– Исход определит судьба.
– Я что, по-твоему, идиотка? Все знают, какой ты стрелок. Ведь это и стало причиной наших неприятностей пять лет назад.
– Это вопрос чести.
Эвелин на дюйм сдвинулась в сторону двери.
– Ты сумасшедший.
– Пусть так. – Предостерегающим взглядом Люсьен остановил ее отступление. – Я с ума схожу от ярости. У меня украли мою жизнь. Я имею право мстить.
За его эмоциональной тирадой последовал горький смех Эвелин.
– Я очень сожалею о том, что с тобой случилось, Люсьен, но мой отец не имеет к этому никакого отношения. Нет сомнений, что это был другой человек, ставший жертвой твоего эгоизма и пытавшийся отправить тебя на тот свет.
– Я уверен, что это дело рук твоего отца.
– Мне все равно, что ты думаешь.
– Давай посмотрим, что скажет на это сам барон. – Люсьен оттолкнул Эвелин и выбежал в холл. – Что это за мужчина, который прячется за юбкой дочери? Или он совсем забыл о своей чести?
Обеспокоенная Эвелин следовала за Люсьеном, который поочередно заглядывал в каждую из комнат первого этажа.
– Говорю тебе, ты не того ищешь.
– Я знаю, что делаю.
Эвелин досадливо поморщилась.
– Оставь в покое старого человека и поищи негодяя среди членов своей семьи. Судя по тому, что я слышала, ты внушаешь им не больше любви, чем всем тем людям, с которыми ты когда-либо встречался.
– Советую тебе придержать свой язык. – Люсьен бросил на Эвелин предостерегающий взгляд, но она не унималась:
– Ты идешь по ложному пути. – Эвелин смотрела на него так же отважно, как и пять лет назад. – Оставь нас в покое и поищи объект мщения в другом месте.
– Тебе не удастся отговорить меня.
Черт, она все так же прекрасна и действует на него, как выдержанный пьянящий напиток. Но нельзя забывать, что предательство часто облачается в красивую упаковку. Эвелин была расстроена в утро их расставания, поскольку боялась, что их связь будет раскрыта. Может быть, его похищение было организовано именно для того, чтобы замять скандал?
– Эвелин, ты наконец проведешь меня к отцу или хочешь, чтобы я обыскал весь дом и сам нашел его?
Ее очаровательные губки неодобрительно сжались.
– Ты собираешься бросить вызов моему отцу, Люсьен? Прекрасно. Пойдем. – Решительно подхватив юбку, Эвелин направилась вверх по лестнице.
Люсьен следовал за ней, ни на шаг не отставая.
Выпрямив спину, Эвелин поднималась по ступенькам, а внимание Люсьена было приковано к ее округлому заду. Он вспомнил, сколько раз держал в руках эти аппетитные ягодицы во время их любовных экзерсисов, как прекрасны были эти незабываемые три ночи...
Эвелин остановилась на лестничной площадке и с негодованием посмотрела на него. Этот взгляд сразу охладил разгоравшийся в Люсьене страстный пыл. Он напомнил себе, что пришел сюда вовсе не за тем, чтобы затащить Эвелин в постель. Во всяком случае, не сейчас, когда объект его мести находится в двух шагах от него.
– Сюда. – Эвелин пересекла холл и открыла дверь в одну из спален. – Как ты, папа? – услышал Люсьен слова Эвелин. – К тебе посетитель.
Люсьен шагнул вперед, готовый встретиться с негодяем, который пытался уничтожить его. И, пораженный, остановился в дверях. – Что это?
– Ты хотел видеть моего отца, – презрительно сказала Эвелин. – Вот он. Бросай ему вызов.
– Не торопи меня, – пробормотал Люсьен. Он взглянул на нее, и выражение его лица насторожило ее. Она всегда была умной женщиной.
Люсьен перевел взгляд на своего обидчика.
Сидя у окна, лорд Чезвик смотрел на залитый солнцем пейзаж. Он был в ночной рубашке, голубом халате и тапочках. Над его лысиной торчали редкие клочья седых волос; резко выдававшиеся скулы свидетельствовали о том, что он значительно потерял в весе. Его голубые глаза бессмысленно смотрели в одну точку за окном. Пока Люсьен разглядывал его, к барону подскочил слуга и стер слюну, стекавшую с его подбородка.
– Что с ним случилось? – сдавленным голосом спросил Люсьен.
– Пари с лордом Мелтоном. Папа упал с лошади во время их состязания. Через несколько дней с ним случилось что-то вроде приступа, и он потерял сознание. С тех пор он в таком состоянии. – Когда Эвелин рассказывала об отце, На ее лице было сострадание. – Доктор убежден, что при падении папа ударился головой и повредил мозг.
– Это не должно было произойти. – Стиснув кулаки, Люсьен еле сдерживался, чтобы не завыть от разочарования. Вот она, капризная усмешка фортуны. Пять лет ада, а сейчас месть уплывала от него, как дым.
