Его ноги скребли по доскам; он ожидал, что за оградой вот-вот поднимут тревогу. Когда голова Сано оказалась над забором, он посмотрел вниз на узкий проход между внешней и внутренней оградами.
Проход был пуст, но Сано слышал поблизости голоса. Он быстро прикинул, что будет, если его поймают при попытке тайно пробраться на Дэсиму: немедленная смерть. Но Сано уже нарушил безопасность острова, и солдаты в лодке начнут стрелять, как только заметят его. Он залез на верхушку забора, острия которого больно жалили тело. Освободив крюк, Сано спрыгнул в проход.
Он с громким хрустом приземлился на гравий. Торопливо спрятав веревку и крюк под мокрое кимоно, Сано понесся к воротам, которые запомнил с первого визита на остров. Осторожно приоткрыв их, он заглянул внутрь. В саду у варваров три стражника сидели к нему спиной. От их трубок поднимался дымок. Козы щипали траву; цыплята суетились в выгородке возле грядок с овощами. Дальше стояли дома варваров. Сано скользнул в ворота, тихо прикрыл их и метнулся через сад. Присев за навесом для коз, он всмотрелся в стражников. Те, казалось, ничего не подозревали. Ступени на веранду находились примерно в десяти шагах от него. Тут в разговоре солдат промелькнула фраза:
— Когда на Дэсиму пригнали дополнительные силы, а всех варваров заперли в их общей комнате, для нас, охранников, наступили настоящие каникулы. Войнам следует случаться почаще.
За этими словами последовал смех; у Сано упало сердце. Как же ему поговорить с доктором Хюйгенсом с глазу на глаз, особенно если за варварами установлено еще более строгое, чем обычно, наблюдение? Задача, которую Сано придется решать после этого, также не из легких.
Как ему выбраться живым с Дэсимы?
Сано подумал о Хирате и Пеон; о Старом Сазане и других слугах, погибших в огне; о Киёси, видимо, несправедливо обвиненном. Он представил себе губернатора Нагаи, старшего чиновника Охиру, переводчика Исино, Урабэ, настоятеля Лю Юня и варваров, у которых будут развязаны руки для новых убийств и преступной торговли, если Сано не остановит их. Особый гнев вызывал у него доктор Хюйгенс; решимость Сано крепла. Следя за охранниками и не забывая о других, Сано покинул свое убежище и в обход двинулся к пространству между домами. Там ему стали видны улица, склад напротив и патрулировавшие стражники. Сано похолодел от страха. Полпути пройдено. Осталось всего десять шагов...
Сано метнулся между домами, прижался к деревянной стене и перевел дыхание. Потом стал красться в сторону улицы, осторожно вертя головой из стороны в сторону. Помимо охранников у каждого караульного помещения, служба безопасности Дэсимы была сконцентрирована у здания, расположенного на другой стороне улицы, примерно в пятидесяти шагах правее Сано. Там находилась общая комната. Снаружи было десять человек — трое на веранде, остальные, вероятно, за домом. Удастся ли ему поднять шум, чтобы отвлечь внимание стражников и проникнуть в здание к доктору Хюйгенсу?
Тут, посмотрев вдоль улицы, Сано увидел Нирина, который вышел из хирургического кабинета доктора. Сано шмыгнул назад во двор и припустил в сторону кабинета. Из дома появился стражник, и Сано спрятался за деревом. Наконец-то он у цели. Сано заглянул в окно.
Доктор Хюйгенс стоял у стола, на котором они исследовали труп Яна Спаена. На столе спал молодой человек, прикрытый одеялом. Одинокий стражник, привалившись к стене, стоял спиной к двери. Сано в мгновение ока влетел в кабинет, его рука обвила шею стражника в удушающем захвате. Пациент не проснулся, однако доктор Хюйгенс вскрикнул от неожиданности.
— Тихо! — прошипел Сано, удерживая своего пленника, размахивающего руками и кашляющего. Он чуть усилил захват. Кашель перешел в хрип; затем стражник обмяк и потерял сознание. Сано опустил его на пол, закрыл дверь и повернулся к Хюйгенсу: — Почему вы солгали мне?
Доктор не стал притворяться, будто не понимает. Его глаза за очками на мгновение закрылись, когда он вздохнул, всем своим видом выражая печаль, в которой сквозило облегчение.
— Я не хотеть вы думать, что я убивай Спаен, — сказал он, поправляя повязку на ноге своего пациента. — Я бояться.
Сано вспомнил спокойную бесстрастность, с которой доктор осматривал труп Яна Спаена. На похоронах, когда Хюйгенс произнес: «Пусть простятся все наши грехи», он, возможно, молился за душу Спаена — или просил отпущения грехов за его убийство. Хюйгенс помог Сано потому, что верит в законность, или чтобы защитить себя?
