем-то напоминавшее Зимний дворец в несколько уменьшенном виде. Внутри же оно скорее было похоже на Пассаж — такая же толчея среди мелких лавочек и магазинчиков, в живописном беспорядке расположенных вдоль многочисленных проходов.
Узнав от разбитного приказчика, где находится отдел живности, Дубов неспеша стал туда пробираться. Проходя мимо одной из лавок, где, в отличие от прочих, почти не было покупателей, Василий увидел, что там торгуют довольно своеобразным товаром — песочными часами различных форм и размеров. Так как у детектива в кармане бренчали несколько остатних монет, то он решил заглянуть в лавочку.
— Куплю какую-нибудь безделушку, будет сувенир для Наденьки, — сказал он сам себе.
Встав возле прилавка и разглядывая товар на полках, Василий почти машинально прислушался к разговору продавца и двух покупателей — похоже, все трое были давними знакомыми.
— Да, время идет, — говорил, задумчиво глядя на медленно сыпящийся песок, один из посетителей, пожилой человек в скромном синем кафтане, — и ничего не меняется.
— Как это ничего не меняется, Илья Матвеич? — возразила другая покупательница, цветущего вида дама в ярком платье. — Каждый день что-то меняется. Вот позавчера еще молочная лавка Сидора Поликарпыча процветала, вчера он разорился, а сегодня там уже ведрами и корытами торгуют, будто и не было никаких сыров да простокваш.
Продавец, еще довольно молодой парень в красной косоворотке, заискивающе-доверительно заметил:
— Между прочим, я имею верные известия, что дружина князя Григория перешла границу и вторглась в Кислоярское царство.
— Во как! — радостно откликнулась дама, а Илья Матвеич скорбно покачал головой:
— Ай-яй-яй, это добром не кончится… И что, они уже дошли до Царь-Города?
— Да нет, — чуть понизил голос продавец, — они встали в приграничной деревне и ждут, пока положение в столице созреет настолько, чтобы брать ее голыми руками. А начали с того, что в церкви конюшню устроили.
«Бедный отец Нифонт, — подумал Василий, — хорошо, что он этого не видел…»
— Глядишь, скоро и до нас доберется! — еще больше обрадовалась дама.
— Да что вы такое говорите, Дарья Алексевна! — возмутился Илья Матвеич.
— А что? — пожала полными плечами Дарья Алексевна. — Он же, князь Григорий то есть, пишет в своих воззваниях, что главная его забота -вернуть Мангазее положение вольного города.
— Да здравствует свободная Мангазея-с, — подобострастно вклинился в беседу продавец.
— Я не против независимости Мангазеи, но мне доподлинно известно, что из себя представляет князь Григорий, — грустно покачал головой Илья Матвеич. — И скажу вам одно: лучше уж зависимость от Царь-Города, чем такая, с позволения сказать, воля.
— Вы всегда так — ни во что честное и благородное не верите, -фыркнула Дарья Алексевна. — Но я просто убеждена, что князь Григорий наведет у нас порядок. А то на улицу после заката выйти невозможно…
Василий уже хотел было вмешаться в спор и высказать все, что он думает по поводу князя Григория, а также его честности и благородства, но удержался и, так и не сделав покупки, выскользнул из песочно-часовой лавки.

x x x
Со стороны Царь-Города по столбовой дороге шел мужичок с котомкой за плечами. Он что-то бормотал себе под нос — то ли напевал, то ли просто сам с собой разговаривал. И, видимо, так сильно был занят собственными мыслями, что даже не заметил, как оказался лицом к лицу с Петровичем и его душегубами.
— Ага! — радостно взвизгнул Соловей. — Попался!
— Кто? — удивленно спросил мужичок.
— Ты! — уже с легкой досадой отвечал Соловей.
— Я? — переспросил путник.
— А то кто же! — осклабился атаман.
— Что-то я не уверен, — с сомнением покачал головой мужичок.
— Зато я уверен! — топнул ножкой Соловей. — Я всегда и во всем уверен.
— Ну-ну, — снова покачал головой мужичок.
— Да, я такой! — гордо заявил атаман и даже привстал на цыпочки. -Потомственный лиходей и душегуб Соловей Петрович. Можете звать меня просто Петрович.
— Рад познакомиться, — спокойно отвечал мужичок. — Моя фамилия Каширский. Только мне, извините, Петрович, торопиться надо. Как-нибудь еще встретимся. — И мужичок, поправив котомку, пошел дальше по дороге.
— Эй! — взвизгнул Грозный Атаман. — Мужик, ты куда? Стой!
— Ну что еще такое? — спокойно обернулся путник.
— Куда ты потопал? — обиженно сказал Соловей, — Мы же тебя сейчас будем грабить и убивать. — И, обернувшись к долговязому, уже открывшему было рот, поспешно добавил: — Но насиловать не будем.
— А почему насиловать не будешь? — удивился путник.
— Да знаешь, — смутился Петрович, — чевой-то не хочется.
— А, ну понятно, — кивнул мужичок. — А какать ты не хочешь?
— Да нет вроде, — еще более смутился Соловей.
— А ты потужься, — предложил мужичок, — я тебе помогу.
— Да спасибо, не надо, — окончательно сконфузился Соловей.
— Ничего, ничего, — обаятельно улыбнулся мужичок, — сейчас помогу. — И он вытянул руки в сторону Петровича. — Даю установку…
— Ой, маманя! — сдавленно вскрикнул Соловей. А мужичок, поправив лямки, деловито потопал дальше по дороге.
— Петрович, что с тобой? — озабоченно спросил долговязый.
Но грозный атаман не отвечал ему. Он стоял, широко расставив ноги, и жалобно подвывал:
— Всех зарежу!.. Всем кровь пущу!..
А по его давно не мытым щекам катились скупые разбойничьи слезы.

x x x
Вернувшись с полным жбаном лягушек на постоялый двор и переодевшись по-домашнему, Василий взялся было за восстановленный Мисаилом список с «могильного» свитка, но тут в комнату ввалились скоморохи. Были они в легком подпитии, однако детектив, не терпевший пьянства при выполнении рабочего задания, отложил антиалкогольную лекцию на потом, так как почувствовал, что Антип с Мисаилом переполнены не только вином, но и ценной информацией, каковую просто не в состоянии держать под спудом.
Василий сел верхом на стул и приготовился слушать.
— Для начала мы выбрали могилку позаброшеннее неподалеку от нашей усыпальницы и стали ее приводить в порядок, — степенно сообщил Антип, -выпололи сорняки, поправили крест…
— Но вскоре к нам подошел кладбищенский смотритель и предложил грабельки и лопатку, — нетерпеливо подхватил Мисаил. — Ну, мы его тут же спросили о гробнице князей Тихославских. Смотритель что-то нехотя пробурчал, но тут я сказал, что куплю и грабельки, и лопатку, и показал ему золотой…
— Тут он стал сама любезность, — добавил Антип, — и сходу выложил все, что знал. И даже то, о чем мы вовсе не спрашивали. Он порывался провести нас по кладбищу и рассказать обо всех захоронениях, так что мы едва от него отвязались…
— Ну хорошо, а что он сказал о гробнице князей Лихославских?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108