– Они сказали, что путешествие займет шесть недель. Если хотите, поговорите с ними.
– Шесть недель! – Йен нахмурился. – В консульстве меня уверяли, что не больше трех… Я должен быть в Чингмэе через месяц и вообще не хотел отплывать раньше следующей недели!
После того как Сомкит перевел его слова, лоцманы долго о чем-то совещались, а затем повернулись к Сомкиту…
– Они говорят, сэр, что, если бы у вас была баржа с паровым буксиром, они, может быть, и справились бы за месяц. Время года сейчас самое подходящее для плавания – дожди подняли воду в реках как раз до того уровня, какой нужен. Но паровой буксир нынче дорог…
Йен нервно провел рукой по волосам:
– Ладно, будет им паровой буксир. Скажите, что я щедро заплачу, лишь бы поспели за месяц.
Едва Сомкит перевел его слова, моряки, услышав про деньги, широко заулыбались и, сложив ладони, словно для молитвы, поклонились Йену.
– Они довезут вас за месяц, – пояснил переводчик.
– Ваше сиятельство, – неожиданно вмешался Чен, – могу я поговорить с вами наедине?
– Разумеется.
Они отошли немного в сторону.
– Учтите, что вы на Востоке, сэр, – заговорил китаец. – Восточные люди наобещают вам с три короба, чтобы втереться в доверие, но это еще не гарантирует результата.
– Я знаю, Чен.
– И вы не боитесь, что за месяц мы можем не поспеть?
– У нас нет выбора. – Йен взглянул туда, где стояли сиамцы. – Эти двое – лучшие лоцманы, каких только можно здесь найти. Будем надеяться, что они довезут нас достаточно быстро. Мне самому этого ох как хочется – из Чингмэя передают, что французы наступают принцу Матайе на пятки, и он очень обеспокоен по этому поводу.
– Да, сэр, на прошлой неделе французские войска дошли до Монг-Сая.
– Проклятое консульство! – не выдержал Йен: – Если бы не их неразбериха, я бы сейчас уже несколько дней был в пути. Я потерял слишком много времени и не вижу смысла терять его впредь, так что мы выезжаем из Бангкока как можно скорее!
– Но вы все еще не нашли переводчика, ваше сиятельство…
– В этом-то и загвоздка. Черт побери, нужно убедить консульство позволить Сомкиту поехать со мной, а если они не согласятся, побыстрее найти кого-то другого. На это у нас есть самое большее дня три – дольше тянуть мы не имеем права.
– Значит, – уточнил китаец, – я могу передать этим людям, что через три дня мы отплываем?
– Да, будьте любезны. И еще скажите – если не уложатся в месяц, я им ничего не заплачу. Кстати, отдельного судна мне не надо, поеду вместе со всеми – меньше хлопот.
Согласно кивнув, Чен пошел, к сиамцам, а Йен, глядя ему вслед, жалел лишь о том, что позволил в свое время лорду Роузбери уговорить себя взяться за эту миссию. Слишком многое ставилось здесь на карту. Кроме переговоров с принцем Матайей, Йен имел и другое задание, не менее, если не более сложное. Не выявленный до сих пор шпион передавал французам тайную информацию, и в задачу Йена входило найти негодяя и обезвредить.
Впрочем, сейчас его больше беспокоила первая часть миссии. Французы стремительно продвигались на запад; сиамцы же никогда не были под властью ни одной европейской страны и, разумеется, не горели желанием терять независимость. Правда, кое-кто из знакомых британских политиков уверял Йена, что сиамцы преувеличивают опасность, но сам он не был в этом уверен. По поступившим сообщениям, французы явно положили глаз на северную часть Сиама, граничащую с британской Бирмой. Более точную информацию об этом Йен надеялся получить от сиамцев на месте, в Чингмэе, – до Бангкока слухи часто доходили искаженными. Британский консул в Чингмэе, как на грех, заболел, а Раштон не мог бросить свои дела в Бангкоке, вот почему миссию возложили на Йена.
Работа, судя по всему, предстояла нелегкая. Если французы действительно претендуют на чужую территорию, то сиамцы наверняка потребуют письменных заверений в сохранении их независимости. Не нужно быть искушенным политиком, чтобы понять: вся эта ситуация легко может обернуться войной. Вот почему ему необходимо оказаться в Чингмэе как можно скорее – ради того, чтобы простые люди, такие как Эсме и ее отец, могли жить мирно и спокойно. Сиам не европейская колония, непосредственных интересов для Англии она не представляет, но создавать там антиевропейские настроения все равно ни к чему. Нельзя допустить, чтобы сиамцы начали ненавидеть всех, у кого белая кожа.
Йену вдруг вспомнились слова Эсме, сказанные тогда, на пристани: «По крайней мере мы не знали здесь особых проблем до тех пор, пока не появились англичане». Дай Бог, чтобы ее слова не оказались пророческими… Дай Бог, чтобы никакие разногласия между странами и народами не смогли омрачить прекрасное лицо Эсме!
