Глаза его налились кровью, дыхание вырывалось, как пар из кофеварки «Экспресс».
– Хватит, Витенька, показал, и хватит, – пришла на помощь супругу Ира Ивановна. – Полюбуйся на отца. Пятый десяток, а как…
– Носорог, – подсказал Славик.
– Молодой носорог, – поправила мать.
«Молодой носорог», тяжело дыша, удалился на кухню готовить чай.
За чаем беседа шла о спорте.
– Только спорт делает из человека человека, – философствовал Виктор Степанович.
– Как это из человека можно сделать человека? – удивился Славик.
Но глава семьи не дал увести себя в сторону.
– Спорт! Спорт! Спорт! – воскликнул Виктор Степанович. – Каждый день – спорт! Ни дня без спорта! Будешь тренироваться под моим наблюдением. – Будущий вице-президент энергично намазывал масло на овсяное печенье.
– Давно бы так, – активно поддержала мужа Ира Ивановна. – Может, и учиться лучше будет и родителей слушаться начнет.
– Спорт делает невозможное возможным!
Младший Погребенников уныло слушал этот разговор. По опыту он знал, что никакая сила теперь не может выбить из головы отца навязчивую идею насчет спорта.
– Ну хорошо, – сказал Славик, высасывая через носик остатки заварки из чайника. – Я начну заниматься спортом… С понедельника… Но не вообще, а, допустим… боксом.
– Боксом? Отлично! – воскликнул Виктор Степанович. – Мужественный спорт!
– Он может сломать себе нос, – заметила мама Погребенникова. – У всех боксеров перебитые носы.
– Пусть! – Виктор Степанович энергично взмахнул ножом с повидлом, и повидло улетело. – Пусть сломает нос, зато станет человеком. Кстати, у него некрасивый нос, курносый.
– Это твой, наследственный.
– Здрасьте! – удивился глава семьи. – Посмотри на себя в зеркало. У тебя нос, как у Чарли Чаплина.
– Мой нос, как у Чарли Чаплина? – так и ахнула инспектор Погребенникова.
– Ботасы, – сказал младший Погребенников.
– Какие ботасы? – удивилась Ира Ивановна.
– Адидасовские ботасы.
– Что значит этот бред? – строго спросил Виктор Степанович.
– Я начну заниматься, если вы мне купите адидасовские ботасы, японские боксерские перчатки, английское чучело…
– Какое еще чучело? – спросила мама Погребенникова.
– Для тренировок.
– Груша, что ли?
– Называй как хочешь.
– Где же это мы все достанем?
– Меня это не касается. И еще американские солнечные очки.
– Очки к спорту не имеют никакого отношения, – запротестовал Виктор Степанович.
– Это как компенсация. Должен же я что-то иметь от вашего бокса.
Пришлось Виктору Степановичу пустить в ход все свои научные связи, чтобы достать адидасовские ботасы и японские боксерские перчатки. Вот только английское чучело приобрести не удалось, несмотря ни на какие старания, и Славику пришлось согласиться на отечественное.
Теперь жизнь в семье Погребенниковых резко изменилась. Жизнь встала на спортивные рельсы. Раньше всех поднимался Виктор Степанович. Сделав у форточки свои традиционные пять приседаний, глава семьи спешил в комнату сына, поднимал заспанного Славика и спешил на кухню готовить чай, чтобы спортсмену было чем прополоснуть пересохшее горло. Даже мама Погребенникова, несмотря на сложный туалет, находила время, чтобы ткнуть несколько раз в боксерское чучело.
Славик же увлекся боксом не на шутку. Едва встав с постели, он спешил в ванную, где был оборудован спортивный зал, закрывался на крючок и приступал к тренировкам.
Из ванной неслись уханье, звуки ударов, сопение, топот и даже хруст костей. Когда слышался хруст костей, мама Погребенникова не выдерживала, стучала в дверь.
– Славик! Не увлекайся, прошу тебя! Еще сломаешь себе что-нибудь!
В ответ – удары, невнятные проклятия.
– Ничего, пусть порезвится, – успокаивал жену Виктор Степанович. – Почувствует силу – сразу человеком станет. У него вся дурь в грушу уйдет.
– Дай-то бог, – вздыхала неверующая инспектор Погребенникова. – Хоть и влетело нам все это в копеечку…
– Было бы здоровье, а деньги – дело наживное, – изрекал Виктор Степанович житейскую мудрость.
Славик увлекся боксом так, что тренировался утром, днем и даже в обед. Глава семьи был очень доволен. По утрам он ощупывал у сына на руках мускулы и удовлетворенно говорил:
– Качаешь понемногу, молодец. И живот подобрался. И плечи шире стали. Да и вообще осанка появилась. На мужчину хоть стал похож. На д'Артаньяна.
Младший Погребенников скромно опускал глаза:
– Прямо уж и на д'Артаньяна…
– Ну уж во всяком случае от Микки-Мауса ты удалился на приличное расстояние. Продолжай в том же духе.
