Красивый баронет стал секретарем этих клубов и составил для них программу, включавшую требование всеобщей и тайной подачи голосов, равенства избирательных округов (чтобы голоса депутатов имели равную силу), уничтожения избирательного ценза и т. п. Все эти требования были заявлены весьма грозным тоном, и это дало правительству повод сделать вывод о том, что гэмпденские клубы отрицают церковную и королевскую власть, желают республики и намереваются установить ее при помощи революции.
Второй разряд политических клубов носил название спенских и походил на парижские якобинские клубы. Их основатель Спенс содержал школу в Йоркшире. Он отличался любовью к человечеству и жестоким обращением с учениками, которых беспощадно сек и морил голодом. Корень зла для него заключался в земельной собственности. «Надо вырвать этот корень, – говорил он. – Земля принадлежит Богу, и никакой человек не может владеть ею на правах собственника». Спенс предлагал национализировать землю и разделить ее поровну между всеми членами общества. Это предложение было сделано им в то время, когда во Франции установилась республика, а наполеоновские войска маршировали по Голландии, Италии и Египту. Поэтому правительство не нашло ничего лучшего, как начать преследовать Спенса, и тем самым сделало его учение популярным. Во многих городах немедленно образовались общества, носившие его имя и имевшие целью провести в жизнь его учение.
В 1802 году Фрэнсис Бардет начал ряд избирательных кампаний, которые продолжались несколько лет и сопровождались беспорядками, получившими название бардетских мятежей. Он набирал большинство голосов, но правительство опротестовывало результаты выборов и приговаривало сторонников Бардета к штрафам, тюремному заключению и ссылке. Эта избирательная борьба стоила сэру Фрэнсису сто тысяч фунтов. Наконец его терпение и средства были истощены, и депутатское место в его округе занял лояльный правительству кандидат.
Тогда гэмпденские клубы утешили его избранием в парламент от Вестминстерского избирательного округа. Выборы были отмечены неистовым сокрушением стекол в домах противников Бардета. Победа сэра Фрэнсиса послужила поводом к необычному шествию. По улицам Лондона проехала триумфальная колесница, на которой впереди стояла Британия с фригийским колпаком на голове, а позади на пьедестале в готическом кресле восседал сэр Фрэнсис, у ног которого лежал поверженный дракон – «чудовище злоупотреблений». Эта колесница, запряженная четырьмя белыми лошадьми и сопровождаемая длинной вереницей экипажей лордов-вигов, проследовала от дома баронета на Пикадилли до таверны «Корона и якорь» в Стрэнде, где две тысячи свободных граждан обедали за счет своего представителя.
В 1809 году Бардет поднял в парламенте вопрос об избирательной реформе. Только пятнадцать депутатов поддержали его предложение. Рассерженный сэр Фрэнсис написал памфлет, одно место в котором, содержавшее указание на палату общин как на «некоторую часть наших сограждан, собранных вместе, при помощи средств, описывать которые излишне», привело его в Тауэр.
Возвратившись после заседания домой, Бардет нашел записку от парламентского пристава Колмана, который извещал его, что получил от спикера приказание о его аресте, и спрашивал, когда он может явиться в дом уважаемого сэра, чтобы отвезти его в Тауэр. Бардет ответил, что тот может приехать завтра в полдень. Однако Колман появился в восемь часов того же дня, так как, по его словам, спикер сильно разбранил его за то, что он не арестовал Бардета немедленно. При этом пристав выразил надежду, что сэр Фрэнсис спокойно подчинится его требованию. Но Бардет отвечал:
– Подумав хорошенько, спикер не станет вас больше бранить, ибо не в вашей власти оставаться при мне. Не в обиду вам будет сказано, я не дозволил бы вам оставаться в моем доме.
Пристав удалился ни с чем.
На следующий день к Бардету пришли несколько друзей, рассказавшие о том, что его письмо вызвало в парламенте бурную сцену. Некоторое время спустя ему доложили, что явился посланец из парламента. Спустившись вниз, Бардет спросил его:
– Ну, приятель, что вам угодно?
– Сэр, – отвечал тот, – мне приказано показать вам постановление палаты общин, на основании которого выдан приказ о вашем аресте. Мне также приказано исполнить его и оставаться при вас.
Однако и этот посыльный получил все тот же ответ:
– Друг мой, вы можете возвратиться к спикеру и передать, что я никогда не подчинюсь этому приказу.
Парламентскому посыльному указали на дверь. Он вышел, а через час к дому Бардета явился отряд конной гвардии, который рассеял народ, скопившийся на улице, и окружил жилище вестминстерского депутата. В продолжение всего дня дом Бардета оставался на осадном положении. Между тем шериф Вуд встал на сторону Бардета, заставив солдат отойти от дома и разместив внутри несколько полицейских офицеров с тем, чтобы они охраняли депутата от незаконного ареста.
Междоусобная война властей казалась неизбежной, и всю ночь лондонцы ждали, чем кончится противостояние. Весь Лондон знал, что в Уайтхолле был созван Тайный совет и что к городу стягиваются войска, расквартированные в радиусе ста миль. Тем не менее, улицы были освещены в честь Бардета. Солдатам было приказано потушить иллюминацию. Началась борьба солдат с народом, поначалу только словесная.
– Потушить! – кричали одни.
– Осветить! – вопили другие.
Те, кто, послушавшись приказа, тушил свечи и факелы, выставленные в окнах и на балконах, подвергались нападению толпы, безжалостно бившей стекла законопослушникам. Во многих местах произошли стычки солдат с народом; больницы были забиты ранеными.
Утром потасовки прекратились. Солдаты стояли в отдалении от дома Бардета, а толпа сгрудилась вокруг него и заставляла каждого едущего мимо джентльмена снимать шляпу. Отказывавшихся забрасывали грязью. Так миновали еще сутки.
На следующий день Бардет спокойно позавтракал и попросил своего маленького сына почитать для гостей Великую хартию вольностей. Вдруг за окном послышался необыкновенный шум. Бардет выглянул из окна и увидел, что все пространство перед его домом, насколько хватало глаз, было забито войсками: пехотой, кавалерией, артиллерией. Внизу зазвенели стекла. Спустившись, Бардет и его гости застали там два десятка офицеров и солдат, завладевших нижним этажом.
– Сэр Фрэнсис! – с торжеством воскликнул пристав Колман. – Вы мой пленник!
По его приказу Бардет был арестован. В одну минуту его вытащили на улицу и запихнули в карету, вокруг которой сомкнулись два эскадрона конногвардейцев. Шествие двинулось к Тауэру. Многотысячные толпы народу сопровождали эскорт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100