С этой безмолвной молитвой на устах Йен вошел в свою каюту.
Глава 5
Эсме стояла в своей спальне, глядя в открытое окно на тропические деревья, которыми любовалась бессчетное количество раз… Убежать бы ей куда глаза глядят, раствориться в этих джунглях!.. Увы, это все мечты, а жить приходится в реальном мире. Куда ей бежать? Да, она многое знает о Сиаме, по сиамцы вовсе не горят любовью к англичанам. Несмотря на все усилия короля Чулалонгкорна, пытавшегося превратить Сиам в цивилизованную страну, сиамцы по-прежнему продолжали косо смотреть на белых. Даже ее подругам, Ламун и Мей, их мужья вряд ли разрешили бы помогать англичанке. Ныть иностранкой в Бангкоке нелегко, но и за его пределами отец и тетка рано или поздно нашли бы ее. В Бангкоке живет не так уж много молодых белых девушек, и вычислить одну из них им будет несложно.
Внезапно Эсме услышала, как открывается дверь ее комнаты. Поздно… Время пришло.
– Мистер Майклз уже здесь, – послышался отрешенный голос отца. – Он говорит, что слышал все эти сплетни, но это его все равно не остановит, и… он снова сватается к тебе.
Эсме знала, что, помимо сплетни о женатом любовнике, с легкой руки Мил о ней ходит еще одна сплетня – о том, что она к тому же еще и пассия лорда Уинтропа. А распространяют сплетню их же собственные слуги…
– Неужели ты ждешь, что я приму его предложение? – огрызнулась Эсме.
– О нет! Да и мистеру Майклзу известно, что ты упряма. Но, как говорится, стерпится – слюбится.
– Ни за что! Я никогда не полюблю этого типа, никогда! – Эсме резко повернулась к отцу. – Он мне отвратителен, слышишь, папа!
Лицо Джеймса потемнело.
– Любовь бывает разной, дочка. Жгучая, пламенная страсть не всегда хороша. Такая любовь может даже разрушить человека. Яркий пример тому – твоя мать: когда мы с ней познакомились, она бросила все ради любви, и ей казалось, что ее любовь будет длиться вечно. Но вскоре ее охватывает новая пламенная страсть, и бедняжка решает покинуть этот свет… Спокойная семейная жизнь, я надеюсь, оградит тебя от подобных безумств.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99
– Шесть недель! – Йен нахмурился. – В консульстве меня уверяли, что не больше трех… Я должен быть в Чингмэе через месяц и вообще не хотел отплывать раньше следующей недели!
После того как Сомкит перевел его слова, лоцманы долго о чем-то совещались, а затем повернулись к Сомкиту…
– Они говорят, сэр, что, если бы у вас была баржа с паровым буксиром, они, может быть, и справились бы за месяц. Время года сейчас самое подходящее для плавания – дожди подняли воду в реках как раз до того уровня, какой нужен. Но паровой буксир нынче дорог…
Йен нервно провел рукой по волосам:
– Ладно, будет им паровой буксир. Скажите, что я щедро заплачу, лишь бы поспели за месяц.
Едва Сомкит перевел его слова, моряки, услышав про деньги, широко заулыбались и, сложив ладони, словно для молитвы, поклонились Йену.
– Они довезут вас за месяц, – пояснил переводчик.
– Ваше сиятельство, – неожиданно вмешался Чен, – могу я поговорить с вами наедине?
– Разумеется.
Они отошли немного в сторону.
– Учтите, что вы на Востоке, сэр, – заговорил китаец. – Восточные люди наобещают вам с три короба, чтобы втереться в доверие, но это еще не гарантирует результата.
– Я знаю, Чен.
– И вы не боитесь, что за месяц мы можем не поспеть?
– У нас нет выбора. – Йен взглянул туда, где стояли сиамцы. – Эти двое – лучшие лоцманы, каких только можно здесь найти. Будем надеяться, что они довезут нас достаточно быстро. Мне самому этого ох как хочется – из Чингмэя передают, что французы наступают принцу Матайе на пятки, и он очень обеспокоен по этому поводу.
– Да, сэр, на прошлой неделе французские войска дошли до Монг-Сая.
– Проклятое консульство! – не выдержал Йен: – Если бы не их неразбериха, я бы сейчас уже несколько дней был в пути. Я потерял слишком много времени и не вижу смысла терять его впредь, так что мы выезжаем из Бангкока как можно скорее!
– Но вы все еще не нашли переводчика, ваше сиятельство…
– В этом-то и загвоздка. Черт побери, нужно убедить консульство позволить Сомкиту поехать со мной, а если они не согласятся, побыстрее найти кого-то другого. На это у нас есть самое большее дня три – дольше тянуть мы не имеем права.
