Единственный глаз вице-короля глядел милостиво, с любовью останавливаясь на каждом предмете в интерьере кабинета. Иногда он взирал на карту Вахспандии, которая уже несколько дней не покидала стола. Там, в том северном краю, решались события, от которых зависело будущее благополучие Антимагюра. Одолеет Гостомысл вахспандийцев - будет устранен один из серьезнейших противников; побьют бессмертного - паскаяки устремятся в степи и увеличат свою силу. Тогда не миновать войны. Варвары в окрестностях Фгера ещё помнили столкновения с антимагюрцами и с началом боевых действий, несомненно, поддержат Вахспандию, осадят город.
Однако пока настроение у вице-короля было радостное, как и в день, когда стало известно о сдаче Хафродуга. Гонец из Вахспандии привез хорошие вести: Гостомысл не только взял столицу и начал переговоры с паскаяками, но ему удалось ещё и стравить отца-короля с сыном-принцем, расколоть вахспандийцев на два лагеря. Как бессмертный все ловко придумал! Захватил столицу и южные земли, а сопротивление в северных подавит руками самих паскаяков. Братоубийственная война захлестнет их королевство, и они сами изничтожат друг друга. А люди будут стоять в стороне и наблюдать. Прекрасное зрелище! Плоды умелой дипломатии! Роксуф улыбнулся: "Глупые паскаяки думают, что сила и мужество на поле боя хоть что-нибудь значат. Нет. Судьбы государств решаются не на полях битв и не тысячами наивных дураков, а в тихих кабинетах, несколькими опытными мужами. Бесспорно, Гостомысл - один из опытнейших".
***
- Пошел вон! - Удгерф вскочил с места, но резко потревоженная рана осадила его.
Схватившись за бок, он зажмурился, пытаясь превозмочь боль. Открыв глаза, принц сказал уже спокойнее:
- Ступай. Мой ответ таков: как добродетельный сын, я должен подчиниться отцу, но, как наследник вахспандийского престола, обязан действовать во благо державы и ослушаться. Интересы народа для меня превыше личных, а оттого я говорю: "Нет".
Посланник Ульрига потупился, хрипло спросил:
- Это последнее слово?
Он ещё ждал чуда и надеялся на то, что принц согласится с условиями короля и Гостомысла. Однако Удгерф только ухмыльнулся, и гонец понял: наследник не отступится, война продолжится.
- Да, это мое последнее слово. Мы не сложим оружия.
- Хорошо, - обреченно кивнул посланник.
Он уже представил себя лицо короля, когда тот узнает о неповиновении сына. Да что сына: половина народа против идет!
Удгерф поднялся, приблизился к гонцу, ласково потрепал его по плечу:
- Передай отцу, чтоб к лету готовился встречать меня в Хафродуге.
Паскаяк с недоверием взглянул на наследника, заметил его уверенную, самодовольную улыбку, покачал головой и вышел.
Удгерф подождал, потом повернулся, хлопнул ладонью по стене, захохотал:
- Ха, чего удумал, старый! Чтоб я сейчас сдался? Сейчас, когда весь народ на моей стороне! - Принц вдруг перестал смеяться, посерьезнел. - Шиш тебе! Довольно. Нацарствовался, натешился. Теперь моя очередь.
***
Переговоры в Хафродуге длились две с лишком недели. Гостомысл держал ситуацию под контролем. Сначала Ульриг ещё изредка кипятился по мелочам, пытаясь тем самым доказать свою независимость, однако после известия об отказе сына сложить оружие и приехать в столицу перестал. Всегда надеявшийся на помощь Удгерфа и считавший его существом подвластным, Ульриг вдруг понял, что чего-то не заметил, что-то упустил. Лишившись и королевства, и права называть Удгерфа своим настоящим сыном, король осунулся и постарел.
Видя это, многие паскаяки, ранее надеявшиеся на непоколебимость и силу своего монарха, разочаровались в нем и перешли на сторону принца. Кто тайно лелеял надежду на скорое наступление молодого полководца на Хафродуг. Иные, решив не ждать, убежали в лагерь мятежников. С каждым днем переговоров бежало все больше. Народ перестал верить Ульригу. Однако Гостомысл ничего не мог сделать и лишь посылал в Антимагюр гонцов, которые радовали графа Роксуфа известиями о благоприятном ходе переговоров.
Наконец настало 14-ое весера. Именно на этот день бессмертный назначил конец переговоров. Он хотел растянуть их, для того чтобы убедить вахспандийцев в их правдоподобности и напряженности, а следовательно в независимости короля, но теперь этот план провалился, и тянуть далее стало бессмысленно.