– Есть продолжать в том же духе! – бодро отвечал Славик.
– В меня весь, упорный, – говорил энтомолог супруге за чаем. – Я тоже такой же заводной. Уж если вобью что себе в голову…
– А я разве не упорная? – удивлялась Ира Ивановна.
– Ты тоже упорная, – снисходительно соглашался глава семьи.
– Но не настолько, как ты?
– Да. Чуть-чуть поменьше.
– Почему ты так решил?
– Ну все-таки ты женщина…
– Выходит, по-твоему, женщина – человек второго сорта?
– Ты что? – пугался Виктор Степанович, предвидя спор об эмансипации женщины. – Это я пошутил. Ты еще упорнее меня. Но все-таки идея со спортом была моя. Тут ты не сможешь отрицать.
– Твоя, – нехотя соглашалась мама Погребенникова. – Но я раньше тебя твердила о его сутулости. Возможно, мои слова и натолкнули тебя на мысль о спорте.
– Вполне может быть, – великодушно соглашался Виктор Степанович. – Однако в любом деле главное – идея. А идею родил я. Разве не так? Все-таки как отец я кой-чего стою, дорогая? А?
– Конечно, стоишь, дорогой…
Супруги приникли друг к другу и, затаив дыхание, слушали доносившийся из ванной гул боя их сына с отечественным чучелом.
– Все-таки не такой он у нас плохой, – шептала Ира Ивановна мужу. – У других вон дети хулиганы настоящие, а наш что… грубоват вот только и ленивый…
– Спорт может его переродить, – Виктор Степанович гладил жену по голове. – Просто здорово, что мне пришла эта идея насчет спорта… Правда?
– Правда… Ты у меня умница…
– Все-таки, несмотря ни на что, мы его правильно воспитывали. Как ты считаешь?
– Ага… Главное, мы дурных примеров не подаем. И не ссоримся… почти. В «Учительской газете» пишут, что это самое важное.
– Да. Это основа.
И супруги целовались, почти счастливые.
Безоблачная спортивная жизнь в семье Погребенниковых продолжалась вплоть до утра вторника 14 апреля. 14 апреля утром, когда Славик, как всегда, тренировался в ванной, инспектор Погребенникова готовилась перед зеркалом к схватке с браконьерами, а Виктор Степанович колдовал над чаем, раздался телефонный звонок. Кто-то девчоночьим голосом просил к телефону младшего Погребенникова.
Виктор Степанович вежливо, почти благоговейно постучал в дверь, из-за которой неслось уханье, еканье и глухие, зверские удары по тяжелому, толстому, тупому.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18
– Хватит, Витенька, показал, и хватит, – пришла на помощь супругу Ира Ивановна. – Полюбуйся на отца. Пятый десяток, а как…
– Носорог, – подсказал Славик.
– Молодой носорог, – поправила мать.
«Молодой носорог», тяжело дыша, удалился на кухню готовить чай.
За чаем беседа шла о спорте.
– Только спорт делает из человека человека, – философствовал Виктор Степанович.
– Как это из человека можно сделать человека? – удивился Славик.
Но глава семьи не дал увести себя в сторону.
– Спорт! Спорт! Спорт! – воскликнул Виктор Степанович. – Каждый день – спорт! Ни дня без спорта! Будешь тренироваться под моим наблюдением. – Будущий вице-президент энергично намазывал масло на овсяное печенье.
– Давно бы так, – активно поддержала мужа Ира Ивановна. – Может, и учиться лучше будет и родителей слушаться начнет.
– Спорт делает невозможное возможным!
Младший Погребенников уныло слушал этот разговор. По опыту он знал, что никакая сила теперь не может выбить из головы отца навязчивую идею насчет спорта.
– Ну хорошо, – сказал Славик, высасывая через носик остатки заварки из чайника. – Я начну заниматься спортом… С понедельника… Но не вообще, а, допустим… боксом.
– Боксом? Отлично! – воскликнул Виктор Степанович. – Мужественный спорт!
– Он может сломать себе нос, – заметила мама Погребенникова. – У всех боксеров перебитые носы.
– Пусть! – Виктор Степанович энергично взмахнул ножом с повидлом, и повидло улетело. – Пусть сломает нос, зато станет человеком. Кстати, у него некрасивый нос, курносый.
– Это твой, наследственный.
– Здрасьте! – удивился глава семьи. – Посмотри на себя в зеркало. У тебя нос, как у Чарли Чаплина.
– Мой нос, как у Чарли Чаплина? – так и ахнула инспектор Погребенникова.
– Ботасы, – сказал младший Погребенников.
– Какие ботасы? – удивилась Ира Ивановна.
– Адидасовские ботасы.
– Что значит этот бред? – строго спросил Виктор Степанович.
– Я начну заниматься, если вы мне купите адидасовские ботасы, японские боксерские перчатки, английское чучело…
– Какое еще чучело? – спросила мама Погребенникова.
– Для тренировок.
– Груша, что ли?
– Называй как хочешь.
– Где же это мы все достанем?
