С трепетом ждал антимагюрец встречи с бессмертным, носящим прозвище Ужасного.
***
Утро шестнадцатого июня было ясным. Вся равнина раскинулась как на ладони. Едва заметная зимой дорога ясно обозначилась на фоне зеленых полей. От самого горизонта по ней струилось войско.
Чародей пристально всматривался в идущих солдат. Их было много - гораздо больше, чем три месяца назад, когда паскаяки шли на Хал-мо-Готрен. Все воины не умещались на дороге, и многие брели рядом по траве. Над пехотинцами горами возвышались неприступные соммиты. По бокам войска ехали на рослых скакунах вахспандийские кавалеристы. Паскаяки приблизились к одной из деревушек, расположившихся на равнине. Анисим Вольфрадович вперился взглядом в далекие строения. Быстро наводнив тесные улочки, паскаяки показались с другого конца поселения. К ним присоединились и некоторые окрестные жители. Вахпандийцы прошли огородами, затем вступили на дорогу. Чародей сжал кулак: сомнений не было - враг двигался на Хафродуг. Бессмертный обернулся, изучая громаду главной башни. Крепость должна была на некоторое время задержать наступающую лавину. Главное, передать вести Гостомыслу Ужасному.
Анисим Вольфрадович призвал к себе начальника кавалерии. Скелет уже не хватался за дорогую кочевничью саблю, а слушал, молча уставившись в пол. Он понимал, что вылазка три месяца назад была забавой перед тем, что предстояло ему сейчас. Тогда на карту был поставлен только Хал-мо-Готрен, сейчас под угрозой оказался Хафродуг.
- Возьми десять воинов-скелетов. Они лучше, чем люди, - начал Чародей. - Скачи, что есть сил. Довезешь Гостомыслу весть: паскаяки выступили. Меня в Хафродуге ждать дня через три, - Анисим Вольфрадович посмотрел на готовящихся к бою людей. - Да, пожалуй, дня через три. К тому времени все будет кончено.
Начальник кавалерии сочувственно взглянул на обреченных защитников. Они тащили на стены ящики со стрелами и дротиками. Один проворный лучник взобрался на крышу главной башни и уже прицеливался. Внизу раздался невеселый смех. Скелет перевел взгляд на бессмертного, который один должен был спастись, и подумал: "Разве, кроме Чародея, никто не достоин жизни?" Однако начальник кавалерии тут же отогнал эту мысль. У него не было времени думать о смысле бытия и о его сокрытых законах. Он сам ещё не покинул крепость, и, быть может, не достигнет Хафродуга. Возможно, его настигнет паскаячья стрела, ведь погибло же шесть всадников три месяца назад.
Скелет попрощался с Чародеем и направился вниз, на ходу надевая тяжелый шлем. Ему никак не удавалось застегнуть ременные застежки - пальцы соскальзывали. Наконец он справился. Во дворе его обступили обеспокоенные варвары.
- Разойдитесь! - прикрикнул он на них.
Повинуясь не столько его голосу, сколько взгляду горящих из-под забрала глаз, солдаты расступились. Скелет узнал нескольких своих подчиненных и обратился к ним:
- Десятеро отправятся со мной. Мы должны будем доехать до Хафродуга и передать Гостомыслу Ужасному вести, - начальник неопределенно махнул рукой в сторону севера, откуда наступали вахспандийцы.
Кавалеристы понимающе закивали.
Их командир взглянул на главную башню, в которой провел последний год своей жизни. Какое старое и неприглядное здание, а теперь стало вдруг жалко его покидать. Было как-то стыдно в спешке, впопыхах отдавать врагам. Взор скелета переместился на светлое голубое небо - ни облачка. Хороший день. Десять всадников уже ждали его. Он влез на подведенного ему коня, почувствовал, как волнуется под ним живое тело породистого скакуна, как натянулись под белой шкурой мышцы. "Ну, вперед, и да поможет нам разум", - подумал начальник кавалерии и тронул поводья.
Ворота открылись - стал отчетливо слышен шум, доносящийся с равнины. Громыхая, паскаяки приближались к крепости. Всадники быстро выехали. Начальник окинул взглядом поле: вахспандийцы были уже недалеко и отрезали дорогу на восток, но на юг путь был ещё свободен.
- Скорее! - скелет подстегнул коня.
Всадники перешли на галоп.
