– А что было бы, если бы та бомба взорвалась на Максимо Гомеса во время прогулки Козла? – принялся фантазировать Амадито.
– В небо взлетел бы фейерверк из преданных трухилистов, – ответил Имберт.
– Я бы мог быть одним из взлетевших, если был бы на дежурстве, – засмеялся лейтенант.
– И тебе на похороны прислали бы огромный венок из роз, – сказал Тони.
– Ничего себе затея, – отозвался Эстрельа Садкала. – Взорвать вместе с Козлом и все его сопровождение. Бессовестная затея.
– Во-первых, я знал, что тебя на том придворном променаде не будет, – сказал Имберт. – А вообще-то я с тобою был тогда едва знаком, Амадито. Теперь я бы прежде подумал десять раз.
– Утешил, называется, – поблагодарил лейтенант.
За час с лишним, что они ожидали здесь, на шоссе и Сан-Кристобаль, они не в первый раз пытались заговорить или пошутить, как сейчас, но все попытки глохли, и каждый опять возвращался к своим тревогам, надеждам или воспоминаниям. В какой-то момент Антонио де-ла-Маса включил радио, но, услышав слащавого диктора из "Голоса Тропиков», сразу выключил.
Действительно, согласно тому неудавшемуся плану убить Козла, затеянному два с половиной года назад, Антонио Имберт готов был вместе с Трухильо разметать в пыль немалое число подхалимов, ежевечерне сопровождавших Хозяина в его пешей прогулке от дома доньи Хулии, Высокородной Матроны, по проспекту Максиме Гомеса и Авениде, до обелиска. Разве те, что сопровождали его, не запачканы по уши кровью и дерьмом? И разве не услуга стране – прикончить вместе с тираном и целую свору стражей режима?
Покушение организовывал он один, не рассказал ни о чем даже лучшему другу, Сальвадору Эстрелье Садкале, потому что, хотя Турок и был против Трухильо, Тони боялся, что как католик он его не одобрит. Он все спланировал и рассчитал, полагаясь только на собственную голову и те возможности, которыми располагал сам, решив, что чем меньше народу будет об этом знать, тем вероятнее успех затеи. И только на последнем этапе подключил двух ребят из группы, позднее получившей название движения «14 Июня»; а тогда это была группа подпольщиков – молодых специалистов и студентов, которые пытались организоваться для борьбы с тиранией, но еще не знали, как это делается.
План был прост и остроумен. Использовать маниакальную пунктуальность Трухильо в ежедневных делах, в данном случае – его непременную вечернюю прогулку по проспекту Максиме Гомеса и Авениде. Он тщательно разведал местность, исходил вдоль и поперек проспект, где в ряд стояли дома деятелей режима, действующих и отошедших от дел. Роскошный особняк Эктора Трухильо, Негра, дважды бывшего карманным президентом у своего брата. Розовый дом Мамы Хулии, Высокородной Матроны, которую Хозяин навещал каждый вечер, прежде чем начать прогулку. Дом Луиса Рафаэля Трухильо Молины, по кличке Нене, Дитятко, обожавшего петушиные бои. Дом генерала Артуро Эспайльата, Ножика. Дом Хоакина Балагера, теперешнего карманного президента, соседствовавший с резиденцией папского нунция. Старинный особняк Ансельмо Паулино, теперь – один из домов Рамфиса Трухильо. Огромный домище дочери Козла, прекрасной Анхелиты и ее мужа Печито, полковника Луиса Хосе Леона Эстевеса. Дом семейства Касерес Тронкосо, Обрубка, и домина могущественных Висини. К проспекту Максимо Гомеса примыкали площадка для игры в ручной мяч, которую Трухильо построил для своих сыновей перед резиденцией Радамес, и владение генерала Лудовино Фернандеса, убитого по приказу Козла. Там, где между домами были пустые или заросшие травой участки, ограда из колючей проволоки, выкрашенной в зеленый цвет, отгораживала их от шоссе. И справа, вдоль тротуара, по которому ежевечерне шествовала процессия, пустые участки отгораживала точно такая же проволока, которую Антонио Имберт много часов изучал.
И выбрал отрезок изгороди, начинавшийся сразу за домом Нене Трухильо. Под предлогом, что нужно обновить ограду, установленную фирмой «Мескла-Листа», управляющим которой он был (а принадлежала она Пако Мар-тинесу, брату Высокочтимой Дамы), он купил несколько мотков такой проволоки и столбы, на которые она крепилась через каждые пятнадцать метров. Сам удостоверился, что столбы полые и внутрь них можно заложить динамит. А поскольку у «Мескла-Листы» в окрестностях Города Трухильо было два карьера, он во время своих частых поездок туда с легкостью добыл динамит и спрятал у себя в конторе, куда всегда приходил раньше всех и уходил последним.
Когда все было готово, он рассказал о своем плане Луису Гомесу Пересу и Ивану Таваресу Кастельаносу. Они были моложе его, университетские студенты, один учился на адвоката, а другой на инженера. Они входили в ту же подпольную группу антитрухилистов, что и он; понаблюдав за ними не одну неделю, он пришел к выводу, что они люди серьезные, достойные доверия и горят желанием действовать. Оба с восторгом согласились. Условились ни звука не проронить товарищам, с которыми собирались каждый раз в ином месте по восемь – десять человек, чтобы обсудить, как наилучшим образом поднять народ на борьбу против тирании.
С Луисом и Иваном – они оказались даже лучшими помощниками, чем он ожидал, – начинили трубы динамигом и снабдили взрывателями с дистанционным управлением, прежде опробовав их как положено. И, чтобы точно уложиться в нужное время, на пустыре за фабрикой по окончании рабочего дня, после того как ушли все рабочие и служащие, замерили время, какое им понадобится для того, чтобы снять кусок старой изгороди и на ее место поставить новую со столбами, начиненными динамитом. Оказалось, меньше пяти часов. Двенадцатого июня все было готово. Сам акт намечался на пятнадцатое, когда Трухильо вернется из поездки в Сибао. В их распоряжении был самосвал: на рассвете он должен был свалить изгородь, чтобы они – одетые в синие комбинезоны, униформу муниципальной службы, – имели предлог заменить ее на новую, с заминированными столбами. Пометили две точки, каждая – в пятидесяти шагах от места предполагаемого взрыва, откуда (Имберт – справа, а Луис и Иван – слева) должны были в момент, когда Трухильо будет проходить мимо, с помощью дистанционного механизма устроить два взрыва с небольшим промежутком между ними: первый – чтобы убить Трухильо, и второй – чтобы добить его.
И именно накануне назначенного дня, четырнадцатого июня, в горах Констансы совершенно неожиданно для всех приземлился самолет с опознавательными знаками доминиканской авиакомпании, но прилетевший с Кубы и с партизанами-антитрухилистами на борту; это было вторжение, за которым чрез неделю последовала высадка у Маймона и Эстеро Ондо. Высадка маленького отряда, в котором был и бородатый кубинский команданте Делио Гомес Очао, нагнала на режим порядочного страху.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135