Чезвик не способен был не то что стрелять, но даже держать в руке пистолет. А стрелять в него, как бы этого ни хотелось Люсьену, было бы откровенным убийством... сродни тому, как топят котят.
Люсьен хотел, чтобы Чезвик страдал так же, как и он. Чтобы он потерял все – свою честь, состояние, жизнь. Но теперь этого не случится...
Охваченный негодованием, Люсьен резко повернулся и выбежал из комнаты. Остановившись перед лестницей, он вцепился обеими руками в деревянные перила, подавляя в себе желание излить свою ярость обращенным к небесам криком. Ему хотелось оторвать эти перила и запустить ими в окно, разбить стекла, сокрушить этот дом голыми руками, разнести его на кусочки... Ему надо было унять свою ярость.
Но он не мог этого сделать. В душе он теперь всегда будет оплакивать несостоявшуюся месть.
– Мне очень жаль, – раздался позади шепот Эвелин.
– Такого я не предполагал, – стукнул Люсьен кулаком по перилам.
– Отец уже заплатил за все совершенные грехи, – сказала Эвелин. – Он не может сам ни передвигаться, ни говорить, ни даже есть. Ты должен быть удовлетворен, Люсьен.
– Удовлетворен? – Он повернулся к ней, его чуть ли не трясло от ярости. – Я не получу удовлетворения, пока он не будет страдать так же, как страдал я.
– Что ты имеешь в виду? – Эвелин махнула рукой в сторону спальни. – Его сердце бьется, он дышит, но жизнью это назвать нельзя. – На последнем слове ее голос дрогнул. – Уходи же, Люсьен. Оставь нас, не угрожай нам и побереги свою месть для других.
– Я еще и не начинал угрожать, – мрачно отозвался Люсьен. – Когда я начну...
Эвелин гордо вскинула голову.
– Ты уже поступил со мной самым подлым образом, но я, как видишь, выжила.
– Подлым? Ты так говоришь о тех трех ночах? – Люсьен зловеще надвинулся на нее.
Эвелин отступила и, опершись спиной о стену, медленно подняла на него взгляд.
– Мы оба знаем, что ты за человек, Люсьен Дюферон.
Он придвинулся еще ближе.
– И что же я за человек?
– Развратник, – выдохнула Эвелин. – Мерзавец. Эгоист, использующий людей как марионеток для своего развлечения.
– Неужели? – Люсьен впился в ее глаза, ощущая дуновение свежего дыхания на своем лице, губы Эвелин были так близко от его губ... – Неужели то, как я любил тебя, было так ужасно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
– Я что, по-твоему, идиотка? Все знают, какой ты стрелок. Ведь это и стало причиной наших неприятностей пять лет назад.
– Это вопрос чести.
Эвелин на дюйм сдвинулась в сторону двери.
– Ты сумасшедший.
– Пусть так. – Предостерегающим взглядом Люсьен остановил ее отступление. – Я с ума схожу от ярости. У меня украли мою жизнь. Я имею право мстить.
За его эмоциональной тирадой последовал горький смех Эвелин.
– Я очень сожалею о том, что с тобой случилось, Люсьен, но мой отец не имеет к этому никакого отношения. Нет сомнений, что это был другой человек, ставший жертвой твоего эгоизма и пытавшийся отправить тебя на тот свет.
– Я уверен, что это дело рук твоего отца.
– Мне все равно, что ты думаешь.
– Давай посмотрим, что скажет на это сам барон. – Люсьен оттолкнул Эвелин и выбежал в холл. – Что это за мужчина, который прячется за юбкой дочери? Или он совсем забыл о своей чести?
Обеспокоенная Эвелин следовала за Люсьеном, который поочередно заглядывал в каждую из комнат первого этажа.
– Говорю тебе, ты не того ищешь.
– Я знаю, что делаю.
Эвелин досадливо поморщилась.
– Оставь в покое старого человека и поищи негодяя среди членов своей семьи. Судя по тому, что я слышала, ты внушаешь им не больше любви, чем всем тем людям, с которыми ты когда-либо встречался.
– Советую тебе придержать свой язык. – Люсьен бросил на Эвелин предостерегающий взгляд, но она не унималась:
– Ты идешь по ложному пути. – Эвелин смотрела на него так же отважно, как и пять лет назад. – Оставь нас в покое и поищи объект мщения в другом месте.
– Тебе не удастся отговорить меня.
Черт, она все так же прекрасна и действует на него, как выдержанный пьянящий напиток. Но нельзя забывать, что предательство часто облачается в красивую упаковку. Эвелин была расстроена в утро их расставания, поскольку боялась, что их связь будет раскрыта. Может быть, его похищение было организовано именно для того, чтобы замять скандал?
– Эвелин, ты наконец проведешь меня к отцу или хочешь, чтобы я обыскал весь дом и сам нашел его?
Ее очаровательные губки неодобрительно сжались.
– Ты собираешься бросить вызов моему отцу, Люсьен? Прекрасно. Пойдем. – Решительно подхватив юбку, Эвелин направилась вверх по лестнице.