Начальник не видел паскаяков, но по гикающим восклицаниям позади понял, что их заметили и за ними началась погоня. Свободная рука скелета инстинктивно сжала рукоять сабли. Паскаячьи жеребцы, долго ехавшие в такт медленному движению пехотинцев, взяли резво. Начальник обернулся - первое, что бросилось ему в глаза, были несколько вахспандийцев мчавшихся уже совсем рядом. Еще с десяток людей-львов неслись с востока, думая отрезать скелетов от дороги на Хафродуг. Пригнувшись к развевающимся конским гривам, они злобно зыркали и что-то кричали. Все это пронеслось быстро, ибо начальник кавалерии вновь отвернулся, уткнувшись лицом в шею коня. Небо над головой дрожало. Равнина превратилась в бушующее море, а кочки и пригорки - в волны. Брызгами летела из-под копыт грязь. Сабля в бешеной пляске билась о бок. Скелет не знал, сколько паскаяки намереваются преследовать их, и с замиранием следил, как слабеет под ним конь. Пока он не сбавил бега, но опытный наездник уже приметил, что исчезла прежняя легкость. Начальник непрестанно оборачивался, оценивая расстояние. Оно медленно, но неумолимо сокращалось. Проклятые бестии! Вахспандийская порода! Эти огромные лошадяки настигнут их!
Передний паскаяк скакал совсем рядом. Один из скелетов, развернувшись вполоборота, вскинул лук. Блеснула на солнце тетива - паскаяк с криком рухнул на землю. Второй вахспандиец налетел на упавшего товарища и чуть замешкался, потеряв время. Нужно было оторваться. Обернувшись к одному из своих, начальник крикнул и указал назад. Кавалерист кивнул, натянул поводья. Начальник увидел, как всадник осадил коня и стал поворачивать. Больше - ничего. Все пронеслось в бешеной скачке. Отряд начал таять. Останавливаясь, скелеты по одиночке пытались задержать врагов.
Внезапно морда паскаячьего скакуна очутилась совсем рядом. Начальник увидел воздетый меч. Рука скользнула к сабле. Вспыхнув на солнце, кривой клинок отвел удар. Паскаяк и скелет неслись бок о бок. От ветра черная грива вахспандийца разлетелась, смазавшись в темное пятно. Скелет не различал лица своего противника, но рубил под рукоять меча, надеясь ранить врага в кисть. Сабля едва не вылетела из руки начальника, но паскаяк грохнулся наземь и исчез под копытами коней. Однако скелет не успел обрадоваться. В тот же момент его конь вдруг замер, врос в землю. Уже заваливаясь назад, начальник сообразил, что другой паскаяк, настигший сзади, перешиб его жеребцу задние ноги. Отчаянно взмахнув саблей, скелет вперился взглядом в высь. Чистое голубое небо и ослепительный росчерк сабли. Ее дуга, последняя вспышка. Полет кончился. Начальник кавалерии упал в грязь. Голова его неловко подвернулась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129
***
Утро шестнадцатого июня было ясным. Вся равнина раскинулась как на ладони. Едва заметная зимой дорога ясно обозначилась на фоне зеленых полей. От самого горизонта по ней струилось войско.
Чародей пристально всматривался в идущих солдат. Их было много - гораздо больше, чем три месяца назад, когда паскаяки шли на Хал-мо-Готрен. Все воины не умещались на дороге, и многие брели рядом по траве. Над пехотинцами горами возвышались неприступные соммиты. По бокам войска ехали на рослых скакунах вахспандийские кавалеристы. Паскаяки приблизились к одной из деревушек, расположившихся на равнине. Анисим Вольфрадович вперился взглядом в далекие строения. Быстро наводнив тесные улочки, паскаяки показались с другого конца поселения. К ним присоединились и некоторые окрестные жители. Вахпандийцы прошли огородами, затем вступили на дорогу. Чародей сжал кулак: сомнений не было - враг двигался на Хафродуг. Бессмертный обернулся, изучая громаду главной башни. Крепость должна была на некоторое время задержать наступающую лавину. Главное, передать вести Гостомыслу Ужасному.
Анисим Вольфрадович призвал к себе начальника кавалерии. Скелет уже не хватался за дорогую кочевничью саблю, а слушал, молча уставившись в пол. Он понимал, что вылазка три месяца назад была забавой перед тем, что предстояло ему сейчас. Тогда на карту был поставлен только Хал-мо-Готрен, сейчас под угрозой оказался Хафродуг.
- Возьми десять воинов-скелетов. Они лучше, чем люди, - начал Чародей. - Скачи, что есть сил. Довезешь Гостомыслу весть: паскаяки выступили. Меня в Хафродуге ждать дня через три, - Анисим Вольфрадович посмотрел на готовящихся к бою людей. - Да, пожалуй, дня через три. К тому времени все будет кончено.
Начальник кавалерии сочувственно взглянул на обреченных защитников. Они тащили на стены ящики со стрелами и дротиками. Один проворный лучник взобрался на крышу главной башни и уже прицеливался. Внизу раздался невеселый смех. Скелет перевел взгляд на бессмертного, который один должен был спастись, и подумал: "Разве, кроме Чародея, никто не достоин жизни?" Однако начальник кавалерии тут же отогнал эту мысль. У него не было времени думать о смысле бытия и о его сокрытых законах. Он сам ещё не покинул крепость, и, быть может, не достигнет Хафродуга. Возможно, его настигнет паскаячья стрела, ведь погибло же шесть всадников три месяца назад.
