Гамар с горечью заметил, что его фланг начал откатываться к лесу. Все тролли были перебиты…
***
Карен обратил взор на перескочивших реку рыцарей. Они бросили центр, оставив деревню Атарвил на произвол судьбы. Правый фланг построения лорда Толокампа оголился.
Бой в редколесье не утихал, а, наоборот, разгорался все жарче. Торжествующий крик сменялся предсмертным стоном, и постепенно победные гортанные гхалхалтарские кличи раздавались все чаще. У Карена не хватило сил отослать прибывших рыцарей обратно. Ему самому нужны были воины, а потому он спешно послал дракуна-гонца к остановившемуся под стенами Устурга корпусу:
- Скажи, чтобы выступали.
Карен проследил за молниеносным полетом дракуна. Вот он уже приземлился рядом с рыцарями, прокричал приказ. Однако, вместо того, чтобы двинуться, те топтались на месте. Посланец поспешил обратно.
- Что за гадство?! - заорал Карен в растопыренные крылья опускающегося дракона.
Гонец свесился с седла, ответил:
- Их предводитель, граф Этельред, мертв.
- Тогда пусть их ведет граф Вурд. Я, кажется, видел его золотые доспехи.
- Вурд тоже мертв. Все знаменитые рыцари погибли, они скакали первыми.
Карен повел бы рыцарей сам, но за стенами Устурга оставался ещё один корпус, который лорд должен был выпустить собственноручно, а потому он обернулся к своей свите, оценивающе скользнул по суровым лицам. Взгляд его остановился на костистом лице.
- Граф Детер, возьмите на себя командование корпусом.
Старый воин кивнул и пришпорил коня. За ним последовали два оруженосца. Они быстро домчались до корпуса рыцарей. Карен увидел, как граф смешно размахивает руками, но его нелепые жесты собрали отряд в стальное ядро и стронули с места. Взгляд лорда заскользил вслед за скачущими рыцарями от стен Устурга к редколесью.
Они врезались в группки бегущих с поля битвы орков, разметав их, словно прошлогоднюю листву. Не замедляя бега своих коней, рыцари понеслись дальше. Неудача с магами вселила в их сердца ярость. Они хотели отомстить. Их копья с лязгом опустились.
В этот момент с другого берега послышался протяжный зов труб. Карен заметил, как метнулся наперерез рыцарям кавалерийский отряд противника. Верхом на вороных конях гхалхалтары черным потоком прокатились против течения Обры. Граф Детер правильно оценил ситуацию и направил своих конников навстречу врагу, не дав тому врезаться во фланг. Рыцари сшибли с седел нескольких гхалхалтаров. Раздался треск расщепляемых копий. Затем враги приблизились вплотную. Все смешалось. Сверкнули огненные языки - гхалхалтары использовали магию. Отряды разъехались, и тут Карен увидел, что столкновение было не в пользу людей. Почувствовав свой перевес, неприятель развернулся, готовясь добить рыцарей. Те, в свою очередь, приготовились достойно принять смерть. Карен уже не видел среди них графа Детера.
Отряды вновь столкнулись и разъехались. Рыцари, которых осталось не более тридцати, отступали. Гхалхалтары благоразумно не стали их преследовать, но развернулись и поскакали к редколесью, где доблестно защищались наемники-гномы.
Однако Карен сознавал, что гномы продолжали сопротивляться только потому, что ещё не чувствовали большого перевеса на стороне противника. Теперь же он появился, поэтому Карен поскакал к западным стенам Устурга. На душе у него было скверно, ибо он собирался выводить в бой свой последний резервный корпус, и тем не менее чувствовал, что это не изменит хода битвы.
***
Ригерг наконец-то зашел к гномам в тыл. Конь под ним был убит ещё в начале боя, и теперь военачальник сражался пешим. Гномы едва доходили ему до пояса, а потому сначала барон не придал им должного значения. Вскоре две прорези уже зияли на его прочных кожаных штанах. Повисшие лоскуты сделались багровыми. Но Ригерг не замечал ран, а, напротив, собрался и стал драться расчетливее. Его возлюбленная Гахжара уже давно потеряла его из виду, но он продолжал думать о ней, и его силы казались неиссякаемыми.
Барон краем глаза заметил, что рядом с ним появился всадник. Он отскочил, увернувшись от удара рассвирепевшего гнома и взглянул вверх. Всадник был молодым гхалхалтаром с тонким лицом, запутавшимся в длинных растрепавшихся волосах. В руке конник сжимал короткое копье, которым ширял в беснующуюся под ним толпу гномов. Ригерг нанес несколько ударов, отпугнув своего противника, а, когда снова подался назад, теснимый сразу тремя врагами, заметил, что всадник уже упал. Его конь одичало метался посреди дерущихся, пока не свалился сам. Но место павшего кавалериста заняли уже десятеро. Число гхалхалтаров-всадников увеличивалось, и, почувствовав поддержку новых воинов, Ригерг сделал выпад, уколов одного из противников в колено. Гном вскрикнул, но стоящий вокруг звон заглушил его крик.
