Это идет вразрез с его жизненным опытом.
Люсьен нерешительно топтался у двери, раздираемый противоречивыми чувствами. Затем все же постучал кулаком и продолжал стучать, пока не услышал щелчок замка. Дверь приоткрылась, и в просвете появилось заспанное лицо Данте.
– Люс, какого дьявола тебе нужно посреди ночи?
– Уже десять часов утра. – Люсьен толкнул дверь, в результате чего его друг оказался отброшенным к стене прихожей. – Мне нужно поговорить с тобой.
– Боже, старина. – Щурясь от яркого света, Данте поспешил закрыть дверь. – У воспитанных людей еще не время для приемов.
Люсьен посмотрел на своего друга. Волосы Данте были всклокочены, глаза покраснели от недосыпания. Он даже не разделся, ложась спать, и сейчас, когда он встал, одна половина мятой рубашки была кое-как заправлена в брюки, другая – выбилась из-под ремня.
– В чем дело, Люсьен? – спросил, зевая, Данте. – Только очень серьезные обстоятельства могли привести тебя сюда в этот час.
Люсьен вновь ощутил горький вкус предательства. Это был его друг, его товарищ по оружию. Дьявольская братия. Где бы ни оказался Люцифер, там же был Данте. Они вместе скандализировали общество, защищались спина к спине.
А здесь – удар в спину.
– Я хочу спросить тебя кое о чем. – Люсьен протянул Данте письмо. – Зачем ты написал это?
Данте разворачивал послание со своей обычной самодовольной ухмылкой.
– Что это, записка от бывшей любовницы?
Люсьен внимательно следил за выражением лица Данте, пока тот читал. Будь он менее внимателен, от него бы ускользнула промелькнувшая в глазах Данте тревога. Но когда его друг посмотрел на Люсьена, он был так же спокоен и собран, как за карточным столом.
Данте действительно превосходно играл в карты. Никто не мог определить, о чем он думает. Сейчас он вел себя так же.
– Что это значит, Люс? Откуда ты это взял?
– Ты знаешь откуда.
– Я не понимаю. – Несмотря на вежливый тон, в голосе Данте не было особой уверенности. – Думаешь, мне это о чем-то говорит?
– Не путай меня с кем-то из твоих карточных доноров, Данте, – предостерег Люсьен. – Я знаю тебя слишком давно. Ты очень хорошо понимаешь, что стоит за этим письмом. Я хочу знать зачем.
– Зачем что? – Данте озадаченно улыбнулся. – Я все же не...
Люсьен сгреб рубашку Данте и прижал его к двери.
– Не увиливай, Данте, Я знаю, что это написал ты. Теперь скажи мне зачем.
– Черт, ты что, совсем с ума сошел? – Данте вцепился в руку Люсьена.
– Говори. – Люсьен наклонился, так Что их лица оказались почти вплотную друг к другу. – Не провоцируй меня, Данте. Ты знаешь, чем это может кончиться.
– Хорошо, будь ты проклят! – Данте оперся спиной о дверь. – Я написал письмо. Я послал его Эвелин, как бы от тебя. Ты это хотел услышать?
Люсьен знал, что это писал Данте, и все же был потрясен, услышав его признание.
– Зачем? – выдохнул он.
– Я был в отчаянии. – Данте попытался улыбнуться, но в глазах его плескалась паника. – Черт возьми, Люс, ты же помнишь, как тогда обстояли дела. Ты вернулся из Корнуолла совсем другим. Эта девчонка оказывала на тебя какое-то влияние. Я решил, что она хочет получить деньги.
– Значит, ты хотел защитить меня? Как благородно, – съязвил Люсьен. – Ты лжешь, Данте.
У Данте выступил пот на лбу.
– Ладно, было еще кое-что.
– Выкладывай остальное. – Люсьен посмотрел в упор на человека, который считался его другом. – Только на этот раз правду.
– После возвращения из Торнсгейта ты отказывался посещать все мероприятия. Без тебя я тоже не мог делать этого. Но от них зависела моя жизнь.
– А, теперь я начинаю догадываться. – Люсьен отступил назад, позволив Данте глубоко вздохнуть. – Все из-за денег.
– Отчасти. Но я действительно хотел защитить тебя, Люсьен. Я знаю, как осторожен ты был в вопросах предотвращения беременности. Как мог я поверить заявлению этой девчонки из Корнуолла?
– Ты вышел за рамки тебе дозволенного и влез в мои личные дела.
– Но ведь все обернулось достаточно хорошо. Ты женился на ней.
Люсьен оттолкнул Данте от себя.
– Я на несколько лет опоздал с женитьбой на девушке, из-за чего моя дочь считается незаконнорожденной.
– Она же девочка. Дашь за нее хорошее приданое, и ее жениху не будет дела до того, родилась ли она до или после свадьбы.
– Не в этом дело. – Удрученный тем, что ему довелось узнать, Люсьен отвернулся. – Ты вмешался в то, во что не имел права вмешиваться. Из-за тебя моя дочь носит наше с тобой клеймо незаконнорожденных.