Скелет попрощался с Чародеем и направился вниз, на ходу надевая тяжелый шлем. Ему никак не удавалось застегнуть ременные застежки - пальцы соскальзывали. Наконец он справился. Во дворе его обступили обеспокоенные варвары.
- Разойдитесь! - прикрикнул он на них.
Повинуясь не столько его голосу, сколько взгляду горящих из-под забрала глаз, солдаты расступились. Скелет узнал нескольких своих подчиненных и обратился к ним:
- Десятеро отправятся со мной. Мы должны будем доехать до Хафродуга и передать Гостомыслу Ужасному вести, - начальник неопределенно махнул рукой в сторону севера, откуда наступали вахспандийцы.
Кавалеристы понимающе закивали.
Их командир взглянул на главную башню, в которой провел последний год своей жизни. Какое старое и неприглядное здание, а теперь стало вдруг жалко его покидать. Было как-то стыдно в спешке, впопыхах отдавать врагам. Взор скелета переместился на светлое голубое небо - ни облачка. Хороший день. Десять всадников уже ждали его. Он влез на подведенного ему коня, почувствовал, как волнуется под ним живое тело породистого скакуна, как натянулись под белой шкурой мышцы. "Ну, вперед, и да поможет нам разум", - подумал начальник кавалерии и тронул поводья.
Ворота открылись - стал отчетливо слышен шум, доносящийся с равнины. Громыхая, паскаяки приближались к крепости. Всадники быстро выехали. Начальник окинул взглядом поле: вахспандийцы были уже недалеко и отрезали дорогу на восток, но на юг путь был ещё свободен.
- Скорее! - скелет подстегнул коня.
Всадники перешли на галоп.
Начальник не видел паскаяков, но по гикающим восклицаниям позади понял, что их заметили и за ними началась погоня. Свободная рука скелета инстинктивно сжала рукоять сабли. Паскаячьи жеребцы, долго ехавшие в такт медленному движению пехотинцев, взяли резво. Начальник обернулся - первое, что бросилось ему в глаза, были несколько вахспандийцев мчавшихся уже совсем рядом. Еще с десяток людей-львов неслись с востока, думая отрезать скелетов от дороги на Хафродуг. Пригнувшись к развевающимся конским гривам, они злобно зыркали и что-то кричали. Все это пронеслось быстро, ибо начальник кавалерии вновь отвернулся, уткнувшись лицом в шею коня. Небо над головой дрожало. Равнина превратилась в бушующее море, а кочки и пригорки - в волны. Брызгами летела из-под копыт грязь. Сабля в бешеной пляске билась о бок. Скелет не знал, сколько паскаяки намереваются преследовать их, и с замиранием следил, как слабеет под ним конь. Пока он не сбавил бега, но опытный наездник уже приметил, что исчезла прежняя легкость. Начальник непрестанно оборачивался, оценивая расстояние. Оно медленно, но неумолимо сокращалось. Проклятые бестии! Вахспандийская порода! Эти огромные лошадяки настигнут их!
Передний паскаяк скакал совсем рядом. Один из скелетов, развернувшись вполоборота, вскинул лук. Блеснула на солнце тетива - паскаяк с криком рухнул на землю. Второй вахспандиец налетел на упавшего товарища и чуть замешкался, потеряв время. Нужно было оторваться. Обернувшись к одному из своих, начальник крикнул и указал назад. Кавалерист кивнул, натянул поводья. Начальник увидел, как всадник осадил коня и стал поворачивать. Больше - ничего. Все пронеслось в бешеной скачке. Отряд начал таять. Останавливаясь, скелеты по одиночке пытались задержать врагов.
Внезапно морда паскаячьего скакуна очутилась совсем рядом. Начальник увидел воздетый меч. Рука скользнула к сабле. Вспыхнув на солнце, кривой клинок отвел удар. Паскаяк и скелет неслись бок о бок. От ветра черная грива вахспандийца разлетелась, смазавшись в темное пятно. Скелет не различал лица своего противника, но рубил под рукоять меча, надеясь ранить врага в кисть. Сабля едва не вылетела из руки начальника, но паскаяк грохнулся наземь и исчез под копытами коней. Однако скелет не успел обрадоваться. В тот же момент его конь вдруг замер, врос в землю. Уже заваливаясь назад, начальник сообразил, что другой паскаяк, настигший сзади, перешиб его жеребцу задние ноги. Отчаянно взмахнув саблей, скелет вперился взглядом в высь. Чистое голубое небо и ослепительный росчерк сабли. Ее дуга, последняя вспышка. Полет кончился. Начальник кавалерии упал в грязь. Голова его неловко подвернулась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129