– Значит, – уточнил китаец, – я могу передать этим людям, что через три дня мы отплываем?
– Да, будьте любезны. И еще скажите – если не уложатся в месяц, я им ничего не заплачу. Кстати, отдельного судна мне не надо, поеду вместе со всеми – меньше хлопот.
Согласно кивнув, Чен пошел, к сиамцам, а Йен, глядя ему вслед, жалел лишь о том, что позволил в свое время лорду Роузбери уговорить себя взяться за эту миссию. Слишком многое ставилось здесь на карту. Кроме переговоров с принцем Матайей, Йен имел и другое задание, не менее, если не более сложное. Не выявленный до сих пор шпион передавал французам тайную информацию, и в задачу Йена входило найти негодяя и обезвредить.
Впрочем, сейчас его больше беспокоила первая часть миссии. Французы стремительно продвигались на запад; сиамцы же никогда не были под властью ни одной европейской страны и, разумеется, не горели желанием терять независимость. Правда, кое-кто из знакомых британских политиков уверял Йена, что сиамцы преувеличивают опасность, но сам он не был в этом уверен. По поступившим сообщениям, французы явно положили глаз на северную часть Сиама, граничащую с британской Бирмой. Более точную информацию об этом Йен надеялся получить от сиамцев на месте, в Чингмэе, – до Бангкока слухи часто доходили искаженными. Британский консул в Чингмэе, как на грех, заболел, а Раштон не мог бросить свои дела в Бангкоке, вот почему миссию возложили на Йена.
Работа, судя по всему, предстояла нелегкая. Если французы действительно претендуют на чужую территорию, то сиамцы наверняка потребуют письменных заверений в сохранении их независимости. Не нужно быть искушенным политиком, чтобы понять: вся эта ситуация легко может обернуться войной. Вот почему ему необходимо оказаться в Чингмэе как можно скорее – ради того, чтобы простые люди, такие как Эсме и ее отец, могли жить мирно и спокойно. Сиам не европейская колония, непосредственных интересов для Англии она не представляет, но создавать там антиевропейские настроения все равно ни к чему. Нельзя допустить, чтобы сиамцы начали ненавидеть всех, у кого белая кожа.
Йену вдруг вспомнились слова Эсме, сказанные тогда, на пристани: «По крайней мере мы не знали здесь особых проблем до тех пор, пока не появились англичане». Дай Бог, чтобы ее слова не оказались пророческими… Дай Бог, чтобы никакие разногласия между странами и народами не смогли омрачить прекрасное лицо Эсме!
С этой безмолвной молитвой на устах Йен вошел в свою каюту.
Глава 5
Эсме стояла в своей спальне, глядя в открытое окно на тропические деревья, которыми любовалась бессчетное количество раз… Убежать бы ей куда глаза глядят, раствориться в этих джунглях!.. Увы, это все мечты, а жить приходится в реальном мире. Куда ей бежать? Да, она многое знает о Сиаме, по сиамцы вовсе не горят любовью к англичанам. Несмотря на все усилия короля Чулалонгкорна, пытавшегося превратить Сиам в цивилизованную страну, сиамцы по-прежнему продолжали косо смотреть на белых. Даже ее подругам, Ламун и Мей, их мужья вряд ли разрешили бы помогать англичанке. Ныть иностранкой в Бангкоке нелегко, но и за его пределами отец и тетка рано или поздно нашли бы ее. В Бангкоке живет не так уж много молодых белых девушек, и вычислить одну из них им будет несложно.
Внезапно Эсме услышала, как открывается дверь ее комнаты. Поздно… Время пришло.
– Мистер Майклз уже здесь, – послышался отрешенный голос отца. – Он говорит, что слышал все эти сплетни, но это его все равно не остановит, и… он снова сватается к тебе.
Эсме знала, что, помимо сплетни о женатом любовнике, с легкой руки Мил о ней ходит еще одна сплетня – о том, что она к тому же еще и пассия лорда Уинтропа. А распространяют сплетню их же собственные слуги…
– Неужели ты ждешь, что я приму его предложение? – огрызнулась Эсме.
– О нет! Да и мистеру Майклзу известно, что ты упряма. Но, как говорится, стерпится – слюбится.
– Ни за что! Я никогда не полюблю этого типа, никогда! – Эсме резко повернулась к отцу. – Он мне отвратителен, слышишь, папа!
Лицо Джеймса потемнело.
– Любовь бывает разной, дочка. Жгучая, пламенная страсть не всегда хороша. Такая любовь может даже разрушить человека. Яркий пример тому – твоя мать: когда мы с ней познакомились, она бросила все ради любви, и ей казалось, что ее любовь будет длиться вечно. Но вскоре ее охватывает новая пламенная страсть, и бедняжка решает покинуть этот свет… Спокойная семейная жизнь, я надеюсь, оградит тебя от подобных безумств.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99