– Черт побери, Люсьен, не думаешь же ты, что я мучился из-за этого? – Данте подошел и схватил Люсьена за руку. – Я послал это письмо в тот вечер, когда на нас напали разбойники. Когда ты пропал. Неужели ты думаешь, я страдал все те пять лет из-за беременной девчонки?
– Сгущаешь краски, да? – Люсьен стряхнул руку Данте. – То, что ты сделал, отвратительно даже по твоим меркам.
– Мы много лет были друзьями. Неужели ты не простишь другу одной ошибки?
– За эти годы я прощал тебе многое, Данте. Не знаю, смогу ли я простить тебя на этот раз. – Люсьен прошел мимо него и открыл дверь. – К тому же меня очень заинтересовало время, которое ты выбрал для отправки письма. Если я когда-нибудь докопаюсь, что ты имел какое-то отношение к моему похищению...
– Ты с ума сошел? На меня ведь тоже напали той ночью.
Люсьен смерил его холодным взглядом.
– Если я узнаю, что ты замешан в этом, мой друг, то в какой бы дыре ты ни спрятался, какие бы ни приносил извинения, тебе ничто не поможет. Я убью тебя.
Он покинул квартиру Данте, громко хлопнув дверью.
– Мама, твой чай не слишком горячий?
Эвелин отбросила мысли о беспокоившем ее визите герцогини и поднесла ко рту крошечную чайную чашечку с несуществующим чаем.
– Все замечательно, моя дорогая.
– А как ваш чай, леди Роза? – обратилась Хлоя к одной из своих кукол, сидевшей рядом с ней на стульчике у маленького столика.
Эвелин с умилением наблюдала за дочерью, ее сердце таяло от любви. Хлоя быстро освоилась с новой обстановкой. У нее была гувернантка, мисс Эджертон, у которой сегодня был выходной. Мисс Эджертон была незамужней, происходила из старинного и уважаемого, но обедневшего рода, она была прекрасно воспитана и образована и отличалась веселым нравом. Хлоя уже начала копировать некоторые из приятных манер своей наставницы.
Эвелин устраивало то, что мисс Эджертон раз в неделю брала выходной, поскольку это позволяло ей проводить этот день с Хлоей, как это и было раньше, пока в их жизнь не вторгся Люсьен. Сейчас, наблюдая за Хлоей, Эвелин не жалела о сделанном ею выборе, хотя иногда поведение отца Хлои причиняло ей боль.
Внимание Эвелин привлекло движение в дверях детской, и, взглянув туда, она увидела Люсьена. Он смотрел на Хлою, и выражение его лица тронуло Эвелин до глубины души.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
Люсьен нерешительно топтался у двери, раздираемый противоречивыми чувствами. Затем все же постучал кулаком и продолжал стучать, пока не услышал щелчок замка. Дверь приоткрылась, и в просвете появилось заспанное лицо Данте.
– Люс, какого дьявола тебе нужно посреди ночи?
– Уже десять часов утра. – Люсьен толкнул дверь, в результате чего его друг оказался отброшенным к стене прихожей. – Мне нужно поговорить с тобой.
– Боже, старина. – Щурясь от яркого света, Данте поспешил закрыть дверь. – У воспитанных людей еще не время для приемов.
Люсьен посмотрел на своего друга. Волосы Данте были всклокочены, глаза покраснели от недосыпания. Он даже не разделся, ложась спать, и сейчас, когда он встал, одна половина мятой рубашки была кое-как заправлена в брюки, другая – выбилась из-под ремня.
– В чем дело, Люсьен? – спросил, зевая, Данте. – Только очень серьезные обстоятельства могли привести тебя сюда в этот час.
Люсьен вновь ощутил горький вкус предательства. Это был его друг, его товарищ по оружию. Дьявольская братия. Где бы ни оказался Люцифер, там же был Данте. Они вместе скандализировали общество, защищались спина к спине.
А здесь – удар в спину.
– Я хочу спросить тебя кое о чем. – Люсьен протянул Данте письмо. – Зачем ты написал это?
Данте разворачивал послание со своей обычной самодовольной ухмылкой.
– Что это, записка от бывшей любовницы?
Люсьен внимательно следил за выражением лица Данте, пока тот читал. Будь он менее внимателен, от него бы ускользнула промелькнувшая в глазах Данте тревога. Но когда его друг посмотрел на Люсьена, он был так же спокоен и собран, как за карточным столом.
Данте действительно превосходно играл в карты. Никто не мог определить, о чем он думает. Сейчас он вел себя так же.
– Что это значит, Люс? Откуда ты это взял?
– Ты знаешь откуда.
– Я не понимаю. – Несмотря на вежливый тон, в голосе Данте не было особой уверенности. – Думаешь, мне это о чем-то говорит?
– Не путай меня с кем-то из твоих карточных доноров, Данте, – предостерег Люсьен. – Я знаю тебя слишком давно. Ты очень хорошо понимаешь, что стоит за этим письмом. Я хочу знать зачем.
– Зачем что? – Данте озадаченно улыбнулся. – Я все же не...
Люсьен сгреб рубашку Данте и прижал его к двери.
