Антонио де-ла-Маса никогда не был трухилистом по зову сердца. Ни служа адъютантом, ни потом, когда попросил у Трухильо разрешения оставить военную службу и стал работать для него как гражданский, управляющим на лесопильне, принадлежавшей семье Трухильо, в Рестаурасьоне. Он сжал зубы от отвращения – не удалось ему избежать работы на Хозяина. На военной ли службе, на гражданской ли, но двадцать с лишним лет он приумножал богатство и власть Благодетеля и Отца Новой Родины. Жизнь прожита зря. Не сумел он уйти от ловушек, которые ему расставлял Трухильо. Ненавидя его всей душой, он продолжал служить ему, даже после смерти Тавито. Вот Турок и сказал оскорбительно: «Я бы не продал брата за четыре сребреника». Он не продавал Тавито. Антонио постарался, чтобы не заметили, как он сглотнул горький комок. А что он мог сделать? Позволить calie Джонни Аббеса убить себя и умереть со спокойной совестью? Нет, Антонио нужна была не спокойная совесть. Ему нужно было отомстить – и за себя, и за Тавито. А чтобы сделать это, ему пришлось четыре года глотать все дерьмо мира и даже услышать от одного из самых своих любимых друзей эти слова, которые, он был уверен, очень многие повторяли у него за спиной.
Он не продавал Тавито. Тавито был его младшим братом и самым близким другом. Наивный, по-ребячески невинный, он – в отличие от Антонио – действительно был убежденным трухилистом, одним из тех, кто считал Хозяина существом высшего порядка. Они часто спорили, Антонио раздражало, что младший брат без конца повторяет, как припев, что Трухильо для Республики – дар небесный. Правда, Генералиссимус выказывал Тавито свое расположение. Его приказом Тавито приняли в авиацию, и он научился летать – мечта с детских лет, -а потом взяли пилотом в «Доминикана де Авиасьон», и он стал часто летать в Майями, от чего был в восторге, потому что там он имел блондинок, сколько хотел. До того Тавито был в Лондоне военным советником. И однажды во время пьяной потасовки застрелил доминиканского консула Луиса Бернардино. Трухильо спас Тавито от тюрьмы, защитив дипломатической неприкосновенностью, и велел трибуналу Сьюдад-Трухильо, где состоялся суд, оправдать его. Да, Тавито имел все основания быть благодарным Трухильо и, как он однажды сказал Антонио, «быть готовым отдать за Хозяина жизнь и сделать все, что он ему прикажет». Пророческая фраза, соnо .
«Вот и отдал ты жизнь за него», – подумал Антонио, затягиваясь сигаретой. С первого момента Антонио почувствовал, что дело, в которое Тавито оказался замешанным в 1956 году, пахнет дурно. Брат пришел к нему рассказать об этом, потому что Тавито всегда ему все рассказывал. И об этом – тоже, хотя дело выглядело мутным, как многие другие, которыми изобиловала доминиканская история с тех пор, как к власти пришел Трухильо. Но простак Тавито, вместо того чтобы забеспокоиться, почуять, чем это пахнет, и испугаться миссии, которую на него возлагали – подобрать в Монтекристи на маленькой авиетке накачанного наркотиками человека с закрытым лицом, которого сняли с самолета, прибывшего из Соединенных Штатов, и переправить его в Сан-Кристобаль, в Головное имение, – страшно обрадовался, приняв это за знак особого доверия к нему со стороны Генералиссимуса. И даже когда пресса подняла шум и Белый дом начал давить на доминиканское правительство, чтобы оно оказало содействие в расследовании похищения в Нью-Йорке испанского профессора, баска Хесуса де Галиндеса, Тавито не выказал никакого беспокойства.
– История с Галиндесом закручивается серьезно, – предупредил его Антонио. – Похоже, это его ты переправлял из Монтекристи в имение Трухильо, очень похоже, что его. Похитили в Нью-Йорке и переправили сюда. Так что держи рот на замке. Забудь все. Ты рискуешь жизнью, брат.
Теперь– то Антонио де-ла-Маса понимал, что произошло с Хесусом де-Галиндесом, одним из испанских республиканцев, которым Трухильо, проворачивая запутанную политическую операцию, на что имел особый талант, дал политическое убежище по окончании Гражданской войны в Испании. Сам Антонио не был знаком с профессором, но многие его друзья знали его, и от них ему было известно, что он работал на правительство в Министерстве труда и в Дипломатической школе при Министерстве иностранных дел. В 1946 году он уехал из Сьюдад-Трухильо и обосновался в Нью-Йорке, где начал помогать доминиканским эмигрантам и писать, обличая режим, который знал изнутри.
В марте 1956 года Хесус де-Галиндес, который получил гражданство Соединенных Штатов, исчез; последний раз его видели выходящим из метро на Бродвее, в самом сердце Манхэттена. За несколько недель до того была объявлена его новая книга о Трухильо, презентация состоялась в Колумбийском университете, где автор защищал ее как докторскую диссертацию. Исчезновение какого-то испанского эмигранта в городе и в стране, где исчезают столько людей, прошло бы незамеченным, и никто бы не обратил внимания на шум, поднятый по этому поводу доминиканскими эмигрантами, если бы Галиндес не был гражданином США, а главное – не сотрудничал бы с ЦРУ, о чем стало известно, когда разразился скандал. Мощные силы – журналисты, конгрессмены, интриганы всех мастей, адвокаты и импресарио, которых Трухильо держал в Соединенных Штатах, – не могли ничего поделать с кампанией, поднятой прессой во главе с «Нью-Йорк Тайме» и поддержанной конгрессменами, возмущенными тем, что какой-то карибский диктаторишко посмел на территории Соединенных Штатов похитить и убить гражданина этой страны.
В последующие недели и месяцы – труп Галиндеса так и не был найден – журналистские расследования и те, что проводило ЦРУ, пришли к совершенно определенному выводу: ответственен за это режим Трухильо. Незадолго до похищения Галиндеса генерал Эспайльат Ножик, начальник Службы военной разведки, был назначен доминиканским консулом в Нью-Йорке. ФБР обратило внимание на подозрительный интерес Минервы Бернардино, доминиканской представительницы в ООН, пользующейся особым доверием у Трухильо, к Хесусу де-Галиндесу, о котором она наводила справки. Более того, ФБР засекло маленький самолет с фальшивым номерным знаком, пилотируемый неизвестным летчиком, который, нарушив правила, вылетел с маленького аэродрома в Лонг-Айленде на Флориду в ночь покушения. Пилота того звали Мэрфи, и с тех пор он находился в Доминиканской Республике, работая в «Доминикана де Авиасьон». Мэрфи и Тавито летали вместе и очень подружились. Все это Антонио узнавал по частям – цензура не позволяла доминиканским газетам и радио затрагивать эту тему, – так что сведения приходилось ловить на коротких волнах в программах Пуэрто-Рико, Венесуэлы или «Голоса Америки», а также выуживать из отдельных экземпляров «Майями Геральд» и «Нью-Йорк Тайме», тайно провозившихся в страну в сумках пилотов и стюардесс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135