— Вы подрались со Спаеном перед тем, как он умер, — сказал Сано. — Из-за чего?
Хюйгенс колебался ровно столько времени, сколько понадобилось, чтобы отвести Сано в угол, где их разговор не побеспокоил бы пациента. Либо доктор не знал, что Сано больше не имел полномочий на Дэсиме, либо ему было все равно и он хотел признаться.
— Я хотеть уйти из Ост-Индской компании; поехать домой. Спаен мне не разрешать. — Потом последовал рассказ о бесшабашной молодости и последующем преображении; о том, как Спаен получил власть над Хюйгенсом и как ею воспользовался. — Я не хотеть убивать Франц Тульп. — Страдальческий взгляд доктора Хюйгенса молил, чтобы Сано поверил ему. — Я пьяный. Мы драться. Я ударить слишком сильно. Он падать. — Доктор сделал долгий дрожащий выдох, словно вновь переживал тот далекий день. По его красному лицу обильно струился пот; тело издавало резкий запах. Сано скосил глаза на дверь, с нетерпением ожидая продолжения рассказа. — Потом приходить Ян Спаен. Он видеть тело Тульп, я с окровавленный трубка. Я испугаться, он позвать... позвать...
— Полицию, — подсказал Сано.
Хюйгенс торопливо продолжил:
— Но Спаен сказать, он поможет. Мы поднять тело и унести. Я сказать, что, если кто-нибудь увидеть нас? Спаен сказать подождать. Потом проехать экипаж, быстро. Мы бросить тело перед ним. Лошади, экипаж проехать по телу. Мы бежать. Слышать экипаж остановиться, люди кричать: они думать, что они убить Тульп.
Видимо, так подумали и остальные. Позднее Хюйгенс услышал, что власти сочли смерть Тульпа несчастным случаем, которые были нередки во время праздников в Голландии: пьяный молодой человек попал под экипаж, которым управляли не менее пьяные молодые люди. Собутыльники Хюйгенса держали рот на замке из страха перед наказанием. И он мог бы позабыть об убийстве, если бы не Спаен. Сано было жаль Хюйгенса, его восхищали предпринятые тем усилия для того, чтобы искупить преступление. Неприязнь к Спаену возросла. Чтобы разгадать тайну смерти жестокого человека, Сано поставил на карту все. Но он не допустил бы, чтобы антипатия к убитому повлияла на его суждения. Как не простил бы подозреваемого, который внушал ему симпатию.
— Я спрошу вас еще раз, — сказал Сано.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
Проход был пуст, но Сано слышал поблизости голоса. Он быстро прикинул, что будет, если его поймают при попытке тайно пробраться на Дэсиму: немедленная смерть. Но Сано уже нарушил безопасность острова, и солдаты в лодке начнут стрелять, как только заметят его. Он залез на верхушку забора, острия которого больно жалили тело. Освободив крюк, Сано спрыгнул в проход.
Он с громким хрустом приземлился на гравий. Торопливо спрятав веревку и крюк под мокрое кимоно, Сано понесся к воротам, которые запомнил с первого визита на остров. Осторожно приоткрыв их, он заглянул внутрь. В саду у варваров три стражника сидели к нему спиной. От их трубок поднимался дымок. Козы щипали траву; цыплята суетились в выгородке возле грядок с овощами. Дальше стояли дома варваров. Сано скользнул в ворота, тихо прикрыл их и метнулся через сад. Присев за навесом для коз, он всмотрелся в стражников. Те, казалось, ничего не подозревали. Ступени на веранду находились примерно в десяти шагах от него. Тут в разговоре солдат промелькнула фраза:
— Когда на Дэсиму пригнали дополнительные силы, а всех варваров заперли в их общей комнате, для нас, охранников, наступили настоящие каникулы. Войнам следует случаться почаще.
За этими словами последовал смех; у Сано упало сердце. Как же ему поговорить с доктором Хюйгенсом с глазу на глаз, особенно если за варварами установлено еще более строгое, чем обычно, наблюдение? Задача, которую Сано придется решать после этого, также не из легких.
Как ему выбраться живым с Дэсимы?
Сано подумал о Хирате и Пеон; о Старом Сазане и других слугах, погибших в огне; о Киёси, видимо, несправедливо обвиненном. Он представил себе губернатора Нагаи, старшего чиновника Охиру, переводчика Исино, Урабэ, настоятеля Лю Юня и варваров, у которых будут развязаны руки для новых убийств и преступной торговли, если Сано не остановит их. Особый гнев вызывал у него доктор Хюйгенс; решимость Сано крепла. Следя за охранниками и не забывая о других, Сано покинул свое убежище и в обход двинулся к пространству между домами. Там ему стали видны улица, склад напротив и патрулировавшие стражники. Сано похолодел от страха. Полпути пройдено. Осталось всего десять шагов...