– Не увиливай, Данте, Я знаю, что это написал ты. Теперь скажи мне зачем.
– Черт, ты что, совсем с ума сошел? – Данте вцепился в руку Люсьена.
– Говори. – Люсьен наклонился, так Что их лица оказались почти вплотную друг к другу. – Не провоцируй меня, Данте. Ты знаешь, чем это может кончиться.
– Хорошо, будь ты проклят! – Данте оперся спиной о дверь. – Я написал письмо. Я послал его Эвелин, как бы от тебя. Ты это хотел услышать?
Люсьен знал, что это писал Данте, и все же был потрясен, услышав его признание.
– Зачем? – выдохнул он.
– Я был в отчаянии. – Данте попытался улыбнуться, но в глазах его плескалась паника. – Черт возьми, Люс, ты же помнишь, как тогда обстояли дела. Ты вернулся из Корнуолла совсем другим. Эта девчонка оказывала на тебя какое-то влияние. Я решил, что она хочет получить деньги.
– Значит, ты хотел защитить меня? Как благородно, – съязвил Люсьен. – Ты лжешь, Данте.
У Данте выступил пот на лбу.
– Ладно, было еще кое-что.
– Выкладывай остальное. – Люсьен посмотрел в упор на человека, который считался его другом. – Только на этот раз правду.
– После возвращения из Торнсгейта ты отказывался посещать все мероприятия. Без тебя я тоже не мог делать этого. Но от них зависела моя жизнь.
– А, теперь я начинаю догадываться. – Люсьен отступил назад, позволив Данте глубоко вздохнуть. – Все из-за денег.
– Отчасти. Но я действительно хотел защитить тебя, Люсьен. Я знаю, как осторожен ты был в вопросах предотвращения беременности. Как мог я поверить заявлению этой девчонки из Корнуолла?
– Ты вышел за рамки тебе дозволенного и влез в мои личные дела.
– Но ведь все обернулось достаточно хорошо. Ты женился на ней.
Люсьен оттолкнул Данте от себя.
– Я на несколько лет опоздал с женитьбой на девушке, из-за чего моя дочь считается незаконнорожденной.
– Она же девочка. Дашь за нее хорошее приданое, и ее жениху не будет дела до того, родилась ли она до или после свадьбы.
– Не в этом дело. – Удрученный тем, что ему довелось узнать, Люсьен отвернулся. – Ты вмешался в то, во что не имел права вмешиваться. Из-за тебя моя дочь носит наше с тобой клеймо незаконнорожденных.
– Черт побери, Люсьен, не думаешь же ты, что я мучился из-за этого? – Данте подошел и схватил Люсьена за руку. – Я послал это письмо в тот вечер, когда на нас напали разбойники. Когда ты пропал. Неужели ты думаешь, я страдал все те пять лет из-за беременной девчонки?
– Сгущаешь краски, да? – Люсьен стряхнул руку Данте. – То, что ты сделал, отвратительно даже по твоим меркам.
– Мы много лет были друзьями. Неужели ты не простишь другу одной ошибки?
– За эти годы я прощал тебе многое, Данте. Не знаю, смогу ли я простить тебя на этот раз. – Люсьен прошел мимо него и открыл дверь. – К тому же меня очень заинтересовало время, которое ты выбрал для отправки письма. Если я когда-нибудь докопаюсь, что ты имел какое-то отношение к моему похищению...
– Ты с ума сошел? На меня ведь тоже напали той ночью.
Люсьен смерил его холодным взглядом.
– Если я узнаю, что ты замешан в этом, мой друг, то в какой бы дыре ты ни спрятался, какие бы ни приносил извинения, тебе ничто не поможет. Я убью тебя.
Он покинул квартиру Данте, громко хлопнув дверью.
– Мама, твой чай не слишком горячий?
Эвелин отбросила мысли о беспокоившем ее визите герцогини и поднесла ко рту крошечную чайную чашечку с несуществующим чаем.
– Все замечательно, моя дорогая.
– А как ваш чай, леди Роза? – обратилась Хлоя к одной из своих кукол, сидевшей рядом с ней на стульчике у маленького столика.
Эвелин с умилением наблюдала за дочерью, ее сердце таяло от любви. Хлоя быстро освоилась с новой обстановкой. У нее была гувернантка, мисс Эджертон, у которой сегодня был выходной. Мисс Эджертон была незамужней, происходила из старинного и уважаемого, но обедневшего рода, она была прекрасно воспитана и образована и отличалась веселым нравом. Хлоя уже начала копировать некоторые из приятных манер своей наставницы.
Эвелин устраивало то, что мисс Эджертон раз в неделю брала выходной, поскольку это позволяло ей проводить этот день с Хлоей, как это и было раньше, пока в их жизнь не вторгся Люсьен. Сейчас, наблюдая за Хлоей, Эвелин не жалела о сделанном ею выборе, хотя иногда поведение отца Хлои причиняло ей боль.
Внимание Эвелин привлекло движение в дверях детской, и, взглянув туда, она увидела Люсьена. Он смотрел на Хлою, и выражение его лица тронуло Эвелин до глубины души.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73