– Меня это не касается. И еще американские солнечные очки.
– Очки к спорту не имеют никакого отношения, – запротестовал Виктор Степанович.
– Это как компенсация. Должен же я что-то иметь от вашего бокса.
Пришлось Виктору Степановичу пустить в ход все свои научные связи, чтобы достать адидасовские ботасы и японские боксерские перчатки. Вот только английское чучело приобрести не удалось, несмотря ни на какие старания, и Славику пришлось согласиться на отечественное.
Теперь жизнь в семье Погребенниковых резко изменилась. Жизнь встала на спортивные рельсы. Раньше всех поднимался Виктор Степанович. Сделав у форточки свои традиционные пять приседаний, глава семьи спешил в комнату сына, поднимал заспанного Славика и спешил на кухню готовить чай, чтобы спортсмену было чем прополоснуть пересохшее горло. Даже мама Погребенникова, несмотря на сложный туалет, находила время, чтобы ткнуть несколько раз в боксерское чучело.
Славик же увлекся боксом не на шутку. Едва встав с постели, он спешил в ванную, где был оборудован спортивный зал, закрывался на крючок и приступал к тренировкам.
Из ванной неслись уханье, звуки ударов, сопение, топот и даже хруст костей. Когда слышался хруст костей, мама Погребенникова не выдерживала, стучала в дверь.
– Славик! Не увлекайся, прошу тебя! Еще сломаешь себе что-нибудь!
В ответ – удары, невнятные проклятия.
– Ничего, пусть порезвится, – успокаивал жену Виктор Степанович. – Почувствует силу – сразу человеком станет. У него вся дурь в грушу уйдет.
– Дай-то бог, – вздыхала неверующая инспектор Погребенникова. – Хоть и влетело нам все это в копеечку…
– Было бы здоровье, а деньги – дело наживное, – изрекал Виктор Степанович житейскую мудрость.
Славик увлекся боксом так, что тренировался утром, днем и даже в обед. Глава семьи был очень доволен. По утрам он ощупывал у сына на руках мускулы и удовлетворенно говорил:
– Качаешь понемногу, молодец. И живот подобрался. И плечи шире стали. Да и вообще осанка появилась. На мужчину хоть стал похож. На д'Артаньяна.
Младший Погребенников скромно опускал глаза:
– Прямо уж и на д'Артаньяна…
– Ну уж во всяком случае от Микки-Мауса ты удалился на приличное расстояние. Продолжай в том же духе.
– Есть продолжать в том же духе! – бодро отвечал Славик.
– В меня весь, упорный, – говорил энтомолог супруге за чаем. – Я тоже такой же заводной. Уж если вобью что себе в голову…
– А я разве не упорная? – удивлялась Ира Ивановна.
– Ты тоже упорная, – снисходительно соглашался глава семьи.
– Но не настолько, как ты?
– Да. Чуть-чуть поменьше.
– Почему ты так решил?
– Ну все-таки ты женщина…
– Выходит, по-твоему, женщина – человек второго сорта?
– Ты что? – пугался Виктор Степанович, предвидя спор об эмансипации женщины. – Это я пошутил. Ты еще упорнее меня. Но все-таки идея со спортом была моя. Тут ты не сможешь отрицать.
– Твоя, – нехотя соглашалась мама Погребенникова. – Но я раньше тебя твердила о его сутулости. Возможно, мои слова и натолкнули тебя на мысль о спорте.
– Вполне может быть, – великодушно соглашался Виктор Степанович. – Однако в любом деле главное – идея. А идею родил я. Разве не так? Все-таки как отец я кой-чего стою, дорогая? А?
– Конечно, стоишь, дорогой…
Супруги приникли друг к другу и, затаив дыхание, слушали доносившийся из ванной гул боя их сына с отечественным чучелом.
– Все-таки не такой он у нас плохой, – шептала Ира Ивановна мужу. – У других вон дети хулиганы настоящие, а наш что… грубоват вот только и ленивый…
– Спорт может его переродить, – Виктор Степанович гладил жену по голове. – Просто здорово, что мне пришла эта идея насчет спорта… Правда?
– Правда… Ты у меня умница…
– Все-таки, несмотря ни на что, мы его правильно воспитывали. Как ты считаешь?
– Ага… Главное, мы дурных примеров не подаем. И не ссоримся… почти. В «Учительской газете» пишут, что это самое важное.
– Да. Это основа.
И супруги целовались, почти счастливые.
Безоблачная спортивная жизнь в семье Погребенниковых продолжалась вплоть до утра вторника 14 апреля. 14 апреля утром, когда Славик, как всегда, тренировался в ванной, инспектор Погребенникова готовилась перед зеркалом к схватке с браконьерами, а Виктор Степанович колдовал над чаем, раздался телефонный звонок. Кто-то девчоночьим голосом просил к телефону младшего Погребенникова.
Виктор Степанович вежливо, почти благоговейно постучал в дверь, из-за которой неслось уханье, еканье и глухие, зверские удары по тяжелому, толстому, тупому.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18