Люсьен следовал за ней, ни на шаг не отставая.
Выпрямив спину, Эвелин поднималась по ступенькам, а внимание Люсьена было приковано к ее округлому заду. Он вспомнил, сколько раз держал в руках эти аппетитные ягодицы во время их любовных экзерсисов, как прекрасны были эти незабываемые три ночи...
Эвелин остановилась на лестничной площадке и с негодованием посмотрела на него. Этот взгляд сразу охладил разгоравшийся в Люсьене страстный пыл. Он напомнил себе, что пришел сюда вовсе не за тем, чтобы затащить Эвелин в постель. Во всяком случае, не сейчас, когда объект его мести находится в двух шагах от него.
– Сюда. – Эвелин пересекла холл и открыла дверь в одну из спален. – Как ты, папа? – услышал Люсьен слова Эвелин. – К тебе посетитель.
Люсьен шагнул вперед, готовый встретиться с негодяем, который пытался уничтожить его. И, пораженный, остановился в дверях. – Что это?
– Ты хотел видеть моего отца, – презрительно сказала Эвелин. – Вот он. Бросай ему вызов.
– Не торопи меня, – пробормотал Люсьен. Он взглянул на нее, и выражение его лица насторожило ее. Она всегда была умной женщиной.
Люсьен перевел взгляд на своего обидчика.
Сидя у окна, лорд Чезвик смотрел на залитый солнцем пейзаж. Он был в ночной рубашке, голубом халате и тапочках. Над его лысиной торчали редкие клочья седых волос; резко выдававшиеся скулы свидетельствовали о том, что он значительно потерял в весе. Его голубые глаза бессмысленно смотрели в одну точку за окном. Пока Люсьен разглядывал его, к барону подскочил слуга и стер слюну, стекавшую с его подбородка.
– Что с ним случилось? – сдавленным голосом спросил Люсьен.
– Пари с лордом Мелтоном. Папа упал с лошади во время их состязания. Через несколько дней с ним случилось что-то вроде приступа, и он потерял сознание. С тех пор он в таком состоянии. – Когда Эвелин рассказывала об отце, На ее лице было сострадание. – Доктор убежден, что при падении папа ударился головой и повредил мозг.
– Это не должно было произойти. – Стиснув кулаки, Люсьен еле сдерживался, чтобы не завыть от разочарования. Вот она, капризная усмешка фортуны. Пять лет ада, а сейчас месть уплывала от него, как дым.
Чезвик не способен был не то что стрелять, но даже держать в руке пистолет. А стрелять в него, как бы этого ни хотелось Люсьену, было бы откровенным убийством... сродни тому, как топят котят.
Люсьен хотел, чтобы Чезвик страдал так же, как и он. Чтобы он потерял все – свою честь, состояние, жизнь. Но теперь этого не случится...
Охваченный негодованием, Люсьен резко повернулся и выбежал из комнаты. Остановившись перед лестницей, он вцепился обеими руками в деревянные перила, подавляя в себе желание излить свою ярость обращенным к небесам криком. Ему хотелось оторвать эти перила и запустить ими в окно, разбить стекла, сокрушить этот дом голыми руками, разнести его на кусочки... Ему надо было унять свою ярость.
Но он не мог этого сделать. В душе он теперь всегда будет оплакивать несостоявшуюся месть.
– Мне очень жаль, – раздался позади шепот Эвелин.
– Такого я не предполагал, – стукнул Люсьен кулаком по перилам.
– Отец уже заплатил за все совершенные грехи, – сказала Эвелин. – Он не может сам ни передвигаться, ни говорить, ни даже есть. Ты должен быть удовлетворен, Люсьен.
– Удовлетворен? – Он повернулся к ней, его чуть ли не трясло от ярости. – Я не получу удовлетворения, пока он не будет страдать так же, как страдал я.
– Что ты имеешь в виду? – Эвелин махнула рукой в сторону спальни. – Его сердце бьется, он дышит, но жизнью это назвать нельзя. – На последнем слове ее голос дрогнул. – Уходи же, Люсьен. Оставь нас, не угрожай нам и побереги свою месть для других.
– Я еще и не начинал угрожать, – мрачно отозвался Люсьен. – Когда я начну...
Эвелин гордо вскинула голову.
– Ты уже поступил со мной самым подлым образом, но я, как видишь, выжила.
– Подлым? Ты так говоришь о тех трех ночах? – Люсьен зловеще надвинулся на нее.
Эвелин отступила и, опершись спиной о стену, медленно подняла на него взгляд.
– Мы оба знаем, что ты за человек, Люсьен Дюферон.
Он придвинулся еще ближе.
– И что же я за человек?
– Развратник, – выдохнула Эвелин. – Мерзавец. Эгоист, использующий людей как марионеток для своего развлечения.
– Неужели? – Люсьен впился в ее глаза, ощущая дуновение свежего дыхания на своем лице, губы Эвелин были так близко от его губ... – Неужели то, как я любил тебя, было так ужасно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73