Он тряхнул головой. Едва увидев ее в этой крохотной убогой гостиной, он сразу понял, что она словно из другого мира. На тихую сельскую скромницу она никак не походила.
Но и заносчивой выскочкой ее не назовешь. Нет, мисс Шалстоун гораздо опаснее. Подумать только – женщина не только умная и талантливая, но и темпераментная, да к тому же прехорошенькая! Такие-то и водят своих мужей за нос. А как она отцом заправляет!
И тут Себастьян, вспомнив, что собирался порасспросить хозяина гостиницы об этой странной парочке, жестом подозвал мистера Гилвелла. Нужно получше подготовиться к завтрашнему визиту. На сей раз – никаких промахов. Хотя откуда ему было знать, что виртуоз композитор – юная девушка, а папаша ее – то ли идиот, то ли беспробудный пьяница.
– Что угодно вашей светлости? – елейным голосом почти пропел хозяин гостиницы. В Белхаме все только и делали, что отвешивали Себастьяну поклоны: мужчины сгибались пополам, а женщины мели юбками пол, стоило ему лишь взглянуть в их сторону.
Себастьян, решив приободрить хозяина, слегка улыбнулся.
– Хотел поблагодарить за прекрасный эль. Давно не пил такого.
– В Лондоне-то, ваша светлость, небось и лучшим угощают, но на добром слове спасибо. Жене передам непременно – она его сама варит.
– Значит, хозяйка у вас мастерица, – сказал Себастьян. – Да, кстати, хотел у вас спросить про кое-кого из местных.
– Спрашивайте, ваша светлость. Все, что знаю, расскажу. – Хозяин наклонился и добавил с лукавой улыбкой: – Я все местные сплетни знаю. Про любого могу рассказать.
– Отлично! Так, может, объясните мне, что за человек ваш викарий?
Хозяин гостиницы выпрямился так резко, что едва не свалился.
– Наш викарий?
– Ну да.
Мистер Гилвелл судорожно сглотнул и вытер руки о передник.
– Не хочу любопытничать, но зачем вы интересуетесь викарием Шалстоуном?
Себастьяна удивил его сдержанный, чуть ли не враждебный тон.
– Да я просто хотел узнать, что он за человек.
– Но зачем? Хотите удостовериться, что он нас устраивает? Да, устраивает, мы им совершенно довольны. И не хотим, чтобы он нас покинул. – Выглядел хозяин достаточно смущенным. – Что говорить, он не лучший в мире викарий. Хочу сказать, и он не без греха. Так что, если ищете викария, вам лучше поискать в другом месте.
Себастьян не сразу понял, что так обеспокоило его собеседника.
– Я приехал не для того, чтобы переманить вашего викария, не волнуйтесь.
Хозяин вздохнул с облегчением, потом опять подозрительно взглянул на Себастьяна.
– А что же вы о нем расспрашиваете?
– Сегодня под вечер я зашел к нему по делу, но дочь его сказала, что он болеет и никого не принимает.
Хозяин вновь насторожился и пристально посмотрел на Себастьяна.
– У каждого из нас бывают тяжелые дни, у преподобного Шалстоуна – тоже.
Себастьян с трудом удержался, чтобы не спросить, связаны «тяжелые дни» викария с болезнью или с пьянством. Мистер Гилвелл и без того разнервничался.
Поэтому он спросил иначе:
– И часто он болеет?
Мистер Гилвелл особенно усердно стал вытирать руки о передник.
– Часто ли? А что, по-вашему, часто?
Себастьян, которому уже порядком надоела эта беседа, указал ему на стул рядом с собой.
– Прошу вас, присядьте.
Хозяин гостиницы промостился на самом краешке стула и взглянул на Себастьяна встревоженно и испуганно.
Себастьян склонился к нему.
– Позвольте мне быть с вами откровенным, мистер Гилвелл. Меня очень беспокоит здоровье викария. Скажите мне начистоту, насколько серьезно он болен? Как вы думаете, перенесет ли он, к примеру, небольшое путешествие?
Хозяин вскочил из-за стола, опрокинув при этом кружку герцога. Эль полился прямо Себастьяну на платье.
С громким криком хозяин кинулся вытирать эль собственным передником.
– Прошу прощения, ваша светлость, я не хотел…
– Да не беспокойтесь вы, – остановил его Себастьян. – Прошу вас, сядьте. В Индии я и не такое на себя опрокидывал.
Но хозяин продолжал суетиться вокруг него.
– Медведь я неуклюжий! Представить себе не могу, как это у меня так неловко вышло.
– Нет-нет. Это моя вина. Я даже не предполагал, что разговор о болезни викария так вас огорчит.
Мистер Гилвелл замер, потом тяжело опустился на стул.
– Так что же, он серьезно болен? – спросил Себастьян.
– Но вы ведь приехали не для того, чтобы его наказать?
– Наказать?
– Ну да. Как вы сказали про поездку, я и подумал: вдруг вас послали из Лондона, кто-то из начальства послал… То есть, я надеюсь, вы здесь не для того, чтобы лишить его прихода. – В голосе его звучала мольба. – Нам так нужен наш викарий, ваша светлость. Это единственный викарий в нашем городишке за последние сто лет. Предыдущего растерзала толпа папистов. Так что сами понимаете, какая у Белхама репутация. Городок у нас маленький, провинциальный. От Лондона до нас далеко, но это вы и сами должны были заметить. Да и проклятые шотландцы под боком.
Себастьян с трудом удержался от комментариев.
– Ваша светлость, без викария нам никак.
– Понятно. – Себастьян с любопытством взглянул на мистера Гилвелла. – По правде говоря, вы, сэр, не производите впечатления такого уж набожного человека. Почему же вы так привязаны к викарию?
Мистер Гилвелл густо покраснел.
– Вам это трудно понять, в Лондоне ведь сколько священников. А здесь… – Он махнул рукой в сторону кухни, в открытую дверь которой то входили, то выходили три молодые женщины. – Здесь без него не обойтись. У меня три дочки, всем им скоро замуж пора. А что за свадьба, если викария нет? Придется тогда в Кенсингэм за священником посылать, так-то вот. А возьмите бедных, больных… О них ведь тоже заботиться надо.
– И что, ваш викарий всем этим занимается? – И Себастьян вспомнил того невменяемого старика, которого видел несколько часов назад.
– Когда сам не может, следит за тем, чтобы этим другие занимались.
– Хотите сказать, этим занимается его дочь.
Мистер Гилвелл изумленно взглянул на него, да только хмыкнул.
– Хочу сказать, что она следит за этим, и все.
– То есть мисс Шалстоун делает за отца всю его работу?
– Да нет, не всю. – Он машинально почесал шрам на руке. – Он проповеди читает, и хорошие проповеди, без всех этих страстей про геенну огненную. А еще – крестит, венчает и все такое.
– Но все, что должен делать именно он, делает его дочь.
Мистер Гилвелл заерзал на стуле.
– Да ничего такого я не говорил. До смерти жены викарий и проповедовал, и советы добрые давал – насчет души, и невест готовил к венчанию… Но сам-то он все не успевал, его жена о бедных заботилась, женщинам помогала… У них вдвоем здорово получалось. Потом она умерла. А он… он вроде как не в себе стал, понимаете?
Этого Себастьян понять не мог.
– Не в себе? Он что, с ума сошел?
– Не сошел он с ума.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89