Военачальник отпрыгнул назад. Шагах в трехстах его взор уловил нечто сверкающее. Через мгновение взгляд барона уже переместился на копошащихся рядом с ним гномов, но в голове возникла тревожная мысль: "Рыцари?" Ригерг отступил, выгадав краткий миг, в который его глаза взметнулись вверх. Догадка подтвердилась. Людских рыцарей было много, и они искусно врубились в остатки корпуса тварей, окончательно развеяв его. Рухнул последний боссон.
Тогда гхалхалтар со злостью метнулся на оставшихся против него двух гномов. Выпад был слишком стремительным, барон едва не упал. Его ноги заскользили по земле, ища опоры, и в этот момент меч ударился в грудь одного из гномов. Кольчуга звонко взвизгнула и разошлась. Гном стал запрокидываться назад, и Ригерг, не в силах выдернуть оружие, окончательно потерял равновесие. В фаланге от своего лица он увидел ослепительно сверкнувшее лезвие топора второго врага. Щеку обдало мертвенным холодом. Голова стала ледяной, а потом Ригерга вдруг бросило в жар. Наплечник бесформенным обломком слетел с плеча, и барон почувствовал раздирающий его, горячо пульсирующий комок, врезавшийся в ключицу. Он огненной трещиной понесся дальше вниз и застыл в сетке ребер. Гхалхалтар, рыча, повалился.
***
Два воина тут же подхватили упавшего предводителя, не дав гномам добить его. Отразив несколько ударов, гхалхалтары с драгоценной ношей нырнули в тесный строй своих, и те проворно сомкнулись за ними, приняв всю ярость раздосадованного врага на себя. Пробиваясь через толпу, ломая уцелевшие после трехчасовой рубки деревца, гхалхалтары достигли реки и, не раздумывая, бросились в нее. Вода злобно зафыркала, водоворотами вскружась у их ног. На середине Обры, где солдатам было по пояс, течение алчно вцепилось в недвижимое тело барона, норовя вырвать его из рук спасителей. Но гхалхалтары любили своего предводителя и достигли противоположного берега.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129
***
Карен обратил взор на перескочивших реку рыцарей. Они бросили центр, оставив деревню Атарвил на произвол судьбы. Правый фланг построения лорда Толокампа оголился.
Бой в редколесье не утихал, а, наоборот, разгорался все жарче. Торжествующий крик сменялся предсмертным стоном, и постепенно победные гортанные гхалхалтарские кличи раздавались все чаще. У Карена не хватило сил отослать прибывших рыцарей обратно. Ему самому нужны были воины, а потому он спешно послал дракуна-гонца к остановившемуся под стенами Устурга корпусу:
- Скажи, чтобы выступали.
Карен проследил за молниеносным полетом дракуна. Вот он уже приземлился рядом с рыцарями, прокричал приказ. Однако, вместо того, чтобы двинуться, те топтались на месте. Посланец поспешил обратно.
- Что за гадство?! - заорал Карен в растопыренные крылья опускающегося дракона.
Гонец свесился с седла, ответил:
- Их предводитель, граф Этельред, мертв.
- Тогда пусть их ведет граф Вурд. Я, кажется, видел его золотые доспехи.
- Вурд тоже мертв. Все знаменитые рыцари погибли, они скакали первыми.
Карен повел бы рыцарей сам, но за стенами Устурга оставался ещё один корпус, который лорд должен был выпустить собственноручно, а потому он обернулся к своей свите, оценивающе скользнул по суровым лицам. Взгляд его остановился на костистом лице.
- Граф Детер, возьмите на себя командование корпусом.
Старый воин кивнул и пришпорил коня. За ним последовали два оруженосца. Они быстро домчались до корпуса рыцарей. Карен увидел, как граф смешно размахивает руками, но его нелепые жесты собрали отряд в стальное ядро и стронули с места. Взгляд лорда заскользил вслед за скачущими рыцарями от стен Устурга к редколесью.
Они врезались в группки бегущих с поля битвы орков, разметав их, словно прошлогоднюю листву. Не замедляя бега своих коней, рыцари понеслись дальше. Неудача с магами вселила в их сердца ярость. Они хотели отомстить. Их копья с лязгом опустились.