***
Блестя золотом парчи, рослый кочевник вышел на середину зала, развернул толстый свиток и, упершись ногами в пол, начал чтение. Его голос был на редкость глубокий и, казалось, заполнил собой все пространство Главного Зала. Он медленно, не торопясь, оглашал на двух языках текст соглашения, достигнутого в ходе переговоров:
- Король Ульриг от лица всего вахспандийского народа, правителем коего он является, ручается впредь не иметь против людей никаких злых умыслов, а следовательно, не поддерживать более сношений с врагом человечества Хамраком. Король Ульриг так же обязуется прекратить наращивание войск, ибо сила их уже достаточно велика, чтобы оборонить государство, а дальнейший их рост может обратиться только во вред соседям Вахспандии - людям, что по предыдущим пунктам данного договора является недопустимым. Кроме того, вахспандийцы, как добрые союзники Гостомысла, должны ограничить численный состав своих армий до двух тысяч…
Паскаяки чесали затылки, морщили лбы. В течение всех переговоров они вслед за своим правителем бездумно соглашались с требованиями Гостомысла, и теперь, когда наконец настал день подведения итогов, не могли спокойно признать, что сами допустили подобное. Когда они успели подтвердить все это? Они просто кивали головами и острили. Неужели все было так серьезно?
Гостомысл с удовольствием глядел на их подавленные лица, перебирал сухой рукой в перчатке звенья нагрудной цепи. Исход переговоров был уже предрешен. Оставалось только поставить подпись короля под документом, и бессмертный знал, что Ульриг сделает это. Гораздо опаснее был Удгерф, но пока наследник находился далеко и столица, сердце Вахспандии, была в руках у людей.
- Ульриг обязуется выстроить крепости, - продолжал чтение глашатай, - общим числом в восемь, которые будут заняты людскими гарнизонами для поддержания порядка на территории Вахспандии и оказания помощи истинному королю против мятежников, под коими подразумеваются все, не признавшие данный договор.
Ульриг сдвинул брови: "Сын оказался "мятежником". Вот до чего докатились! Ну ничего, добром не пришел, ослушался, так пусть теперь зубы о людские цитадели обломает, пусть поплачет".
Кочевник кончил чтение, свернул депешу, отошел. Наступил самый торжественный момент. Гостомысл встал, жестом приглашая короля. Ульриг поднялся, пошел вслед за бессмертным на середину залы, где были загодя поставлены два стола.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129
Однако пока настроение у вице-короля было радостное, как и в день, когда стало известно о сдаче Хафродуга. Гонец из Вахспандии привез хорошие вести: Гостомысл не только взял столицу и начал переговоры с паскаяками, но ему удалось ещё и стравить отца-короля с сыном-принцем, расколоть вахспандийцев на два лагеря. Как бессмертный все ловко придумал! Захватил столицу и южные земли, а сопротивление в северных подавит руками самих паскаяков. Братоубийственная война захлестнет их королевство, и они сами изничтожат друг друга. А люди будут стоять в стороне и наблюдать. Прекрасное зрелище! Плоды умелой дипломатии! Роксуф улыбнулся: "Глупые паскаяки думают, что сила и мужество на поле боя хоть что-нибудь значат. Нет. Судьбы государств решаются не на полях битв и не тысячами наивных дураков, а в тихих кабинетах, несколькими опытными мужами. Бесспорно, Гостомысл - один из опытнейших".
***
- Пошел вон! - Удгерф вскочил с места, но резко потревоженная рана осадила его.
Схватившись за бок, он зажмурился, пытаясь превозмочь боль. Открыв глаза, принц сказал уже спокойнее:
- Ступай. Мой ответ таков: как добродетельный сын, я должен подчиниться отцу, но, как наследник вахспандийского престола, обязан действовать во благо державы и ослушаться. Интересы народа для меня превыше личных, а оттого я говорю: "Нет".
Посланник Ульрига потупился, хрипло спросил:
- Это последнее слово?
Он ещё ждал чуда и надеялся на то, что принц согласится с условиями короля и Гостомысла. Однако Удгерф только ухмыльнулся, и гонец понял: наследник не отступится, война продолжится.
- Да, это мое последнее слово. Мы не сложим оружия.
- Хорошо, - обреченно кивнул посланник.
Он уже представил себя лицо короля, когда тот узнает о неповиновении сына. Да что сына: половина народа против идет!
