— А что ты имеешь против Лауры? Молодая, красивая, здоровая, с хорошими манерами, воспитанная девушка — он рассмеялся. — Или я должен выбрать себе женщину старую, уродливую, больную, грубую и неотесанную, такую, которая согласна раздвинуть ноги и перед самым грязным матросом?
Сандро не любил словесных баталий, в которые его всегда втягивал Марк-Антонио.
— Я думаю о тебе, сын. Любому необходимо уважение равных ему по положению людей. Кем ты станешь, утратив его?
Марк-Антонио провел рукой по своему волевому, прекрасно вылепленному Создателем подбородку.
— Сильный довод, отец, но тем не менее, я решил заполучить эту девушку и она будет моей!
Сандро хотелось крикнуть: «Не бывать этому!», но он обуздал порыв и спокойно произнес:
— Я тебе не советую.
— Почему? Нет ничего необычного, когда над куртизанкой властвует один мужчина!
— У тебя четверо любовниц, и для каждой из них ты единственный покровитель!
«Уже нет ни одной, — подумал Кавалли-старший. — Я отказался от их услуг». Но Марк-Антонио ничего еще не знал об этом.
— Оставь Лауру в покое! — потребовал отец.
— Да почему же? Что ты от меня скрываешь? Может, сам на нее глаз положил?
Сандро снял с головы шапочку и провел рукой по седеющим волосам.
— Если тебе нужна проститутка, найди другую. В Венеции их одиннадцать тысяч.
Лицо Марка-Антонио загорелось восторгом.
— Так, значит… ты сам ее добиваешься? Вот это да! Почтенный Страж Ночи Венеции жаждет заполучить шлюху!
— Не говори глупостей!
— Хорошо! Что ж, я тоже постараюсь достичь подобного успеха!
С кривой ухмылкой Марк-Антонио взбежал на борт маленького судна своего друга, Адольфо Урбинского.
Несомненно, они собирались провести вечер, играя в карты и пьянствуя.
Сандро ощутил, что разговор с сыном утомил его чрезмерно. Он всегда чувствовал себя скверно после подобных стычек. Уже долгие годы его преследовала навязчивая мысль: видимо, он чего-то не додал Марку-Антонио в детстве, может быть, недостаточно его любил, а может, наоборот, излишне потакал капризам, балуя ребенка.
Тело сковала усталость, но мучительную тревогу вызывал вопрос: как поведет себя сын по отношению к Лауре, посмевшей отвергнуть его домогательства?
Сандро знал: Марк-Антонио не прощает, если ему отказывает женщина.
* * *
Спустя час Кавалли, мечтая оказаться дома, устроиться на лоджии с бокалом вина и не о чем не думать, уже стоял у ворот монастыря Санта Мария Челесте, спрашивая разрешения повидать послушницу Магдалену.
Суровая молчаливая монахиня отвела его в сад и велела ждать. Он разглядывал усыпальницу святой Марии Челесте. Скульптура святой и барельеф с изображением любивших святую животных, сильно пострадали от голубей. Со двора донеслись чьи-то тяжелые медленные шаги.
Магдалена оказалась еще меньше ростом, чем он предполагал, вспоминая рисунок Лауры. Просторная одежда из домотканого полотна скрывала горб на спине. Капюшон был откинут на плечи, оставляя открытым бледное лицо.
Сандро приветствовал ее поклоном. Монахиня стояла, опустив глаза и спрятав руки в широкие длинные рукава.
— Простите за беспокойство, — промолвил гость, изучая бесцветное лицо горбуньи.
«Есть на свете женщины, — подумал он, — для которых монастырь — единственное место, где они могут чувствовать себя защищенно, и Магдалена явно из их числа». Несмотря на необычные и очень выразительные глаза, обрамленные густыми ресницами, она была некрасива.
Одутловатое лицо с пухлым подбородком напоминало расплывшееся тесто. Лаура уверяла, что они лучшие подруги. Если так, то Магдалена весьма великодушна, потому что большинство девушек умерли бы от зависти к ослепительной красоте подруги.
— Слушаю вас, мой господин, — голос был необычно мил: глубокий, ясный, чистый, как у мальчика из церковного хора.
— Извините, что нарушаю покой обители, — проговорил Сандро, окинув взглядом сад и жилые помещения.
Одно из высоких окон привлекло его внимание: из него тянулась тонкая струйка дыма. Страж Ночи нахмурился.
— Это келья сестры Челестины. Она занимается алхимией, и весьма успешно, — пояснила Магдалена.
— Я об этом кое-что слышал!
Сандро глубоко вздохнул.
— Мне необходимо задать вам кое-какие вопросы о случившимся сегодня в мастерской Альдуса.
— Что же там случилось, господин? — Магдалена не шевельнулась.
— Убийство. Погиб наборщик Гаспари.
— Гаспари?
Горбунья перекрестилась.
— Упокой, Господи, его душу!
— Вы знали его?
— Да, мой господин, я ведь правлю рукописи для печатной мастерской Альдуса.
— И сегодня вы были у него незадолго до случившегося!
— Да.
Девушка не поинтересовалась, откуда это стало известно Стражу Ночи.
— Я… я виделась с Гаспари. Он еще говорил мне, что собирается отправиться вечером со своей возлюбленной в Лидо.
Она громко сглотнула.
— Кто был еще в мастерской, кроме Гаспари?
— Никого.
Из рукавов монашеского платья вынырнули руки и вцепились в коралловые четки.
— Мой господин, кто же мог его убить?
Кавалли посмотрел Магдалене в лицо и ничего, кроме огорчения, не обнаружил в глазах монахини.
— Именно это я и собираюсь выяснить, — ответил он.
* * *
— По моему мнению, французы лучше всех, — сказала Порция, держа в зубах дюжину булавок. — Их мастерство в создании костюмов уступает только талантам в постели.
— Французы? Фи! — не выдержала Фьяметта, отмеряя необходимое количество золотой тесьмы. — Стой спокойно, Лаура! Не шевелись! А то мы никогда не закончим твой наряд!
Лаура и Ясмин переглянулись. Девушки находились в будуаре мадонны дель Рубия, поражавшем своей роскошью: стены обиты расшитой византийскими узорами золотой парчой; карнизы работы Сансовино украшены золотом и ультрамарином, повсюду вазы из алебастра и порфира; резные инкрустированные шкафы, столы и комоды, заставленные солидными, на латыни, томами в кожаных переплетах.
В дальнем углу Флорио, облаченный в свою черную мантию, негромко наигрывал что-то на виоле.
Лаура постаралась замереть. Порция и Фьяметта окутывали ее белым шелком. Наряд, который они шьют, она наденет на карнавальный маскарад.
— А что ты имеешь против французов, Фьяметта?
В ответ Фьяметта состроила гримасу.
— Они такое делают ртом! И просят, чтобы и женщины… гм…
— Какое это имеет значение? — спросила Порция. — Зато они хорошо платят!
Сын посла дал мне сверх обычной платы двадцать эскудо! И слава Богу, французы не проделывают с женщинами того, что требует от Ясмин Горвальд!
Все сочувственно посмотрели в сторону африканки. Горвальд, грубый шведский купец, питал особое пристрастие к темнокожей девушке.
— А по-моему, — продолжала Порция, — это испанцев следует избегать!
— Испанцы — чудесные любовники, — возразила ей Фьяметта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89