В этот момент с другого берега послышался протяжный зов труб. Карен заметил, как метнулся наперерез рыцарям кавалерийский отряд противника. Верхом на вороных конях гхалхалтары черным потоком прокатились против течения Обры. Граф Детер правильно оценил ситуацию и направил своих конников навстречу врагу, не дав тому врезаться во фланг. Рыцари сшибли с седел нескольких гхалхалтаров. Раздался треск расщепляемых копий. Затем враги приблизились вплотную. Все смешалось. Сверкнули огненные языки - гхалхалтары использовали магию. Отряды разъехались, и тут Карен увидел, что столкновение было не в пользу людей. Почувствовав свой перевес, неприятель развернулся, готовясь добить рыцарей. Те, в свою очередь, приготовились достойно принять смерть. Карен уже не видел среди них графа Детера.
Отряды вновь столкнулись и разъехались. Рыцари, которых осталось не более тридцати, отступали. Гхалхалтары благоразумно не стали их преследовать, но развернулись и поскакали к редколесью, где доблестно защищались наемники-гномы.
Однако Карен сознавал, что гномы продолжали сопротивляться только потому, что ещё не чувствовали большого перевеса на стороне противника. Теперь же он появился, поэтому Карен поскакал к западным стенам Устурга. На душе у него было скверно, ибо он собирался выводить в бой свой последний резервный корпус, и тем не менее чувствовал, что это не изменит хода битвы.
***
Ригерг наконец-то зашел к гномам в тыл. Конь под ним был убит ещё в начале боя, и теперь военачальник сражался пешим. Гномы едва доходили ему до пояса, а потому сначала барон не придал им должного значения. Вскоре две прорези уже зияли на его прочных кожаных штанах. Повисшие лоскуты сделались багровыми. Но Ригерг не замечал ран, а, напротив, собрался и стал драться расчетливее. Его возлюбленная Гахжара уже давно потеряла его из виду, но он продолжал думать о ней, и его силы казались неиссякаемыми.
Барон краем глаза заметил, что рядом с ним появился всадник. Он отскочил, увернувшись от удара рассвирепевшего гнома и взглянул вверх. Всадник был молодым гхалхалтаром с тонким лицом, запутавшимся в длинных растрепавшихся волосах. В руке конник сжимал короткое копье, которым ширял в беснующуюся под ним толпу гномов. Ригерг нанес несколько ударов, отпугнув своего противника, а, когда снова подался назад, теснимый сразу тремя врагами, заметил, что всадник уже упал. Его конь одичало метался посреди дерущихся, пока не свалился сам. Но место павшего кавалериста заняли уже десятеро. Число гхалхалтаров-всадников увеличивалось, и, почувствовав поддержку новых воинов, Ригерг сделал выпад, уколов одного из противников в колено. Гном вскрикнул, но стоящий вокруг звон заглушил его крик.
Военачальник отпрыгнул назад. Шагах в трехстах его взор уловил нечто сверкающее. Через мгновение взгляд барона уже переместился на копошащихся рядом с ним гномов, но в голове возникла тревожная мысль: "Рыцари?" Ригерг отступил, выгадав краткий миг, в который его глаза взметнулись вверх. Догадка подтвердилась. Людских рыцарей было много, и они искусно врубились в остатки корпуса тварей, окончательно развеяв его. Рухнул последний боссон.
Тогда гхалхалтар со злостью метнулся на оставшихся против него двух гномов. Выпад был слишком стремительным, барон едва не упал. Его ноги заскользили по земле, ища опоры, и в этот момент меч ударился в грудь одного из гномов. Кольчуга звонко взвизгнула и разошлась. Гном стал запрокидываться назад, и Ригерг, не в силах выдернуть оружие, окончательно потерял равновесие. В фаланге от своего лица он увидел ослепительно сверкнувшее лезвие топора второго врага. Щеку обдало мертвенным холодом. Голова стала ледяной, а потом Ригерга вдруг бросило в жар. Наплечник бесформенным обломком слетел с плеча, и барон почувствовал раздирающий его, горячо пульсирующий комок, врезавшийся в ключицу. Он огненной трещиной понесся дальше вниз и застыл в сетке ребер. Гхалхалтар, рыча, повалился.
***
Два воина тут же подхватили упавшего предводителя, не дав гномам добить его. Отразив несколько ударов, гхалхалтары с драгоценной ношей нырнули в тесный строй своих, и те проворно сомкнулись за ними, приняв всю ярость раздосадованного врага на себя. Пробиваясь через толпу, ломая уцелевшие после трехчасовой рубки деревца, гхалхалтары достигли реки и, не раздумывая, бросились в нее. Вода злобно зафыркала, водоворотами вскружась у их ног. На середине Обры, где солдатам было по пояс, течение алчно вцепилось в недвижимое тело барона, норовя вырвать его из рук спасителей. Но гхалхалтары любили своего предводителя и достигли противоположного берега.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129