Удгерф поднялся, приблизился к гонцу, ласково потрепал его по плечу:
- Передай отцу, чтоб к лету готовился встречать меня в Хафродуге.
Паскаяк с недоверием взглянул на наследника, заметил его уверенную, самодовольную улыбку, покачал головой и вышел.
Удгерф подождал, потом повернулся, хлопнул ладонью по стене, захохотал:
- Ха, чего удумал, старый! Чтоб я сейчас сдался? Сейчас, когда весь народ на моей стороне! - Принц вдруг перестал смеяться, посерьезнел. - Шиш тебе! Довольно. Нацарствовался, натешился. Теперь моя очередь.
***
Переговоры в Хафродуге длились две с лишком недели. Гостомысл держал ситуацию под контролем. Сначала Ульриг ещё изредка кипятился по мелочам, пытаясь тем самым доказать свою независимость, однако после известия об отказе сына сложить оружие и приехать в столицу перестал. Всегда надеявшийся на помощь Удгерфа и считавший его существом подвластным, Ульриг вдруг понял, что чего-то не заметил, что-то упустил. Лишившись и королевства, и права называть Удгерфа своим настоящим сыном, король осунулся и постарел.
Видя это, многие паскаяки, ранее надеявшиеся на непоколебимость и силу своего монарха, разочаровались в нем и перешли на сторону принца. Кто тайно лелеял надежду на скорое наступление молодого полководца на Хафродуг. Иные, решив не ждать, убежали в лагерь мятежников. С каждым днем переговоров бежало все больше. Народ перестал верить Ульригу. Однако Гостомысл ничего не мог сделать и лишь посылал в Антимагюр гонцов, которые радовали графа Роксуфа известиями о благоприятном ходе переговоров.
Наконец настало 14-ое весера. Именно на этот день бессмертный назначил конец переговоров. Он хотел растянуть их, для того чтобы убедить вахспандийцев в их правдоподобности и напряженности, а следовательно в независимости короля, но теперь этот план провалился, и тянуть далее стало бессмысленно.
***
Блестя золотом парчи, рослый кочевник вышел на середину зала, развернул толстый свиток и, упершись ногами в пол, начал чтение. Его голос был на редкость глубокий и, казалось, заполнил собой все пространство Главного Зала. Он медленно, не торопясь, оглашал на двух языках текст соглашения, достигнутого в ходе переговоров:
- Король Ульриг от лица всего вахспандийского народа, правителем коего он является, ручается впредь не иметь против людей никаких злых умыслов, а следовательно, не поддерживать более сношений с врагом человечества Хамраком. Король Ульриг так же обязуется прекратить наращивание войск, ибо сила их уже достаточно велика, чтобы оборонить государство, а дальнейший их рост может обратиться только во вред соседям Вахспандии - людям, что по предыдущим пунктам данного договора является недопустимым. Кроме того, вахспандийцы, как добрые союзники Гостомысла, должны ограничить численный состав своих армий до двух тысяч…
Паскаяки чесали затылки, морщили лбы. В течение всех переговоров они вслед за своим правителем бездумно соглашались с требованиями Гостомысла, и теперь, когда наконец настал день подведения итогов, не могли спокойно признать, что сами допустили подобное. Когда они успели подтвердить все это? Они просто кивали головами и острили. Неужели все было так серьезно?
Гостомысл с удовольствием глядел на их подавленные лица, перебирал сухой рукой в перчатке звенья нагрудной цепи. Исход переговоров был уже предрешен. Оставалось только поставить подпись короля под документом, и бессмертный знал, что Ульриг сделает это. Гораздо опаснее был Удгерф, но пока наследник находился далеко и столица, сердце Вахспандии, была в руках у людей.
- Ульриг обязуется выстроить крепости, - продолжал чтение глашатай, - общим числом в восемь, которые будут заняты людскими гарнизонами для поддержания порядка на территории Вахспандии и оказания помощи истинному королю против мятежников, под коими подразумеваются все, не признавшие данный договор.
Ульриг сдвинул брови: "Сын оказался "мятежником". Вот до чего докатились! Ну ничего, добром не пришел, ослушался, так пусть теперь зубы о людские цитадели обломает, пусть поплачет".
Кочевник кончил чтение, свернул депешу, отошел. Наступил самый торжественный момент. Гостомысл встал, жестом приглашая короля. Ульриг поднялся, пошел вслед за бессмертным на середину залы, где были загодя поставлены два стола.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129