Сано метнулся между домами, прижался к деревянной стене и перевел дыхание. Потом стал красться в сторону улицы, осторожно вертя головой из стороны в сторону. Помимо охранников у каждого караульного помещения, служба безопасности Дэсимы была сконцентрирована у здания, расположенного на другой стороне улицы, примерно в пятидесяти шагах правее Сано. Там находилась общая комната. Снаружи было десять человек — трое на веранде, остальные, вероятно, за домом. Удастся ли ему поднять шум, чтобы отвлечь внимание стражников и проникнуть в здание к доктору Хюйгенсу?
Тут, посмотрев вдоль улицы, Сано увидел Нирина, который вышел из хирургического кабинета доктора. Сано шмыгнул назад во двор и припустил в сторону кабинета. Из дома появился стражник, и Сано спрятался за деревом. Наконец-то он у цели. Сано заглянул в окно.
Доктор Хюйгенс стоял у стола, на котором они исследовали труп Яна Спаена. На столе спал молодой человек, прикрытый одеялом. Одинокий стражник, привалившись к стене, стоял спиной к двери. Сано в мгновение ока влетел в кабинет, его рука обвила шею стражника в удушающем захвате. Пациент не проснулся, однако доктор Хюйгенс вскрикнул от неожиданности.
— Тихо! — прошипел Сано, удерживая своего пленника, размахивающего руками и кашляющего. Он чуть усилил захват. Кашель перешел в хрип; затем стражник обмяк и потерял сознание. Сано опустил его на пол, закрыл дверь и повернулся к Хюйгенсу: — Почему вы солгали мне?
Доктор не стал притворяться, будто не понимает. Его глаза за очками на мгновение закрылись, когда он вздохнул, всем своим видом выражая печаль, в которой сквозило облегчение.
— Я не хотеть вы думать, что я убивай Спаен, — сказал он, поправляя повязку на ноге своего пациента. — Я бояться.
Сано вспомнил спокойную бесстрастность, с которой доктор осматривал труп Яна Спаена. На похоронах, когда Хюйгенс произнес: «Пусть простятся все наши грехи», он, возможно, молился за душу Спаена — или просил отпущения грехов за его убийство. Хюйгенс помог Сано потому, что верит в законность, или чтобы защитить себя?
— Вы подрались со Спаеном перед тем, как он умер, — сказал Сано. — Из-за чего?
Хюйгенс колебался ровно столько времени, сколько понадобилось, чтобы отвести Сано в угол, где их разговор не побеспокоил бы пациента. Либо доктор не знал, что Сано больше не имел полномочий на Дэсиме, либо ему было все равно и он хотел признаться.
— Я хотеть уйти из Ост-Индской компании; поехать домой. Спаен мне не разрешать. — Потом последовал рассказ о бесшабашной молодости и последующем преображении; о том, как Спаен получил власть над Хюйгенсом и как ею воспользовался. — Я не хотеть убивать Франц Тульп. — Страдальческий взгляд доктора Хюйгенса молил, чтобы Сано поверил ему. — Я пьяный. Мы драться. Я ударить слишком сильно. Он падать. — Доктор сделал долгий дрожащий выдох, словно вновь переживал тот далекий день. По его красному лицу обильно струился пот; тело издавало резкий запах. Сано скосил глаза на дверь, с нетерпением ожидая продолжения рассказа. — Потом приходить Ян Спаен. Он видеть тело Тульп, я с окровавленный трубка. Я испугаться, он позвать... позвать...
— Полицию, — подсказал Сано.
Хюйгенс торопливо продолжил:
— Но Спаен сказать, он поможет. Мы поднять тело и унести. Я сказать, что, если кто-нибудь увидеть нас? Спаен сказать подождать. Потом проехать экипаж, быстро. Мы бросить тело перед ним. Лошади, экипаж проехать по телу. Мы бежать. Слышать экипаж остановиться, люди кричать: они думать, что они убить Тульп.
Видимо, так подумали и остальные. Позднее Хюйгенс услышал, что власти сочли смерть Тульпа несчастным случаем, которые были нередки во время праздников в Голландии: пьяный молодой человек попал под экипаж, которым управляли не менее пьяные молодые люди. Собутыльники Хюйгенса держали рот на замке из страха перед наказанием. И он мог бы позабыть об убийстве, если бы не Спаен. Сано было жаль Хюйгенса, его восхищали предпринятые тем усилия для того, чтобы искупить преступление. Неприязнь к Спаену возросла. Чтобы разгадать тайну смерти жестокого человека, Сано поставил на карту все. Но он не допустил бы, чтобы антипатия к убитому повлияла на его суждения. Как не простил бы подозреваемого, который внушал ему симпатию.
— Я спрошу вас еще раз, — сказал Сано.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90