— И теперь ты выходишь за него замуж? С чего бы это?
— Он… — она замолчала. Эту часть ее приключений объяснить гораздо труднее, придется состряпать что-нибудь безобидное. — Вчера вечером генерал Уилкинсон пригласил меня на ужин, чтобы отблагодарить за то, что я сделала на балу. Майор был там. Мы вышли погулять в сад… — она поспешила миновать эту часть повествования, чтобы не насторожить его. — Он меня поцеловал, и тут вошел дядя Август и объявил, что мы должны теперь пожениться.
Костяшки пальцев дяди Жака, вцепившегося в спинку кресла, побелели.
— Поцеловал? И это все? Нет, не думаю, чтобы Фонтейн из-за одного поцелуя стал настаивать на свадьбе, да еще и с американцем. Что он наделал, говори, Камилла? Ты должна мне сказать правду.
— Ничего плохого, честное слово, — конечно, это смотря как понимать слово «плохой».
Дядя Жак нахмурился, а она встала и положила руку ему на плечо.
— Ты же знаешь, каким иногда бывает дядя Август. Увидел, что мы целуемся, и совсем потерял голову. Он постоянно этим грешит — кидается на всех с обвинениями, без всякой причины. Кроме того, он ненавидит американцев и не хотел, чтобы меня что-то связывало с майором.
— Да, Фонтейн скор на руку. Но он не стал бы заставлять тебя выходить замуж за человека, который ему не нравится, только из-за одного поцелуя. Скажи, может, еще что было? — Он оставил в покое спинку стула и начал выхаживать по комнате. — Может, он пытался принудить тебя к…
— Да нет! Ничего он не делал, говорю тебе!
— Ты бы не согласилась ни с того ни с сего выскочить за него замуж, если бы он ничего такого не делал.
Она заговорила взволнованно:
— Ой, в конце концов, какое это имеет значение, почему я выхожу за него. Я выхожу за него, и все тут. Просто я подумала, что если у тебя с ним общие дела, то лучше тебе узнать об этом от меня…
— Да, да! — Он резко остановился и уставился на нее. — А как насчет этого? Тебя не настораживает, что он начал за тобой ухаживать, как только обнаружил, что ты моя племянница? Разве ты не понимаешь? Он, возможно, решил воспользоваться тобой, чтобы стать ближе ко мне. Думает небось, что если ты станешь его женой, то он сможет безоговорочно мне доверять, потому что я не обману мужа моей племянницы.
Это даже не приходило ей в голову. Она смотрела на дядю, обдумывая его слова, и старалась не показать, что они причинили ей боль. При всех недостатках Саймона она все-таки безоговорочно верила, что она ему нравится сама по себе.
Она мысленно вернулась к их встречам, и тут лицо ее просветлело: она вспомнила их первое знакомство.
— Нет, не может быть. К тебе это не имело никакого отношения. Еще до того, как он узнал, кто я, он танцевал со мной на балу. Он назвал меня красивой и смотрел так… так… — Грозное выражение дядиного лица вовремя остановило ее, иначе бы она выпалила: «Так, будто он хочет меня». Вместо этого она сказала: — Как мужчина смотрит на нравившуюся ему женщину. Это вовсе не потому, что я твоя племянница.
Дядя вздохнул и провел руками по лицу, будто очень устал.
— Маленькая моя Камилла, это, конечно, жестоко звучит, но люди вроде майора весьма расчетливы. Ты же прекрасно понимаешь, что для него не представляло ни малейшего труда выяснить на балу, кто ты такая. Все здесь знают про меня и твоего отца. Ты уверена, что нет связи между тем, что он танцевал с тобой, а на следующий день явился ко мне?
— Уверена, — сказала Камилла, хотя часть этой уверенности она уже растеряла. — Он был ужасно удивлен, когда на следующий день я призналась ему, что мы с тобой в родстве. Правда! — Она не могла вынести мысль, что все ухаживания Саймона были просто частью его плана завоевать расположение дяди Жака. Этого не могло быть!
— Не стоит тебе выходить за него замуж, — сказал дядя. — Плевать, что говорит Фонтейн. Это неправильно, что…
Громкий стук сотряс входную дверь, напугав их обоих. Дядя взглянул на Камиллу с немым вопросом. Она покачала головой. Она понятия не имела, кто это. Никто из Фонтейнов не придет в магазин дяди Жака. Они изо всех сил притворяются, что его вовсе не существует.
Дядя подошел к двери и спросил:
— Кто там?
— Саймон Вудвард, — ответил низкий знакомый голос. — Фонтейн сказал, что Камилла у вас, Зэн, и я хочу поговорить с ней. Впустите меня! Немедленно!
Камилла затаила дыхание. По голосу было понятно, что Саймон разгневан. Но что ему-то было злиться?
Дядя посмотрел на нее недоумевающе, и она вздохнула. Она достаточно хорошо знала Саймона, чтобы понять, что открывать все равно придется. К тому же ей просто необходимо было услышать, как он опровергнет дядины подозрения.
— Открой дверь, — сказала она дяде, вздохнув перед неизбежным.
12
Нет ничего хуже неведения.
Французская поговорка
Саймон, сжав кулаки, стоял пред дверью магазина Зэна. «Если этот негодяй сейчас же не откроет дверь, я ее просто вышибу», — думал майор. Когда мадам Фонтейн сказала, что Камилла пошла поговорить с Зэном о свадьбе, он страшно разозлился. Даже на минуту не задержался у Фонтейнов. Сказал, что приведет Камиллу, и помчался сюда, будто за ним дьявол гнался по пятам.
Он хотел удостовериться, что она не нарушила всех его планов насчет Зэна. Она ведь что угодно может ему наговорить, чтобы оправдать эту вынужденную свадьбу. Дело, к которому он готовился десять лет, может провалиться из-за одного глупого поспешного слова.
Он услышал звук отодвигаемого засова и приготовился к драке. Из того, что он слышал о Зэне, непохоже, чтобы пират с восторгом принял весть о замужестве племянницы, особенно если узнал в подробностях, что к этому привело.
Дверь распахнулась, и там, разумеется, стоял Зэн собственной персоной, черные глаза его сверкали. Презренный подонок в человеческом облике! Разбойник и мерзавец. Он не имел ни малейшего права на существование, ведь сколько жизней он загубил, сколько кораблей потопил. Усилием воли Саймон заставил себя успокоиться. Нельзя терять голову, когда имеешь дело с Зэном, иначе закончишь жизнь, как Джошуа.
— Что вы здесь делаете в такой ранний час, месье? — спросил Зэн по-английски с ужасным акцентом.
Саймон отвечал по-французски, чтобы Зэн понял все, что тут будет сказано. Французский Саймона был, безусловно, получше, чем английский Зэна.
— Фонтейн велел мне привести Камиллу, чтобы она могла участвовать в обсуждении брачного контракта, — это было не совсем правдой, но зато такое объяснение как раз подходило на данный момент.
Зэн отступил, чтобы впустить его, но стоило Саймону войти, как тот встал между ним и Камиллой: она, конечно, была здесь и выглядела среди всего этого оружия так же неуместно, как цветок, выросший из ствола заброшенной пушки.
— Итак, — сказал Зэн по-французски, — вы уже надумали, куда пристроить деньги моей племянницы, которые станут вашими, когда вы поженитесь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89